Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Советская классическая проза » Семигорье - Владимир Корнилов

Семигорье - Владимир Корнилов

Читать онлайн Семигорье - Владимир Корнилов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 74 75 76 77 78 79 80 81 82 ... 98
Перейти на страницу:

— Пожалуйста, грейтесь! — растерялся и улыбнулся милиционер.

Иван Петрович, знобко дрожа спиной, раздвинул на груди шинель и прижался животом и локтями к острым рёбрам горячих труб.

Он решил повременить внизу, ещё раз собраться с мыслями, прежде чем подняться на второй этаж, где на дверях рабочих кабинетов белели скромные таблички с как будто ничего не выражающими фамилиями.

Каждодневно в эти кабинеты с белыми табличками, как в человеческий мозг, собирались сигналы из районов, с заводов, железных дорог, учреждений и школ, с самых отдалённых мест области, от самых разных людей. Обработанные, обдуманные, обсуждённые в этих тихих кабинетах, сигналы эти становились материалом решений, распоряжений, которые по соответствующим каналам доходили до мест непосредственной производящей деятельности людей. От этих советов, решений, и распоряжений зависело, в каком направлении, легко или трудно пойдут дела в районе, колхозе или леспромхозе и кто именно из людей будет обеспечивать ход этих дел на местах.

Иван Петрович настолько ясно представлял эту постоянную, как ток крови, связь «верхов» и «низов», что видел эту связь зрительно, ощущал её чувственно и по своему опыту знал, как много зависело от этой органически необходимой связи, обеспечивающей трудовую, а следовательно, и всю другую жизнь области. Он знал обязательную силу решений, принимаемых в этих тихих кабинетах, и знал, что решения эти принимают люди, хотя и по-партийному воспитанные на понимании высокой своей ответственности за ход общего дела, но всё же люди, со своими симпатиями, со своими характерами, разной глубиной и силой ума. И потому, хотя он твёрдо верил в конечный положительный исход предпринимаемых в общих интересах усилий, он всегда входил в любой из этих кабинетов с некоторым напряжением и внутренней готовностью отстаивать, в случае необходимости, свою самостоятельность, своё понимание тех дел, за которые он отвечал.

Настоящей причины неожиданного вызова к новому секретарю обкома партии товарищу Стулову он не знал, как не знал и самого Стулова. Долгой дорогой он перебирал в памяти весь ход строительства лесного техникума, первый, в общем-то благоприятный, набор студентов, ход заготовок тарного леса в подотчётном ему опытном лесхозе, даже случившиеся в семье неполадки, но так и не отыскал в своих действиях поступка, который требовал бы объяснений. Он отогревался у горячей батареи, ещё и ещё раз мысленно перебирал служебные дела, и вдруг неприятный нервный холодок побежал по его спине. О главном он не подумал — резерв электроэнергии, отданный Семигорью! Да, это, пожалуй, единственное, что требовало объяснений! Но он уже выключил этот эпизод из своего сознания, как дело необходимое и сделанное. Все уже привыкли к линии столбов, протянувшейся от посёлка к Семигорью. Все — и районное начальство — воочию убедились, во что обратился бесполезный для техникума энергетический резерв! Не только свет, радостное волнение, книги принёс он в дома семигорцев, не только продлил людям короткие зимние дни. Иван Митрофанович осенью водил его на ток, он видел, как в окружении возбуждённых лиц, в ворохах соломы и пыльном облаке грохотала колхозная молотилка, оживлённая не восьмёркой круговых лошадей, а малым даже по сравнению с одной лошадью, незаметным, по-шмелиному ровно гудящим электромотором! Неужели требуются объяснения тому, что можно понять без объяснений?!

Иван Петрович жался к батарее и старался поскорее пропустить через себя волну неприятных предчувствий и остановиться на точных и ясных формулировках, подтверждающих необходимость сделанного, разумеется, своевольно сделанного, шага.

Теперь, когда он определил возможную причину вызова, он успокоился и сосредоточился на том, что обязан будет объяснить новому в обкоме человеку. Он почти уверил себя в том, что разговор будет именно об этом деле, что его поймут, по крайней мере, должны понять, и одобрят этот его шаг. «Любопытно, каков новый секретарь, сменивший интеллектуала Бурова? — думал Иван Петрович. — И не попросить ли у него поддержки в строительстве лесопильного цеха? Польза району. И укрепили бы свой пока ещё весьма стеснительный бюджет…»

В кабинет Стулова он всё-таки вошёл с неопределённой настороженностью, с которой обычно входят в места незнакомые. В таком состоянии достаточно иногда взгляда, чтобы сердце легло к новому месту или к новому человеку или, наоборот, отвратило от места и от человека на долгий срок, возможно навсегда.

Иван Петрович, войдя в просторный, залитый холодным зимним светом кабинет, не определился ни в первом, ни во втором чувстве. За столом он видел широкоплечего, аккуратно, даже, пожалуй, тщательно одетого в костюм человека с почти квадратной головой, прикрытой сверху зачёсанными с боку на бок прямыми волосами. Человек сидел неподвижно, локтями навалившись на стол, и не встал, даже не пошевелился, когда он вошёл. И, может быть, потому Ивану Петровичу показалось, что холодный зимний свет, резко и отчётливо освещающий всё в кабинете: паркет, полированную, абсолютно чистую поверхность длинного стола у стены, в углу узкие, похожие на башню часы с чётко отстукивающим маятником, — лежит и на голове, и на плечах человека, сидящего за столом. Свет этот не давал разглядеть хозяина кабинета, и напряжённое, неопределённое чувство, с которым Иван Петрович вошёл, так и осталось в нём.

Стулов следил, как замедленными от старательности шагами Иван Петрович подходил к столу. Не знакомясь, не протянув руки, ровным и неожиданно сочным, почти михайловским, басом он сказал:

— Прошу…

Иван Петрович сел на край низкого кожаного кресла, поправил на носу очки. Он хотел разглядеть выражение лица Стулова, но встретил его неподвижный взгляд, увидел тонкие, плотно сомкнутые губы широкого рта и понял, что секретарь вызвал его не для близкого знакомства.

Он оставил попытки распознать по чертам лица душевные качества нового для него человека, внутренне подобрался и, откинув голову, остановил на суженных зрачках Стулова свой, такой же прямой, может быть, чуть более напряжённый, настороженно-колючий взгляд. Он умел отвечать любезностью на любезность.

Стулову, очевидно, не понравился этот не уставный молчаливый вызов. Он усмехнулся углами сжатых губ, размашистым жестом вынул из папки бумагу, положил перед собой, тяжёлой рукой придавил и снова в упор посмотрел на Ивана Петровича, на этот раз с недобрым холодным прищуром.

— Причина вызова вам известна? — спросил он.

— Догадываюсь, — ответил Иван Петрович, не отводя настороженноколючего взгляда от острых зрачков Стулова. Он знал, что, если он опустит глаза, ему трудно будет снова с такой же твёрдостью смотреть на Стулова и говорить с ним, сохраняя достоинство: он почувствовал, что Стулов способен подавить его не только авторитетом должности, но и своей человеческой волей.

— О вашем самовольном решении мне, к сожалению, сообщили поздно, — сказал Стулов. — Вы поторопились провести его в жизнь. В первый час, как только вернётесь к месту работы, отключите село от электростанции. Недостойно большевика, товарищ Полянин, зарабатывать авторитет за счёт государства!

Иван Петрович почувствовал: этим холодным умом взвешенные слова — всё, что приготовил для него Стулов. Другого он не услышит, и своего нерасположения к нему новый секретарь не изменит. Он понял это, как понял и то, что доверительного разговора со Стуловым теперь уже не получится. Понимая всё это и чувствуя, что он делает себе во вред, он всё-таки сказал:

— Так думаете вы, товарищ Стулов. Я думаю, — он говорил тихим отчётливым голосом, выговаривая каждое слово, — я думаю, что большевика достойно всё, что делается в интересах людей. В интересах, — он это повторил, — наших советских людей. И не в ущерб государству…

Зрачки Стулова сузились до остроты иглы. Он медленно поднял лежащий перед ним лист бумаги, как будто эта чётким почерком исписанная бумага была в его руках карающим мечом, но раздумал и отложил бумагу в сторону. Иван Петрович успел заметить, что лист был дважды перегнут и, можно было полагать, попал на этот стол через почту. Он усмехнулся чьей-то неуёмной старательности, и Стулов заметил усмешку. Его моложавое здоровое лицо закаменело.

— Упорство — не лучший способ защиты, — сказал он с подчёркнутым спокойствием. — Я не ошибусь, утверждая, что вы знали о недопустимости подобных действий?

— Знал. Но…

— В преступлениях «но» не бывает. Объяснения дадите парткомиссии. — Стулов встал, он оказался высокого роста. — У меня всё.

Иван Петрович не сразу нашёл выход из кабинета, в растерянности натолкнулся на высокие часы, приняв их деревянное резное обрамление за дверь. В коридоре он встал у окна, сцепив за спиной руки. Он не знал, что будет сейчас делать. Перед его закрытыми глазами покачивался тяжёлый медный маятник, и чёткий, холодный стук ровного качания отщёлкивал в его ушах ход как будто мимо идущего времени. Иван Петрович был подавлен не существом разговора, не высказанной ему угрозой ответственности за наказуемую самостоятельность, — он был подавлен и уязвлён тем, как принял его и говорил с ним этот моложавого вида, властный и облечённый властью человек. По коридору сновали люди с озабоченными лицами, он не обращал на них внимания. То, что было внутри него, казалось ему сейчас важнее всего того, чем жил этот высокий дом с плотным рядом кабинетов и бесшумным деловым движением людей.

1 ... 74 75 76 77 78 79 80 81 82 ... 98
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Семигорье - Владимир Корнилов торрент бесплатно.
Комментарии