Записки. Том II. Франция (1916–1921) - Федор Палицын

Но вопроcные предложения Вильсона осуществимы и мысли их не новы, так как человечество работало над ними и до него.

Гораздо труднее справиться с его 5-тью пунктами, которые, хотя и названы им практической программой, но осуществить их в жизнь и полностью, на мой взгляд, представляет столь серьезные затруднения, что, приняв их под давлением силы, они претерпят такие изменения, что останутся только одни принципы. И я опасаюсь, что для создания Лиги народов эти пункты будут служить большим препятствием и народы предпочтут обратиться к старому и испытанному средству – союзам, не стесняющим их внутреннюю жизнь, их стремления, их свободное развитие. <…>

8-X-18

Газеты полны словами «Victoire» и мыслями о ней и последствиями, вытекающими из нее, но воз стоит все на месте.

Чего-то на участке к северу, да и к югу от Сент-Квентен не хватает. Войска атакуют, потом их атакуют немцы, но продвижению вперед что-то мешает, чего-то не достает.

Я думаю, не хватает Генерального штаба у Хейга, а затем в армиях и ниже, в корпусах и дивизиях. Нет, по-видимому, должного согласования в общем и взаимной поддержки в частности, что может быть достигнуто только управлением, т. е. Генеральным штабом. Войска делают свое дело, но это не достаточно. Задержки у Гуро понятны, но если так будет продолжаться и западный участок не выполнит то, что ему предписано, вероятно, Фошем, положение Гуро станет опасным и его могут смять.

Или в paйоне Сен-Квентэн или в районе Cambray должно обозначиться очень решительное действие, не останавливаясь перед мыслью о потерях. Где именно, сказать не могу, но Хайг должен это знать и, на это подготовившись, должен решиться. Времени для этого было более чем достаточно. И в конце концов это потребовало бы меньших жертв, чем эти непрерывные бои, с медленным продвижением. <…>

Вечер. Австрия через Стокгольм обратилась к президенту Вильсону с предложением перемирия и дальнейших переговорах о мире на основании Message Вильсона и его предложений в феврале (4 пунктов) и 5 пунктов 14/27-IХ-18.

Газеты говорят, что Германия и Турция сделали то же, но подтверждения нет.

И со стороны Макса Баденского сделаны предложения, в которых Вильсонское только сила народов. Тяжкие дни придется пережить союзникам.

Удобное время выбрали немцы для своего предложения. Германию пощипали, но она не разбита. Если бы правый фланг английской армии мог бы проявить большую деятельность, вернее, проявили бы за эти последние дни более энергии в работе, положение было бы боле благоприятное. Ведь и в армии идет проповедь о мире. Будем рассчитывать, что правители трезво посмотрят на дело и не остановятся на полпути.

Франция, часть ее занята врагом, Бельгия, в сущности, не освобождена, ничего в сущности не достигнуто. Будем надеяться, что предложение Центральных держав будет решительно отвергнуто.

10-X-18

Крайне неблагоприятная погода тормозит операции союзников.

Тяжело союзническим войскам еще и потому, что германские войска, отступая, уничтожают все самым ухищренным и варварским образом и нет укрытия от непогоды.

Камбрэ разграблен немцами, Дуэ тоже, и все в пламени кругом, горят деревни, Это признаки недалекого отступления немцев. С начала войны немцы систематически грабили, и это отношение к частной собственности все прогрессировало. Такие явления бесследно пройти не могут. Войска входят во вкус, развращаются, дисциплина падает. <…>

Обращение Германии к президенту Вильсону с просьбою о переговорах и мире и перемирии всех волнует. Почему Германия и ее союзники обратились к Вильсону помимо других? Как поступит Вильсон, от чьего имени он будет говорить? Эта внешняя форма имеет свое значение и до известной степени есть показатель искренности Германии в вопросе о мире. Вильсон не глава коалиции, а такой же член ее, как и другие. Если Франция и Италия с этим примирятся, не думаю, чтобы Англия не почувствовала это пренебрежение. Мы все так захвачены речами и личностью Вильсона, что в первую минуту эти мелочи не заметили. А теперь, после некоторых размышлений, они начинают выплывать.

Я считал бы необходимым ответить на недостаточно определенное и одностороннее заявление Германии – определенным и ясным изложением условий со стороны союзников.

14 пунктов Вильсона очень общего характера и могли бы служить базой, если Германия была бы побеждена. Но этого нет, и всякое разногласие на конгрессе или при переговорах, по прошествии времени, когда Германия усилилась бы, а главное, внедрила бы порядок и дисциплину в тех частях, где коснулось разложение, и прекратила бы разговоры и принялась бы снова за оружие.

Я бы поставил Германии условия определенные и ясные, причем первым актом были бы не переговоры о мире, а о гарантиях к тому, что такой мир мог бы быть осуществлен.

Но Германия на это не пойдет и вынуждена будет отказать. И лучше, чтобы она отказала, а не союзники.

Так ли сделают союзники, или прямо откажут, мы, обыватели, не знаем, но 8-го X я написал сенатору Пишону и изложил ему, как важно для судьбы России, если ответ будет с конкретными условиями, чтобы статьи последнего по отношении нашей страны были бы ясны и точны.

Россия должна быть эвакуирована и восстановлена в своих границах, чтобы затем приступить к разрешению всех остальных вопросов, не чужой властью, а установленным новым порядком самими русскими по отношению народностей, ее населяющих. Польша и Финляндия главные вопросы. Внемлет ли он моим словам?

В то время, как все мы живем в ожидании решений важнейших вопросов, у французских социалистов борьба между majorefaires et minorefaires[75] разгорается не на шутку.

Последние перешли на ясно революционный путь, подбадриваемые извне или ради подчинения своему влиянию остальных фракций – это покажет нам будущее.

Но правительству и Франции они готовят большие осложнения и беспокойства.

Ответ Вильсона на предложения Германии получен.

Но что, если Германия скажет, что согласна на все пункты и согласна очистить захваченные территории. Но перемирие, по словам Вильсона, возможно, когда Германия очистит территории. Что же, Германия будет отходить, а за ней в виде жандармов будут следовать союзники?

Прекращение hostilities[76] не может быть допущено, пока немцы не очистят захваченные земли. Они скажут, мы очистим, дайте нам время. И они действительно очистят и соберутся готовыми на своей земле.

Положим, немцы это не скажут и отступят с боем, все уничтожая перед собой; и так может продолжаться до весны, а к весне или раньше снова начнут действия. Со стратегической точки зрения для них это была бы одна выгода, но мы переживаем 5-ый год войны и выдержит ли армия и страна такое испытание?