Барабаны осени - Диана Гэблдон

по памяти. — Я вручила Джейми бутылку эля, которую достала из седельной сумки, и взяла кинжал. — Продержишься?

Джейми был очень бледен и по-прежнему дрожал. Свет костра играл на его лице, заостряя черты.

— Ничего. — Джейми слабо улыбнулся. — Не переживай, саксоночка. Мысль о том, чтобы умереть во сне в собственной постели, нравится мне еще больше, чем час назад.

Над деревьями ярким серпом поднималась луна, и я без труда нашла нужное место. Ручей блестел холодным серебром и леденил ступни и руки, пока я стояла по щиколотку в воде и собирала клубни стрелолиста. Вокруг нестройным хором пели лягушки. Плотные листья рогоза тихо шелестели на ночном ветерке. Кругом царило полное умиротворение — и вдруг я затряслась так сильно, что пришлось посидеть на берегу.

В любой момент. Смерть может прийти в любой момент, внезапно. Я даже не понимала, что мне казалось более нереальным — схватка с медведем или эта спокойная летная ночь, полная смутных обещаний.

Я уткнулась в колени, ожидая, когда пройдет тошнота — послевкусие шока. Причем смерть может прийти не просто в любой момент, но и где угодно. Болезнь, авария, шальная пуля… Не спасется никто, однако я, как и большинство людей, ухитрялась об этом почти не задумываться.

Я содрогнулась, вспоминая следы когтей на спине Джейми. Если бы не его реакция и сила… если бы раны оказались самую малость глубже… И все же остается огромная опасность — заражение. Но хотя бы с ней я могу побороться.

Эта мысль привела меня в чувство, и я вновь ощутила тяжесть влажных листьев и клубней в руке. Я умылась холодной водой и побрела обратно к костру.

Между тонкими стволами молодых деревьев мелькнул Джейми. Он сидел очень ровно, четко видный в свете костра. Наверняка ему больно держать спину так прямо.

Я замерла, охваченная тревогой, как раз когда он заговорил:

— Клэр? — Джейми не обернулся, хотя его голос прозвучал спокойно. Не дожидаясь ответа, он продолжил: — Подойди ко мне сзади и вложи кинжал мне в левую руку. И оставайся на месте.

Сердце бешено колотилось. Я сделала три шага и смогла глянуть через плечо Джейми. На дальнем конце поляны, сразу за кромкой света, стояли три индейца, вооруженные до зубов. Очевидно, медведя все-таки потревожили.

Индейцы рассматривали нас с живым интересом. Трое: мужчина постарше, у которого в пучке украшенных перьями волос виднелись седые пряди, и двое молодых, лет по двадцать, наверное. Отец с сыновьями? Я заметила в них некое сходство, скорее в телосложении, чем в лицах. Все трое были довольно низкорослыми, широкоплечими, кривоногими и с длинными, сильными руками.

Я тайком присмотрелась к их оружию. Старший держал ружье на изгибе руки. Старинное французское кремневое ружье с заржавевшим стволом выглядело так, будто тут же взорвется, если индеец вздумает выстрелить. Я очень надеялась, что он не станет.

Один из младших сжимал лук с небрежно натянутой тетивой и стрелой на ней. У всех троих на поясах висели зловещего вида томагавки и ножи для свежевания. Кинжал Джейми, несмотря на длину, явно им проигрывал.

Джейми, очевидно, пришел к тому же выводу и осторожно опустил кинжал перед собой на землю. А потом развел пустые ладони и пожал плечами.

Индейцы захихикали. Звук был настолько мирным, что я неожиданно улыбнулась в ответ, хотя внутри все сводило от страха. Джейми слегка расслабил плечи. Значит, наши дела не так уж плохи.

— Bonsoir, messieurs, — заговорил он. — Parlez-vous français?[12]

Индейцы снова захихикали, смущенно переглянувшись. Старший мужчина осторожно шагнул ближе и наклонил голову. Бусины, вплетенные в волосы, звякнули.

— Франци… не, — произнес он.

— Английский? — с надеждой сказала я.

Индеец глянул с любопытством, но покачал головой. Он обратился к одному из сыновей через плечо, а тот ответил на таком же непонятном языке. Мужчина снова посмотрел на Джейми и спросил что-то, вопросительно вскинув брови.

Джейми непонимающе покачал головой, и в круг света шагнул уже младший. Он согнул колени, вытянул голову вперед и, щурясь, закачался из стороны в сторону. Индеец так похоже изобразил медведя, что Джейми расхохотался. Остальные индейцы тоже засмеялись.

Молодой человек выпрямился и с вопросительным звуком указал на окровавленный рукав Джейми.

— А, да, он там. — Джейми указал на деревья.

Трое индейцев тут же скрылись в темноте, откуда вскоре раздались восхищенные возгласы и бормотание.

— Все в порядке, саксоночка. Они ничего нам не сделают. Простые охотники. — Джейми на миг прикрыл глаза, и я заметила, как его лицо поблескивает от пота. — И это хорошо, потому что я, кажется, сейчас грохнусь в обморок.

— Даже не думай! Только посмей потерять сознание и оставить меня с ними!

Неважно, какие там намерения у дикарей, но от мысли, что мне придется иметь с ними дело в одиночку, пока Джейми лежит без чувств, внутренности снова свело от страха. Я надавила на затылок Джейми и заставила его опустить голову как можно ниже.

— Дыши, — скомандовала я, выжимая мокрый и холодный платок ему на шею. — Потом будешь в обмороки падать.

— А поблевать можно? — приглушенно поинтересовался Джейми, уткнувшийся носом в килт.

Я расслышала в его голосе насмешку и с облегчением выдохнула.

— Нет. Сядь ровно, они идут.

Индейцы действительно возвращались и тащили за собой медвежью тушу. Джейми выпрямился и вытер лицо влажным платком. Хотя ночь стояла теплая, Джейми по-прежнему дрожал от пережитого шока. Впрочем, сидел он достаточно непринужденно.

Старший индеец вновь приблизился, вскинул брови и указал сперва на кинжал у ног Джейми, а потом на убитого медведя. Джейми скромно кивнул.

— Правда, пришлось нелегко, — заметил он.

Брови индейца поползли еще выше. Он наклонил голову и развел руки в уважительном жесте. Затем подозвал сына, который на ходу отвязал от пояса кисет.

Бесцеремонно отодвинув меня в сторону, молодой индеец разорвал горловину рубашки Джейми и стянул ее. Прищурившись, он высыпал в ладонь комковатое, похожее на пудру вещество, щедро в него поплевал, затем превратил все это в вонючее месиво и обильно смазал раны.

— А вот сейчас меня и правда стошнит, — пробормотал Джейми, вздрагивая от отнюдь не нежной помощи. — Что это за дрянь?

— Кажется, сушеный триллиум с давно прогорклым медвежьим жиром, — ответила я, стараясь не дышать. — Не думаю, что это смертельно. Ну, надеюсь.

— Ага, я тоже, — буркнул Джейми. — Не-не, хватит, спасибо вам огромное, — с вежливой улыбкой отделался он от индейца.

Несмотря на шутливый тон, губы у него оставались белыми, что было заметно даже в тусклом свете костра. Я коснулась здорового плеча, чувствуя, насколько напряжены его мышцы.

— Принеси-ка виски, саксоночка. Позарез нужно.

Один из