Миры Роберта Хайнлайна. Книга 11 - Роберт Хайнлайн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Рад познакомиться, Хэнк. И с тобой тоже, Билл, — сказал капитан. — Приветствую вас на борту.
Он протянул руку и коснулся рукава скаутской формы, который опять выполз наружу.
— Что это у тебя, сынок?
Я покраснел и рассказал, как меня пропускали через контрольный пункт.
— Хотел контрабандой провезти, да? — усмехнулся капитан. — Слышь, Сэм, он таки заставил нас взять незаконный груз! Выпьешь чашку кофе, сынок?
Оба они жевали бутерброды и пили кофе — не из чашек, разумеется, а из пластиковых бутылочек с сосками, словно младенцы. Я отказался. Укол мисс Эндрюс свое действие оказал, но рисковать мне не хотелось. Хэнк Джонс тоже отказался от кофе.
Иллюминатора в рубке не было. Его заменял большой телеэкран, расположенный прямо на носу, но он был выключен. Да-а, подумал я, видела бы миссис Тарбаттон, что капитан даже не смотрит, куда мы летим! И, похоже, его это не колышет.
Я спросил про иллюминаторы. Это только для пассажиров, объяснил капитан.
— На кой мне иллюминатор? — продолжил он. — Высунуть голову и высматривать дорожные знаки? Все, что надо, мы видим и без него. Сэм, вруби парнишкам видео.
— Слушаюсь, шкипер.
Второй пилот подплыл к своему креслу и принялся нажимать на кнопки. Надкушенный бутерброд повис в воздухе.
Я огляделся по сторонам. Рубка была круглая, сплюснутая к носу. Два вместительных пилотских кресла спинками упирались в переборку, отделявшую рубку от пассажирского салона. Почти все пространство между креслами занимал компьютер.
Кресла, а вернее койки, отличались от пассажирских: неправильной формы, подогнанной под человеческое тело; голова, спина и колени лежащего приподняты, как на больничной кровати; по бокам подлокотники, чтобы не уставали руки на пульте управления. А сам пульт изгибался дугой, чтобы пилот мог видеть показания приборов, даже когда ускорение пригвоздит его к креслу.
Экран осветился, и на нем появилась Земля.
— «Вид сзади», — пояснил второй пилот. — Снято камерой, установленной на корме. У нас они понатырканы со всех сторон. Теперь посмотрим «вид спереди».
Но вид не впечатлял: несколько крошечных точек, символизировавших звезды, и больше ничего. Хэнк заявил, что в иллюминаторе звезды выглядят куда внушительнее.
— Да ведь экран-то не предназначен для того, чтобы разглядывать звезды, — сказал пилот. — Если нам нужно на них посмотреть, мы пользуемся небоскопом. Глядите!
Он улегся в кресло, нашарил за спиной какую-то трубку и, не поднимая головы, приложил ее к лицу так, что резина плотно прилипла к коже вокруг глаза. «Небоскопом», как я понял, они называли телескоп со встроенным перископом. Но поскольку пилот не предложил нам взглянуть в трубку, я вернулся к пульту. На нем была парочка радарных экранов, точно таких же как на самолетах и даже на вертолетах, и еще куча всяких приборов, назначения которых я не понял. Разгадал только несколько штук: вот, например, прибор для измерения скорости сближения, а это индикаторы температуры, массового соотношения, скорости выброса и так далее.
— Гляньте-ка сюда, — позвал нас второй пилот, щелкнув тумблерами. Одна из тусклых точек на экране ярко вспыхнула пару раз и погасла. — Это Супер-Нью-Йорк. Я навел на него локатор. В сущности, вы видите сейчас не телеизображение, а данные радара, выведенные на экран. — Он снова пробежался пальцами по кнопкам, и вспыхнула другая точка: два длинных световых сигнала, один короткий. — А здесь строят «Звездного скитальца».
— А где «Мейфлауэр»? — спросил Хэнк.
— Не терпится, да? — Пилот опять принялся возиться с приборами. И вновь зажегся огонек у самого края экрана; он посылал по три световых сигнала с перерывами.
Я сказал: что-то не похоже, чтобы мы к нему приближались.
— Мы идем в обход, — отозвался капитан. — Хватит с них, Сэм. Вырубай свой экран.
Мы вернулись к капитану, который все еще дожевывал бутерброд.
— Ты «орел»? — спросил он меня, имея в виду скаутское звание.
Я сказал, что да. Хэнк тут же добавил, что он тоже.
— Сколько тебе стукнуло, когда присвоили «орла»? — поинтересовался капитан.
Я сказал: тринадцать. Хэнк тут же добавил, что ему было двенадцать. Капитан побожился, что стал «орлом» в одиннадцать. Так я им и поверил!
Значит, мы с Хэнком летим на Ганимед, сказал капитан; он нам завидует. Второй пилот заявил, что не понимает, чему тут завидовать.
— Сэм, — сказал капитан, — у тебя в душе ни капли романтики. Так и будешь паромщиком вкалывать до самой смерти.
— Ну и что? — возразил второй пилот. — Зато ночи я в основном провожу у себя дома, в постели.
Капитан заметил, что пилотам вообще не следует жениться.
— Вот я, например, — сказал он, — всю жизнь мечтал быть космонавтом дальнего плавания. И все было тип-топ, но меня взяли в плен пираты, и я упустил свой шанс. А к тому времени, когда появился новый шанс, я уже был женат.
— Вечно ты со своими пиратами! — проворчал второй пилот.
Я невозмутимо смотрел на них обоих. Взрослые уверены, что все, кто помладше, готовы проглотить любую чушь; я стараюсь их не разочаровывать.
— Н-да, от судьбы не уйдешь, — сказал капитан. — Вы, юные джентльмены, можете быть свободны. Нам с мистером Мейесом нужно еще уточнить кое-какие расчеты, не то посадим это корыто где-нибудь в южном Бруклине.
Мы поблагодарили его и удалились. На палубе, расположенной ближе к корме, я отыскал отца и Молли с пигалицей.
— Где ты пропадал, Билл? — спросил отец. — Я весь корабль обшарил.
— Я был в рулевой рубке, у капитана.
Отец удивился, а пигалица скорчила рожу и процедила:
— Заливаешь! Туда никого не пускают.
У меня такое мнение, что девчонок нужно выращивать в больших темных мешках, пока они не повзрослеют и не поумнеют. А когда повзрослеют, можно выпустить их оттуда, — но лучше завязать мешок потуже и забросить подальше.
— Умолкни, Пегги, — приструнила пигалицу Молли.
— Можете спросить у Хэнка, — обиделся я. — Мы вместе там были. Мы…
Я оглянулся, но Хэнка и след простыл. Пришлось мне самому рассказывать о визите к капитану; я умолчал только о пиратах.
Когда я закончил, пигалица заявила:
— Я тоже хочу в рубку.
Отец заметил, что вряд ли ее туда пустят.
— Почему? — возмутилась пигалица. — Билла же пустили!
Молли попыталась ее угомонить:
— Билл — мальчик, и он старше тебя.
Пигалица надулась и сказала, что это несправедливо. Где-то она была права, конечно, но так уж устроена жизнь.
— Ты можешь гордиться, Билл, — сказал отец. — Тебя ведь развлекал не кто иной, как знаменитый капитан Делонпре.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});