Дар волка. Дилогия (ЛП) - Энн Райс

— Я не могу отправиться с вами, — ответил Ройбен докторам.

Ясько повернулся и открыл дверь. Внутрь подул ледяной ветер. Русский начал звать сотрудников.

Шериф возразил тут же:

— С этим я сам разберусь, доктор. Остальные должны оставаться снаружи.

И он тут же подошел к двери.

— Оставаться на местах! — крикнул он. Доброжелательный мужчина лет шестидесяти с лишним, он явно не одобрял происходящее. Повернулся к Ройбену и демонстративно оглядел его.

— Если кто-нибудь мне объяснит на нормальном английском, почему эти двое ребят должны быть помещены в больницу против их воли, я его с радостью выслушаю, поскольку я здесь никаких проблем не вижу, я вообще не…

— Еще бы вам видеть! — бросила Клопова, расхаживая туда-сюда и стуча черными туфлями на толстом каблуке, будто ее успокаивал стук каблуков по дубовому паркету. — Вы понятия не имеете, что это за заболевание, с которым мы имеем дело, какими знаниями мы обладаем по поводу самых опасных случаев…

— Шериф, лучше бы вы забрали отсюда этих людей и домой ехали, — подал голос Саймон Оливер.

Дверь все еще была открыта. Голоса снаружи становились все громче. Ветер разносил запах кофе. Среди всех голосов был слышен голос Гэлтона и, насколько понял Ройбен, Лаура тоже была снаружи, под дождем, раздавая с подноса большие кружки с кофе.

«Где же, черт подери, Феликс и Маргон? И что, черт подери, они теперь от меня ждут?»

— Хорошо! — провозгласил Ройбен, снова подымая руки. — Я никуда не еду. Шериф, последний раз я виделся со специалистами со «Скорой» больше месяца назад. Я не знаю, кто подписывал эти бумаги. Я подобрал Стюарта на дороге, ночью, он потерялся и был перепуган. Здесь находится лечащий врач Стюарта, доктор Катлер. Конечно же, мне следовало кому-нибудь позвонить, известить этой ночью, но со Стюартом все в порядке.

С выражением мерзкого высокомерия на лицах русские врачи покачали головами, поджав губы.

— Нет, нет, нет, — сказал Ясько. — Вы поедете совершенно точно, молодой человек. Мы потратили кучу денег и сил, чтобы позаботиться о вас, и вы поедете. Пойдете сами или мы будем вынуждены…

Он умолк на полуслове, и его лицо побелело.

Стоящая рядом Клопова тоже побледнела.

Ройбен обернулся.

В гостиную вошли Маргон и Феликс. Встали справа от огромного камина, и рядом с ними был еще один из почтенных джентльменов, будто сошедший прямо с фотографии. Пожилой седовласый барон Тибо, с большими глазами и морщинистым лицом.

Они свободно, почти небрежно пошли вперед, и Грейс отошла в сторону.

— Много времени прошло, не так ли, господа врачи? — поставленным баритоном произнес барон Тибо. — Сколько, не вспомните? Почти десять лет?

Клопова начала потихоньку пятиться к дверям, Ясько, стоявший рядом, схватился за дверную ручку.

— Так быстро уходите? — спросил Маргон. Приятным и вежливым тоном. — Но вы же только прибыли, и, по вашим словам, доктор Ясько, потратили столько сил и денег.

— Вы знаете этих людей? — спросила Маргона Грейс, махнув рукой в сторону русских врачей. — Знаете, зачем им все это нужно?

— Грейс, лучше не вмешивайся, — сказал Фил.

Маргон поприветствовал родителей Ройбена, кивнув и радушно улыбнувшись.

Оба русских окаменели от злобы. От них исходил такой запах зла, что у Ройбена снова начались спазмы в животе.

Феликс просто наблюдал за происходящим, бесстрастно, может, лишь чуть печально.

Внезапно за дверью раздался хор криков.

Ясько отпрыгнул в сторону. Клопова была слишком ошеломлена, но взяла себя в руки и, бросив яростный взгляд на Маргона, осталась на месте.

В дверь ударило нечто тяжелое и громадное. Ройбен увидел, как дверь дрогнула, и русские отскочили в стороны, а шериф вскрикнул.

Снаружи все вопили, и мужчины, и женщины.

Дверь вывалилась внутрь, заскрежетав сгибающимися петлями, и с грохотом упала на пол.

Сердце у Ройбена подпрыгнуло к горлу.

Это был Человек-волк, появившийся из пелены дождя, будто ниоткуда, огромное чудовище, выше двух метров ростом, покрытое темно-коричневым волчьим мехом и сверкающее взглядом серых глаз. Ослепительно блестели клыки, а из его горла исходил низкий булькающий рык.

Ройбену сжало внутренности, будто в кулаке. Он почувствовал, как кровь отлила от лица. Потом почувствовал тошноту, и у него подогнулись колени.

Огромные лапы Человека-волка протянулись к Клоповой, схватили ее за руки и подняли в воздух.

— Нет, нет, не посмеешь! — заревела она, извиваясь, болтая ногами, пытаясь вцепиться пальцами во врага, как когтями. Зверь поднял ее вверх, под свет фонарей, горящих снаружи.

Все сразу пришли в движение. Ройбен, спотыкаясь, попятился, доктор Катлер пронзительно визжала, не в силах остановиться, Джим подскочил к матери.

Мужчины и женщины снаружи пребывали в полнейшей панике, крича и толкая друг друга. Загремели выстрелы, а потом, со всей неизбежностью, раздалось: «Не стрелять!»

— Давай, вперед, берите его живьем! — зарычал Ясько, хватая за руку остолбеневшего шерифа. — Бери его в плен, дурак!

Ройбен в полнейшем изумлении смотрел, как Человек-волк вонзил кривые клыки в горло русской, и ее помятую одежду залило кровью. Ее руки обвисли, как сломанные ветки дерева. Доктор Ясько взвыл нечеловеческим голосом.

— Убейте его, убейте его! — завопил он. Шериф судорожно вытаскивал пистолет из кобуры.

Снаружи снова загремели выстрелы, заглушая крики толпы.

Не обращая на них никакого внимания, зверь сомкнул мощные челюсти на болтающейся голове женщины и оторвал ее от шеи, вместе с болтающимися лоскутами кожи. Тряхнув зажатой в зубах головой, выбросил голову наружу, в темноту.

А потом бросил окровавленное тело на лестницу и бросился вперед, сбив с ног шерифа, который упал навзничь. И поймал доктора Ясько, который уже был в дверях зимнего сада, пытаясь сбежать.

Врезавшись в стоящие в кадках деревья и цветы, две фигуры слились. Доктор что-то отчаянно прокричал по-русски, и Человек-волк тут же оторвал ему голову, точно так же, как женщине. Выбросил голову в гостиную, и она покатилась по полу к открытой двери.

Шериф попытался встать, едва не упал, но наконец-то достал пистолет. Однако его правая рука так тряслась, что он никак не мог прицелиться.

Высоченный Человек-волк быстро прошел мимо, глядя вперед серыми глазами и таща за собой обезглавленное тело доктора Ясько, которое он держал одним когтем.

Шериф никак не мог справиться с дрожью в руках и пистолетом, никак не мог заставить пальцы шевелиться, а оружие — выстрелить.

Чудовище бросило тело. Одним огромным прыжком перескочило через собравшихся, мимо Грейс и Джима, пробежало в библиотеку, где выскочило сквозь шторы и стекла выходящего на восток окна. И исчезло в темноте. Осколки стекла еще звенели, осыпаясь на бронзовый карниз, упавший на пол, и скомканную ткань шторы. В разбитое окно полетели капли дождя.

Ройбен стоял на месте как столб.

Спазмы один за другим прокатывались внутри его, но кожа будто превратилась в ледяную броню, сдерживая его.

Вокруг царил сущий хаос. Стюарт держал за плечи доктора Катлер, бьющуюся в истерике, пытаясь успокоить ее, мать подымалась с колен, глядя вслед чудовищу, а Джим опустился на колени, закрыв лицо руками и молясь, зажмурив глаза.

Фил ринулся на помощь жене. Лаура, появившаяся в дверях, стала поодаль от тела доктора, глядя на Ройбена. Ройбен поглядел на нее и раскрыл объятия.

Саймон Оливер упал в кресло, прижимая руки к груди, его лицо побагровело и покрылось потом. И теперь он пытался встать на ноги.

Не шевелились лишь трое — Феликс, Маргон и Тибо. Потом Тибо, собравшись с мыслями, подошел к шерифу, чтобы помочь ему. Шериф с благодарностью взялся за его руку, поднялся и ринулся вперед, мимо Лауры и Ройбена, выкрикивая команды.

Ночную тьму разрезали на части вопли сирен патрульных машин.

Феликс все так же стоял на месте, глядя вправо, на оторванную голову профессора Ясько, лежащую на боку и глядящую в никуда. Так, видимо, все головы лежат, когда упадут. Маргон подошел к доктору Катлер, обнял ее и мягчайшим голосом заверил, что «создание» уже сбежало. Женщину явно тошнило и вот-вот могло вырвать.

Патрульные рассыпались в цепь, двинувшись в лес. В ночи завывали все новые и новые сирены. Маячки машин освещали стены гостиной зловещим мерцающим светом, а на ступенях лежало скрюченное тело Клоповой, будто мешок тряпок, залитый кровью и дождем.

Сотрудники полиции спотыкались о него, входя в дом с оружием в руках.

Лицо Стюарта было белым как полотно и ничего не выражало.

Бедный Стюарт. Ройбен стоял рядом, держа в объятиях Лауру, и дрожал. Стюарт видел, что сделало это чудовище дважды. А вот Ройбен — ни разу. Ни разу не видел со стороны, как огромный лохматый зверь хватает человека, будто невесомый манекен, и отрывает голову, будто откусывает толстый кусок от перезрелого фрукта.