Держись от меня подальше - Рида Сукре
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Она самая. Удивлён?
Не то слово — по вытянувшейся физиономии, расширившимся глазам и подрагивающим ресницам вижу.
— Не особо.
— Ясно.
Меня разрывало на части — так сильно хотелось спросить, каким образом так получилось, что моя лучшая подруга и человек, в которого я по уши (по непонятным причинам) влюблена, оказались в подобном двусмысленном положении, но я, как партизан на допросе, молчала, сглатывая слюну.
— Ты что-то спросить хочешь?
Я помотала головой, потом покивала. В общем, мои мысли диссонировали со скоростью звука. Нужно было набраться смелости:
— В целом… да, ты прав. Меня терзают некоторые догадки и, — я колупала ногти на пальцах, не решаясь сказать прямо, — сомнения по поводу того, как вы… с Лесей…
— Что мы с Лесей? — он в два прыжка оказался напротив меня.
— Ну… вы вдвоём…
— Были вместе? — помог он мне. — Хочешь узнать переспал я с ней или нет?
Моё лицо запунцовело. Да, это я и хотела спросить. Вот только более деликатно. Но именно это.
Я отвела глаза, хотя за очками не видно:
— И каков ответ?
— А ты не слышала? Я уже сказал маме твоей шизанутой подруги, что у нас не было ни-че-го, — он повернул мой подбородок своей рукой и немного его запрокинул, чтобы посмотреть в мои глаза, то есть очки. — У меня есть поводы врать?
— Не знаю… Ты мне скажи.
— Скажу.
Артём пристально уставился в область глаз, прикрытую очками, будто пытался передать телепатическое послание. До него не сразу дошло, что очки являются этому преградой, и он их с меня стянул, а заодно и шарф размотал, хотя я сопротивлялась, даже кусалась. Но куда мне с этим амбалом тягаться? В итоге, он увидел моё личико и стал ржать как полудурок.
Я обиделась и развернулась, чтобы покинуть комнату, но он крепко обнял со спины и поцеловал в макушку:
— Ты такая смешная, — прошептал на ухо.
— А ты дебил, — уязвлённо пробухтела я, лихорадочно «вытряхивая» из «пострадавшего» уха мурашек.
— Но ты ведь со мной.
— А стоит ли быть?..
Он замолчал. И я молчала. Каждый думал о своём.
Момент был романтичным. Глубоким и сказочным. Но он был беспощадно прерван.
Не зря я опасалась этих деток. Спецназ в памперсах.
Они с воплями выскочили, как два мокрых цыплёнка из санузла, а дверь за собой пытались закрыть. Как мы узнали впоследствии, эти две деятельные личности нашли на кухне пачку дрожжей (появление оной в квартире на многие года осталось загадкой). Так что, найдя унитаз, они решили испробовать самодельную бомбу. «Это взлывчатка Си Четыле!» — уверял нас позднее Костян, видевший такое по телевизору. В туалете им было нереально весело. Да и сантехникам тоже будет весело. И нам тоже очень весело. С тряпками и вёдрами: сплошной сабантуй.
Говорят, общая беда объединяет. Так и получилось. Промучавшись с этой проблемой, все участники вышли на новый уровень общения.
Родители Леси с нею помирились и беспрестанно говорили о замужестве. Щеки её алели, а реснички стыдливо прикрывались. Макс был счастлив, что скоро свадьба. Он вообще был в шоке, что они им с Родом, родителям, ничего не сказали. Зато Николай Велимирович очень хорошо помнил статного юношу, бившего себя в грудь и уверявшего, что во что бы то не стало женится на его дочери. Это, конечно же, было в тот момент бредом чистой воды как для самого Егора, так и для Леси, но кроме них самих этого никто не знал. Разумеется, пока ни о какой свадьбе и речи не было, все это было лишь планы на светлое будущее, на ближайшую пятилетку.
Я с Шером не разговаривала, но и из виду мы друг друга не упускали.
Так бывает — хочешь прикоснуться, но нельзя. Вернее, не стоит. Нам есть что обсудить, но сводить чувства к простейшей физиологии мне не хотелось. Просто чтобы он держал меня за руку, этого было бы достаточно.
Держи мою руку, и я с тобой убегу,
Хоть на край света, хоть на край земли.
И если придётся прыгать без парашюта,
Оттуда… Только позови [11]
Всякий глупый бред активно бороздил просторы моего сознания, принуждая посылать ему мысленные импульсы. Сама себе я напоминала гипнотизирующего сладости диабетика. Нельзя, а хочется. Хотя в моём случае, нельзя было чисто из разумных соображений, и что меня ждёт, если я вдруг ослушаюсь поставленных собою же перед собой преград, неизвестно. Колибри в сердце щебетал, что всё будет хорошо, а голова противоречила, припоминая, что понятия «хорошо» и «Шер» несовместимы.
Мы закончили убираться ближе к трём. Желудки сводило от голода, особенно у двух мелких сорванцов, которые последние полчаса ныли, прося еды.
Мой благоверный попытался накормить ребятню припрятанными в шкафу бич-пакетами, сам пребывая в диком шоке, найдя их на кухне.
— Это я для бедняков купила, — поведала нам Леся, отвечая на недоуменные взгляды своих родителей. — Ну, у нас тут много таких ошивается, прямо сердце кровью обливается, когда мимо прохожу. Вид у них потрёпанный, глаза голодные…
— Ага, в этом элитном районе просто тьма тьмущая Бородачей развелась, — саркастично хмыкнул Шеридан. — Кошмар! — он картинно всплеснул руками.
Тётя Нина впечатлилась рассказами о неимущих:
— Бедняги… А давайте в супермаркет заглянем сейчас и купим им еды немного. А то не думаю, что супы быстрого приготовления благотворно скажутся на их и так запущенном здоровье.
— Мама, — осадила её порядком смутившаяся Леська.
— И что нам с ними делать?
— Понять и простить, — с полным скорби взглядом произнёс Шер.
Леся и её папа нервно хихикнули. Возникла неловкая пауза, которую поспешили заполнить собою Таня и Костян:
— Мы не будем кушать макалошки для бомжей с болодой!
— Правильно говорить «есть», а не «кушать», — на автомате поправила их Нина Павловна. — Конечно, вы не будете это есть.
— Да, я тоже не советую малышам это убогое питание, — согласился с нею Артёмка. — Жаль, дома нет здоровой пищи…
Он вздохнул и опёрся рукой о стойку кухни. Детки, как два заправских клоуна, повторили его жест.
Создавалось впечатление, что Шеридан желает ото всех нас избавиться, но не говорит об этом прямо, а изыскивает сложные извилистые пути. Типа, сами докумекаете, а я уже намекнул.
Вскоре его неприкрытое желание осуществились — все капитулировали, а меня Шер не отпустил. Просто схватил за руку и не
