Птичка в клетке или Клетка с птичкой - Нинель Лав

невестке его мама была бы рада — молодая, скромная, с медицинским образованием, заботливая и почтительная, к тому же работает и учится.

Самолет приземлился в четыре утра и Валентин предложил девушке подвезти ее, но до общежития было далеко, а через пару-тройку часов им надо было ехать в одну сторону — в госпиталь, предложил поехать к нему, перекусить и выпить по чашке кофе. Девушка с радостью согласилась.

Валентин не планировал обольщать, а уж тем более спать с этой девушкой — это было дружеское «кофепитие», но за разговорами он открыл в ней много достоинств: она была не глупа, с чувством юмора, знала много такого, в чем Валентин совсем не разбирался.

Она хозяйничала на кухне, нарезая бутерброды и варя кофе, не навязчиво наводила порядок в комнате, убирая его разбросанные футболки и джинсы в шкаф, и он, сидя в кресле и попивая вкусный кофе, наблюдал за ней, начиная мечтать о семейном очаге.

О Кире он не вспоминал, а когда она появилась у него на пороге, вдруг испугался…

Чего он тогда испугался он до сих пор не может понять… Может того, что она застала в его доме другую женщину…

Но девушка была одета и не в постели с ним — они просто летели в одном самолете, а потом просто пили кофе, чтобы скоротать время до совместной поездки.

Кира бы все поняла, обними он ее и поцелуй, но он не сделал этого, желая скрыть свои отношения с Кирой от этой девушки.

Но ведь она ему никто!

Или кто?!

То, что с этой девушкой с каштановыми волосами и каштановыми глазами ему было хорошо и спокойно, он не отрицал — с Кирой же жизнь была, как на вулкане: не знаешь с какой стороны жахнет и в какую сторону бежать. Да и его мама Киру вряд ли одобрит в качестве невестки…

А разве он хочет жениться на Кире?

Что он может ей предложить? Ей и ее дочерям?

Ведь о них ему тоже придется заботиться… О ней, о ее дочерях, о ее родителях, о ее зверинце и конюшне в придачу…

Разве он готов взвалить все это на свои плечи?

Как-то он об этом не думал.

Но она сама сказала ему в первый же день: «наши отношения без обязательств…»!

Почему все так запуталось? А хочет ли он вообще жениться? На Кире или на какой-то другой — связывать свою жизнь с одной женщиной, от которой он будет зависеть и которая будет зависеть от него… пойдут дети и надо будет и о них заботиться, играть с ними, учить…

Нет, к этому он еще не готов! Рано ему жениться! Тогда что? Что он предложит Кире? Фееричный секс по выходным «без обязательств»? Его бы это устроило… А ее? Надо спросить ее… Он извинится и предложит возобновить прежние отношения, а дальше она пусть решает сама: будет она с ним или нет…

На душе было так муторно и невыносимо горько, словно, прошел он мимо чего-то важного, необходимого для счастья, прошел, не узнал, а когда понял, обернулся, а ее уже нет — упустил он свою «Жар-птицу», упустил и не поймать…

Съехав на обочину, Валентин достал из бардачка бутылку водки, открыл и прямо из горлышка выпил до дна. Потом он положил руки на руль, уткнулся в них лицом и уснул.

66

Привалившись к дощатой стене, Кира сидела в маленькой коморке, гордо именуемой сторожем Михалычем «офисом», и под негромкий, монотонный разговор прораба и хозяйки конюшни (половины конюшня) додремывала положенные минуты.

«— Водички попила, водичкой умылась, мороженку поела и слезки пролила по своему прошлому, а теперь спи, болезная, — нашептывал Гном усыпляющие слова, — проснешься, может, и не вспомнишь огольца своего разлюбезного — хворобушка смоется, печаль развеется, злость улетучится, наговоры стихнут, беды стороной пройдут…»

Целый час проспала Кира «в полной отключке» ничего не слыша и ни на что не реагируя: ей снился удивительный сон про торжественный, празднично украшенный, рыцарский турнир, бьют барабаны, трубят трубы, развеваются красочные знамена, летят на лошадях навстречу друг другу с копьями наперевес рыцари, кричат и аплодируют зрители, и победитель турнира в сверкающих рыцарских доспехах подносит на копье ей венок и выбирает королевой турнира…

Вздрогнув, Кира вынырнула из умиротворяющих объятий волшебного сна и растерянно захлопала глазами, пытаясь уловить суть происходящего вокруг.

Галина опять ругалась с прорабом, тряся перед его носом папочкой с накладными.

— Так это же хорошо — с одними и теми же людьми работать, вы их знаете, и они вас.

— Все равно обманете, я вас ремонтников знаю…

— Я сама все посчитаю и поставщиков подешевле найду, — вмешалась в разговор Кира. — Ты успокойся только.

Сергей Харитонович схватил кепку, собрал накладные и заявки в папочку и вышел, сильно хлопнув дверью — мол, разбирайтесь сами.

— Ты чего, Галь, разошлась? Все же хорошо.

— Хорошо-то хорошо, только вот впредь обещаний так легко не раздавай.

— Ты о чем? — удивилась Кира — разногласий у них с партнершей пока не было.

— О бесплатных группах. Серьезно такие группы организовать хочешь или так, для красного словца сказала, чтобы к прорабу подольститься?

— Серьезно. Как-то мы с ним разговаривали об этом, но, если ты против благотворительности, я из своего кармана буду оплачивать работу тренера и прокат лошадей. А может, и сама займусь тренерской работой.

— Ну, почему сразу против?! — Галина вышла из-за стола и выглянула в окошко. — Я за. Только вот тренировать детишек тебе никто не разрешит — придется ехать во ФГБНУ НИИ Коневодства на стажировку под Рязань, сдавать экзамены и подтверждать свою квалификацию. Тебе это надо?

Кира представила, как уезжает из Москвы, перевозит в Рязань свою лошадь Дебби, как погружается в забытый захватывающий мир конного спорта, и решила, что сейчас такая колгота ей, пожалуй, необходима — надо взять паузу и отвлечься от тягостного развода, любовных драм и непонятных отношений, да и дочерям с ее отъездом забот прибавится об их