Фредерика - Джорджетт Хейер

Когда доктор ушел, маркиз несколько минут обдумывал ситуацию. Она была, конечно, неординарной. Поскольку он был готов действовать, не теряя головы и хладнокровия, то пожалел, взглянув на несколько строчек, что для памяти ему нацарапал доктор, что эти инструкции не такие подробные. Он печально посмотрел на этот листок, прежде чем сложить и засунуть его в карман, и пошел искать Керри.

— Мы прямо вовремя, милорд! — сказал Керри. — Они сказали мне — Бетти и старая тетка, — что мистер Феликс совсем плох, но ведь это не так?

— Нет, не думаю. Керри, я хочу послать тебя обратно в Лондон.

— Вот как, милорд? — уставился на него Керри.

— Да, и как можно скорее, — сказал Алверсток, доставая часы. — Тебе надо успеть до полуночи: меняй лошадей так часто, как понадобится! Заберешь с собой мистера Джессеми: здесь ему нечего делать, и мисс Мерривилл может подумать, что дела совсем уж плохи, если никто из нас не вернется сегодня вечером. Он даже может ей помочь и в любом случае сможет проводить ее сюда. Она наверняка приедет завтра, чтобы ухаживать за Феликсом.

— Только бы он не напугал ее, — сказал Керри. — Он дергался, всю дорогу, как муха в коробке, милорд!

— Это правда! Но если я не ошибаюсь в нем, он не будет так себя вести с ней, когда почувствует ответственность. Возвращайся в Уэтфорд в фаэтоне и оставь его там. Дальше поедешь на почтовых. Возьми это.

Принимая пачку денег, Керри засомневался.

— Они могут понадобиться вам здесь, милорд!

— Не сейчас. Ты привезешь мне завтра еще: мистер Тревор об этом позаботится. Когда приедешь на Верхнюю Уимпол-стрит, постарайся переговорить с мисс Мерривилл! Сообщи ей, что моя карета придет за ней завтра утром в любое время, когда она скажет, но только не разрешай ей ехать на ночь глядя! Думаю, у нее хватит ума не делать этого. Когда договоришься с ней, поезжай в Алверсток-хауз и передай мистеру Тревору письмо, которое я напишу. Остальное он сделает. Ты проводишь мисс Мерривилл или, может быть, мисс Уиншем, до Уэтфорда, где заберешь моих серых и фаэтон, и на них приедешь сюда. И пойми, Керри! Ты отвечаешь за эту поездку и, если мисс Мерривилл решит нанять почтовых лошадей или что-то в этом роде, скажешь ей, что это мои указания и что ей надо ехать в моей карете, которая понадобится здесь, когда нужно будет перевозить Феликса в Лондон. А теперь попробуй добыть у этой крайне нелюбезной женщины чернил и бумаги и принеси их в гостиную! Наверное, придется припугнуть ее моей важной персоной!

— Я уже так и сделал, милорд! — усмехнулся Керри. — Настоящая ведьма! Но я сказал ей, что, если милорду что надо, он за это хорошо заплатит, и она сразу поменяла тон!

— Рад слышать это. Скажи ей, чтобы наняла в деревне женщину или сколько хочет помощниц. Сошлись на меня! А где ее брат? Ты его видел?

— Нет еще, милорд. Он пошел со своими людьми помочь уложить воздушный шар на свою телегу, это тоже не понравилось мисс Ведьме!

— Удивил! — сказал лорд.

Письменные принадлежности, которые вскоре Керри принес ему в гостиную, оставляли желать лучшего, чернила были грязные, перо нужно было чинить, а бумага была измятая и грязноватая. Лорд сделал что мог, но больше всего его возмутили разноцветные печати, которые просто скручивали письмо, которое он написал Чарльзу Тревору. Он смирился с тем, что ему пришлось писать брызгающим во все стороны пером на грязной бумаге, но почему он должен был запечатывать свое письмо печатью ядовитого сине-зеленого цвета?

Вручив послание Керри, он собрался подняться наверх, но задержался, встретив мистера Оултона, вернувшегося в сопровождении фермера. Ему пришлось выслушать объяснения, обвинения и извинения Оултона со всем терпением, на которое он был способен. Но Джадбрук, оказавшись немногословным и доброжелательным человеком, объявил:

— Вы только скажите, что вам понадобится, милорд, и я прослежу, чтобы у вас все было. У моей сестры есть заскоки, но хозяин здесь я, не беспокойтесь!

Феликса он нашел в большой комнате с низким потолком, на кровати за малиновыми шторами, укрытым лоскутным стеганым одеялом. Он забылся в глубоком сне, дышал с трудом, его голова была забинтована, и выглядел он таким хрупким и маленьким, что гнев Алверстока тут же исчез, и теперь ему было только очень жалко его. Минуту он стоял, глядя на Феликса, а затем повернул голову и встретился с вопросительным взглядом Джессеми, который не сводил с него глаз. Когда он наткнулся на этот полный боли взгляд, то внезапно понял, что в этих глазах был не только вопрос, в них была надежда на него. Этот странный мальчик, который так часто выглядел старше своих лет, не только верил ему, а надеялся на него, уверенный, что этот человек, который всю жизнь избегал обременительных обязанностей, редко старался ради кого-то, должен теперь смотреть за Феликсом, за ним самим, доктором и даже зловредной мисс Джадбрук. Это было в высшей степени абсурдно, но его светлость это не рассмешило: он подумал, что такая вера в него сделала Джессеми почти такой же трогательной фигурой, как Феликс. Если бы мальчик знал, как ему не хотелось принимать на себя эти заботы и как он не годился для этого! А может быть, он ошибался в себе!

Он улыбнулся Джессеми и сказал тихо:

— Будем надеяться, что он отделается двумя сломанными ребрами и царапинами на лице! Дьяволенок!

Джессеми был встревожен, но сказал:

— Доктор говорил, что еще рано быть в чем-то уверенными. Но выглядит он ужасно, и как он дышит…

— Это от большой дозы снотворного, — сказал Алверсток.

— Вы уверены, сэр?

— Да, — ответил Алверсток, успокаивая свою совесть тем, что сейчас важнее не напугать Джессеми. — А что касается слов доктора, то он разделяет твои опасения. Знаешь, главное, чтобы Феликс не простудился после того, как он находился на таком холоде легко одетый. Теперь, дитя мое, самое важное — привезти его сестру. Она как раз знает, что с ним делать.

— Да, о да! Как она здесь нужна! Она всегда знает что надо! Но как…

— Я собираюсь отправить тебя в Лондон и привезти ее завтра, — сказал Алверсток. Джессеми отшатнулся.

— Нет! Ни за что, я не оставлю его! Как вы могли подумать…

— Я думаю о Фредерике, а не о тебе, Джессеми.

— Да, да, но разве не можете поехать вы, сэр, а я останусь смотреть за Феликсом? Ведь это должен делать я!

— Ошибаешься: я отвечал за него и должен позаботиться о нем теперь.

Увидев упрямый взгляд Джессеми, он насмешливо добавил:

— Ты думаешь, что я не справлюсь?

— Нет! Я не имел этого в виду! Вы хорошо знаете, что надо делать, когда он проснется или потеряет силы, и… и он скорее послушается вас. Но… Ох, а разве Керри не может поехать, сэр?