Перевал Дятлова. Истории Сергея Соколова. Том 3 - Сергей Викторович Соколов

человека в случае необходимости. Я же сразу сказал, что Ушма была не обычной колонией, а её сотрудники – не обычными сотрудниками.

Ну вот и всё про отчёт экспедиции, в конце истории к нему вернёмся. Думаю, вам было интересно. А мы идём дальше.

Вы знаете, бывает так, что жизненный опыт помогает проводить исследования. А бывает наоборот. Начинаешь исследование, и вспоминаешь жизненный опыт. И вот как интересно. Рассказывая про Ушму, я вспомнил, что я видел такой посёлок своими глазами, я был в нём, он располагался в глухих лесах Ярославской области в трёх километрах от нашей деревни, и я пять лет ходил туда в школу.

Итак, лагерный посёлок облегчённого режима глазами очевидца. Местечко называлось Андреевское, это бывшая усадьба князя Куракина. С 1949 по 1959 год здесь располагалась женская тюрьма. В ней содержались женщины, совершившие нетяжкие преступления на территории области. В 1950-е годы колония была переведена на облегчённый режим содержания. Профиль трудовой деятельности – животноводство. Заключённым разрешалось заводить семьи и жить семьями. В 1959 году колонию преобразовали в совхоз "Богатырь", желающих остаться заключённых амнистировали и перевели в работников совхоза, нежелающих отправили в другие колонии досиживать срок. Начальник колонии стал директором совхоза, сотрудники колонии стали работать в управлении совхоза. Производственная деятельность абсолютно не изменилась. Изменился статус работников. А коровы мычали, хотели есть, пить и доиться каждый день, и плевать им было на этих странных людей, колония это или совхоз. Для чего рассказываю это? А в Ушме было так же. Колония там или поселение, а лес надо было валить каждый день. И люди валили.

Расскажу о самом посёлке, в котором был. В каменной усадьбе было управление колонии и хозблок. Далее шла линия из шести кирпичных двухэтажных восьмиквартирных домов. Это для сотрудников лагерей. Дальше забор из штакетника и за ним линия из восьми бараков, это для заключённых. Далее шёл машинный двор и затем скотный двор. В линию бараков посторонние не ходили. Там же был детский сад. В отдалении были водонапорная башня, наша школа и клуб. Было два магазина и две столовые – для сотрудников лагерей и заключённых раздельно.

Мы из всех окрестных деревень ходили туда в школу и в кино. Кстати, через реку Ильд был точно такой же мостик, как в Ушме.

Знаете, детское сознание примолинейно. Мы знали, дома – чтобы жить, тропинки – чтобы ходить, дороги – чтобы ездить. И глядя на этот посёлок, многое казалось нам нелогичным и глупым. И только сейчас, когда я изучил материалы по перевалу Дятлова, я нашёл ответы на вопросы из детства. Почему на дорожном указателе было написано "Совхоз Богатырь", а не Андреевское. Почему в посёлок была только одна тупиковая грунтовая дорога, и та входила со стороны скотного двора. Почему в детский сад нельзя было ходить деревенским детям и почему нам нельзя было гулять по улице из бараков. Почему школа называлась Марьинская по названию села за рекой, а размещалась в этом посёлке. Почему ни один учитель не проживал в посёлке, где была школа, а все приходили из сёл и деревень. Почему из всех окрестных сёл и деревень только в этом посёлке был клуб с кинобудкой. Почему директор совхоза никогда не разговаривал с рабочими, а всегда проезжал мимо, и почему люди его боялись. Почему у него была машина газик, когда председатели колхозов ездили по делам в кабинах грузовых машин. Почему лошади в соседнее отделение совхоза всегда ехали колонной и почему ими управляли только женщины. Почему у наших родителей во всех деревнях были знакомые, а в этом посёлке не было. Почему местные ребята – одноклассники никогда не приглашали нас к себе домой. Почему было две столовых и два магазина. Почему везде вокруг были колхозы, а в посёлке совхоз. И наконец почему поселение официально называлось не посёлком, а местечком, как было во времена усадьбы.

Сегодня ответы на эти вопросы, думаю, понятны всем.

Вот такой штрих из моей памяти к посёлку в Ушме.

Но вернёмся к сотрудникам лагерей. Мы с вами довольно подробно познакомились с условиями их жизни и службы.

В заключение ещё два маленьких рассказа о сотрудниках лагерей, которые заставят нас задуматься.

Вот первый рассказ. Обычно в своих историях я не использую комментарии читателей, но мимо этого пройти не могу.

Зритель канала Александра Кочеткова Олег Емельянов написал:

"Версия Кочеткова правдивая. В детстве я часто гостил у деда. Через забор жил сотрудник лагерей, он говорил жёсткие вещи, как умертвить, не оставляя следов, списав на несчастный случай. Чтобы никуда не убежал, сдирали обувь, били ремнями. Думайте…"

Спасибо, Олег, ваш сосед рассказал всё в точности так, как говорится в версии сотрудников лагерей. По этой версии, именно так всё и произошло с группой Дятлова. Туристов ликвидировали сотрудники лагерей. А мы думаем, вместе думаем.

И возвращаемся к отчёту 10-й мансийской экспедиции. И это второй рассказ. Он о начальнике колонии в Хорпии, это тоже Ивдельлаг.

"Есть в Хорпии колоритные личности. Например, два Владимира. Один из них, седобородый дедушка – бывший зэк, родом откуда-то с Западной Украины. Добрейшей души человек, если не считать того, что на его совести два или три убийства.

Второй Владимир – бывший начальник лагеря. Сколько убийств на его совести – никто не знает. В свободное (послелагерное) время он порешил, как минимум, двоих: собственного зятя и какого-то приезжего (возможно, этнографа), ходившего всюду с записной книжкой и тем самым навлёкшим на себя подозрения со стороны Владимира Иваныча: дескать, стукачок приехал. Между тем, основное занятие бывшего начлага – "охранять режимную территорию", пусть и бездействующую.

– Что же Вы тут охраняете? – не понял Влад. – Ведь половину бараков уже разобрали, а вторая половина сгнила, один БУР остался.

– А это ничего, – дохнув перегаром, сказал "гражданин начальник", – когда новых начнут пригонять, мы тут быстро всё отстроим."

Вот так. Колония в Хорпии действовала до 1989 года. То есть этнографа бывший начальник колонии убил уже в 1990-е. Прошло 20 лет, а начальник колонии всё ещё не смирился с новым временем, всё ещё надеется на реванш и готов снова принимать заключённых. А представляете, что он делал, когда был при власти? Он мог дать команду ликвидировать туристов только за то, что они делают записи в дневниках.

Да, это Хорпия, это не Ушма. А вы думаете, таких людей не было в Ушме? Наверняка были.

А вывод напрашивается сам собой. Ни в коем случае не хочу очернить всех сотрудников лагерей. Но