Спектр - Сергей Лукьяненко

— Коньяк через трубочку? — удивился чекист.

— Табак через трубочку, — мягко поправил Мартин.

Сел за стол, набил трубку — Юрий Сергеевич тем временем принёс коньяк и нарезанный лайм.

— Ну что, по порядку рассказывать?

— Да. — Юрий Сергеевич демонстративно достал диктофон, включил. — Я произвожу запись разговора.

Мартин только рукой махнул. И начал рассказывать — все, без утайки.

В чём сразу виден хороший профессионал — это в том, как он тебя слушает. Порой Юрий Сергеевич задавал вопросы, но очень грамотные и уместные, ничуть не нарушавшие ритм повествования, а лишь придающие ему новые краски. Выматерился гэбэшник только один раз — когда узнал, каким именно образом Ирочка стала единой в семи лицах. Так что Мартин уложил рассказ в неполный час — и ничего важного при этом вроде как не упустил.

— Значит, они не наставники, — сказал наконец Юрий Сергеевич. — Возвышением не занимаются.

— Возвышением? — заинтересовался Мартин.

— Это… из фантастики термин… — поморщился Юрий Сергеевич. — Ну, прогрессорством…

— А, понял, — кивнул Мартин. — Кто их знает. Но, по их словам, им совершенно все равно, что мы делаем с полученными технологиями, уничтожим себя или нет…

— Врут, — заключил Юрий Сергеевич. — Не может такая целенаправленная деятельность быть бессмысленной. Либо они выполняют какой-то свой план, либо чужой. Иного варианта нет.

— Расскажи, — с некоторым усилием переходя на «ты», сказал Мартин, — в чём, собственно, дело? Какие у вас предположения?

— Всю правду? — усмехнулся чекист. — Ну… для начала вот…

Он достал из кармана листок бумаги, развернул, положил перед Мартином. Тот прочитал и поднял глаза на чекиста:

— Я не майор. Я старший лейтенант запаса.

— Теперь майор, — грустно сказал Юрий Сергеевич. — Иначе допуска не было бы. Давай… прыгай через звание… Гагарин.

— Я не собираюсь идти на работу в гэ-бэ! — отважно заявил Мартин.

— А чем ты занимался последние дни, как не работал на нас? — резонно заметил Юрий Сергеевич. — Видишь — «временно, в связи с интересами государства и открывшимися особыми обстоятельствами».

— А если не подпишу? — спросил Мартин.

— Указ президента тебе визировать никто и не предлагает, — успокоил его Юрий Сергеевич. — Распишешься в контракте о приёме на службу.

— А если…

— А это будет государственной изменой, — буркнул Юрий Сергеевич, и Мартин не смог понять, шутит тот или нет.

На всякий случай он решил, что сказано было всерьёз. И расписался в трех экземплярах контракта.

Юрий Сергеевич бережно спрятал листки и сказал:

— Удостоверение тебе к утру нарисуют. Форма тебе на фиг не нужна… ах да. Вот.

Он подтянул к себе портфель, открыл и вынул бумажный свёрток смутно знакомых Мартину очертаний.

— Что это? — насторожился новоиспечённый майор.

— Тепловой излучатель, который тебе подарили, — с отвращением сказал Юрий Сергеевич. — Тоже… таких трудов стоило добиться… их в арсенале десятка два есть, но… В общем, владей. Временно.

— Зачем оно мне? — не понял Мартин. — На Земле-то?

— А кто тебе сказал, что ты остаёшься на Земле? — удивился Юрий Сергеевич. — Давай, майор… положено звёздочки обмыть.

Они выпили коньяка, но только вначале Мартин спрятал тепловой излучатель аранков в оружейный сейф. Гэбэшник вздохнул, закусил долькой лимона и сказал:

— Все, что я тебе излагал при прежней встрече — чистая правда. Ирину никто не подставлял. Девчонку и впрямь угораздило прочитать отцовские рекомендации, возмутиться и полезть во Врата… Это правда.

— Где же начиналась ложь? — тихо спросил Мартин.

— Не ложь… недомолвки. Да, мы боимся не ключников, которые вдруг возьмут да и отключат Землю от транспортной сети. Выживем, не сомневайся! И в космос сами двинемся, благо кое-чего от их щедрот нахватались… Мы действительно считаем, что ключники — последователи иной расы, осуществлявшей первую волну звёздной экспансии. И они, вольно или невольно, приближают новые катаклизмы…

— Чьи катаклизмы? — в лоб спросил Мартин. — Кто нанесёт удар?

Юрий Сергеевич вздохнул:

— Да если бы мы знали… Все задействованы… и наши доморощенные эксперты по внеземным цивилизациям, и теологи всех конфессий… Да, мы не сбрасываем со счёта и вариант божественного вмешательства! «Вавилонская башня-2», так это проходит в отчётах.

— И что говорят служители Божьи? — заинтересовался Мартин.

— Да ничего толкового. Протестанты нынче почти как буддисты… уверены, что Бог есть, но ничем себя не проявляет и потопов не устраивает. Католики вроде как освоились, даже крестят Чужих, если слышал… вон, в Ассизи устроили совместное богослужение с геддарами и локс-о… Мусульмане — вот те крепко стоят, все Чужие — порождение шайтана…

— А наши, православные?

— А наши до сих пор толком ничего не решили. В Библии туманно, у Святых Отцов прямых указаний не имеется… В общем, единая политика не выработана. — Юрий Сергеевич усмехнулся. — Нет, по большому счёту все они едины в одном — исчезли бы Чужие, и хорошо. Объявили бы их визиты дьявольским наваждением…

— Иудеи? — с надеждой спросил Мартин.

Как человек чистокровно русский (до самого татаро-монгольского ига), он твёрдо верил, что уж евреи-то не подкачают, обязательно сведут все к разумной и удобной форме.

— Евреи нормально, — вздохнул Юрий Сергеевич. — Объявили всю инопланетную пищу кошерной, к Чужим относятся ровно и дружелюбно, торгуют и готовятся к переселению на другую планету…

— Что, все сразу? — охнул Мартин.

— Ага. Неужели не слышал? Выбрали себе незаселённую планету, по всем показателям — не самую хорошую… это уж потом выяснилось, сколько на Ханаане скрытых достоинств, сколько платины и урана в недрах, насколько урожайна почва… Половину Иерусалима собираются перевезти. И даже слой почвы со всего Израиля — толщиной десять сантиметров.

— Невозможно! — заявил Мартин, представив себе длинную вереницу израильтян, входящую в иерусалимскую Станцию с древними кирпичами, камнями и мешками землицы за спиной.

— У них писателей-то много, оплатят, — предположил Юрий Сергеевич. — Ладно, что уж теперь вздыхать? Пусть антисемиты рыдают, им через десять лет разве что вешаться и останется. Суть в том, что теологи нам не в помощь. Даже самые разумные из них. Нет информации, понимаешь?

— Тогда оставим версию божественного вмешательства в стороне, — предложил Мартин. — Просто — иная раса. Продвинувшаяся по эволюционной лестнице дальше ключников.

Юрий Сергеевич кивнул:

— Видимо. Ведь кто такие ключники? Образчик коллективно-индивидуального разума.

Мартин только клацнул зубами и торопливо налил себе коньяка.

— Да, да… — участливо кивнул Юрий Сергеевич. — Неужели ты сам не понял? Сказанное одному из них становится общеизвестной информацией. Причём мгновенно. Проверяли… В то же время ключники сохраняют индивидуальность… если отвлечься от стандартных фразочек, которыми они всех приветствуют, то различия вполне уловимы. Наши психологи не зря свой хлеб едят… уж можешь поверить.

— Они и думают вместе? — спросил Мартин.

— А кто их знает? Видимо, в случае необходимости могут. Но как это происходит… сливаются ли их сознания в сверхразум, или происходит что-то вроде чудовищного по масштабам брифинга… Не знаю. Тут сложнее. Но как бы далеко ключники ни ушли от нас, они все же сохранили индивидуальность… а значит, в какой-то мере — человечность.

— А дальше? Единый разум?

Юрий Сергеевич развёл руками:

— Возможно. Разумеется, даже если эта сверхразумная раса и обладает безграничными возможностями — богом она не является по определению. Бог должен быть началом и концом всего. Творцом Вселенной.

— Если поверить дио-дао… — предположил Мартин.

— Неопределённый бог? — кивнул Юрий Сергеевич. — Ну, как вариант. Или как грубая аналогия, которой мы можем руководствоваться. Но нам забегать так далеко вперёд не стоит. Помрём — увидим. Давай думать просто о непредставимо могучем сверхразуме, который ожидает от всех окрестных цивилизаций подобного же продвижения по эволюционной лестнице. От разума индивидуального — к разуму индивидуально-коллективному. А там и к коллективному.

— И будут два сверхразума болтаться во Вселенной, — поморщился Мартин. — Или несколько сотен. Бр-р! Или все сольются в единое сознание? И что? Куда дальше-то? И зачем? Я — не хочу!

Они, не сговариваясь, чокнулись и выпили. Юрий Сергеевич чуть захмелевшим голосом напевно произнёс:

— Кто мог знать, что он провод, пока не включили ток? Увы, Мартин, нас не спросят. И выбора не оставят.

— Это мне и не нравится, — признался Мартин. — Так, хватит напиваться на голодный желудок. Поехали жрать.