Распоротый - Игорь Дубов

- Главная задача правительства сейчас в том, чтобы вдохновлять людей на великие свершения.

- Именно так, - сказал офицер и поднял пальцы в прощальном салюте. - Дела, - объяснил он. - Надо еще искать Стуру.

Я смотрел, как он идет к подъезду, и чувствовал себя потерявшимся в подземных лабиринтах втирален. Все перевернулось, и последние стали первыми. Но Навь так и осталась Навью, а сказочное царство Яви по-прежнему начиналось за тонкой зеркальной амальгамой, пряталось в ином измерении, мелькало на горизонте призрачной фата-морганой. Путч был сорван, его руководители погибли, но ничего не изменилось. Снова бегом, вперед, не разбирая дороги, падая и поднимаясь, поддерживая больных и подстегивая отстающих, но, главное, все вместе и как можно быстрее, с разгону - в очередной тупик. Все было, как вчера.

Только теперь Принцепс, а не Чара отстаивал необходимость продолжения старой политики, едва не приведшей только что страну к катастрофе.

Площадка постепенно заполнялась народом. Мальчишки, окружив бомбомет, пихали друг друга локтями и громко о чем-то спорили. Солдаты выносили на циновках из дома накрытые камуфляжкой трупы. Что-то, пока еще не осознанное, кольнуло мне глаз. Я сморгнул и всмотрелся. Из-под лежащего неподалеку брезента выбивалась, разметавшись на мостовой, знакомая медная прядь. Я подошел ближе и, приподняв край, увидел, что не ошибся. Лиш Бер Дарда из квартала Абалмей так и не повела свою платформу в село.

- До последнего отстреливались, - виновато сказал стоящий рядом молоденький солдат. - Мы трижды предлагали им сдаться.

"Что же случилось? - думал я, пробираясь крытыми переходами сквозь квартал, прилегающий к площади Семерых. - Как же я это прохлопал? Выходит, рой охватил всех, в том числе и самого Принцепса. Неужели у них так было рассчитано с самого начала? На любой поворот событий! Чара и путч были генеральной линией. А Принцепс оставался в резерве. Не вышло с переворотом, подключили Принцепса. Получается, я недооценил рой. Все гораздо сложнее. И несоизмеримо опаснее. Надо срочно известить Амалазунту. Пусть наконец принимает решение!"

На площади Семерых стоял пост, но я предъявил пропуск и благополучно добрался до гостиницы. Входя в холл, я подумал, что если клоун не пошел в гостиницу сразу, то сейчас он уже вряд ли сможет попасть ко мне. Однако клоун пошел сразу. Я понял это, едва сдвинул дверь в кабинет.

Клоун сидел за столом и спал. Голова его склонилась набок, руки повисли вдоль тела. На шее неудобно

топорщилось какое-то дешевое костяное украшение. Накидка, которую я отдал ему в магазине, канареечным пятном выделялась на полу возле ближнего ко мне кресла. Видимо, клоун небрежно бросил ее на спинку и промахнулся. Я сделал шаг, нагибаясь, чтобы поднять накидку. И вдруг понял, что то, что я видел над вырезом разлетайки, вовсе не украшение.

Я выпрямился, чувствуя, как меня охватывает ужас.

Из шеи клоуна торчала рукоятка ножа.

Поскольку нож остался в горле, крови вытекло немного. Да и стекала она с другой стороны, той, куда свешивалась голова. Именно поэтому мне показалось с первого взгляда, что клоун спит. Однако на самом деле он был безнадежно мертв. И мертв достаточно давно. Тело клоуна успело остыть и закоченеть. Рука, которую я приподнял, упав, глухо ударилась о его бедро. Похоже, клоуна убили почти сразу, едва он уселся и приготовился ждать.

Я затравленно огляделся. Опасность, казалось, таилась в воздухе, готовая в любую секунду с клекотом вцепиться мне в спину. Но кабинет был пуст. Никто не стоял за шторами, не прятался в гардеробе. Конечно, меня могли ждать по ту сторону замаскированной под панель двери во внутреннюю часть, но это казалось совершенно абсурдным. Если б меня хотели взять, я был бы схвачен еще в холле, едва переступил порог.

Тем не менее скрытую часть обязательно надо было проверить. Взглянув на входную панель, я почувствовал холодок в желудке и понял, что если промедлю еще немного, то не войду туда никогда. Превозмогая страх, я приложил пальцы к детекторной гравюре и решительно шагнул в открывшийся проход. Сердце мгновенно провалилось, как будто я прыгнул в прорубь. Однако за дверью никого не оказалось. Я быстро обежал оба рукава и обнаружил, что за время моего отсутствия ничего не изменилось. Шкафы были закрыты, компьютер цел, и даже кибердоктор лежал там, куда я положил его, уходя во дворец. Тогда я вернулся обратно и, сев напротив мертвого клоуна, стал думать.

Раз внутренняя часть не была вскрыта, убийцы были из местных. Конкретно определить, кто недавно стоял в моем кабинете, я не мог - слишком много на это было заявок. Сомнений не вызывало лишь то, что клоуна убили вместо меня. Иначе б они не ушли, а остались ждать. Мне даже не надо было напрягаться, чтобы представить, как это происходило. Скорее всего киллеров было двое. Словно наяву, я увидел их спокойные лица, хорошую одежду, безупречные манеры.

- Надо полагать, серьезный рик Витварги?

И смешок клоуна:

- А что, не похож?

И тут же прожигающая боль в шее и туман в глазах.

Случай. Жестокий, слепой случай. Меня не было в гостинице всего полтора периода. Почему они пришли именно в это время? Понятно, почему они пришли сегодня - их подтолкнуло происходящее в городе. Но почему именно в это время? Днем меня никогда не бывает в гостинице. Гораздо надежнее было навестить меня ночью. Однако они пришли днем. Значит, они были уверены, что я дома. Откуда у них взялась такая уверенность?!

Я уже понял, к чему приведут мои размышления, но тем не менее не попытался удрать с дороги, а заставил себя честно додумать все до конца.

Раз они были уверены, что я здесь, значит, за гостиницей велось наблюдение. Судя по всему, эти люди не знали меня в лицо. Они должны были следить за каждым выходящим отсюда. И когда я вышел, надвинув капюшон, кто-то пошел за мной. А вернулся уже на хвосте у клоуна. Так что, выходит, попросив клоуна забрать накидку, я подставил его убийцам вместо себя.

В ужасе от своей догадки я откинулся на спинку кресла и зажмурился. Ощущение собственной вины крепко держало меня за горло, перехватывало дыхание, гнуло к земле. Сознание отказывалось принять эту версию, но я знал, что так оно все и было. Кровь клоуна лежала на мне, а я даже не представлял, как мне удастся за него отомстить.

Я смотрел на его посеревшее лицо, обвисшие плечи, перекошенный болью рот и комок в горле набухал, становясь все больше и больше, отравляя горечью и мешая дышать. Усталая вылинявшая птица прилетела ко мне попросить хлеба. За что судьба гак сурово обошлась с ним? За то, что неделю назад на берегу Ачейко ему захотелось поддержать такого же одинокого и несчастного человека, как он сам?