Роковая Роксана - Ната Лакомка

ночную рубашку – новую, из тонкого батиста, и остановилась перед креслом, на котором лежало моё подвенечное платье. Оно было из синего шёлка, не белое. Белое приготовить не успели. Но и синий – неплохо. Мне идёт этот цвет. И он – яркий, очень праздничный. Графу, наверняка, понравится…

Хотя, какая разница – понравится или нет?..

Свадьба будет постановочной, граф сам говорил…

В двери тихо постучали, я накинула халат поверх рубашки и пошла открывать, потому что уже заперлась изнутри на ключ. Раньше я частенько забывала запереть дверь спальни, а сегодня сделала это в первую же очередь.

Открыв, я обнаружила за порогом слугу графа.

Лойл с поклоном протянул мне белую розу, к стеблю которой была привязана белая шёлковая ленточка, и сказал:

- Милорд граф ждёт вас во внутреннем дворе, леди Розенталь. Хочет поговорить.

- Хорошо, сейчас буду, - сказала я. – Только надену туфли.

Я вернулась в комнату, надела домашние туфли, а когда вышла в коридор, Лойла нигде не было видно. Немного поколебавшись, я решила, что вполне могу сама спуститься во внутренний двор.

Отперев заднюю дверь, я прошла через террасу, поплотнее запахнув халат, потому что уже веяло ночной прохладой от реки. Фонарь во дворе почему-то не горел, и я остановилась возле кустов олеандра, не зная – идти дальше или ждать, пока граф Бранчефорте подойдёт ко мне.

Было тихо, очень тихо, и вместо луны на небе горели большие, яркие звёзды, которые совсем не давали света земле. Я полюбовалась ими, запрокинув голову и прислушиваясь, но слышала лишь шелест листвы.

- Гилберт? – позвала я, оглядываясь, только мне никто не ответил.

Что это – шутка?..

Я крутила в пальцах шёлковую ленточку, повязанную на подаренную розу. Белый цветок пах тонко и нежно. Совсем не так, как пахнут чёрные розы. У чёрных роз более тяжёлый, крепкий аромат… Наверное, так может пахнуть смерть…

Нахмурившись, я ещё раз вслушалась в ночную тишину, а потом повернула к террасе. Но не успела я сделать и шага, как чья-то крепкая рука аккуратно и сильно прихлопнула мне рот.

Каким чудом в тот момент я не упала в обморок от страха – для меня навсегда осталось загадкой. Но уже в следующее мгновение очень знакомый голос шепнул мне на ухо:

- Я же сказал, чтобы вы сидели дома и не выходили.

Конечно, это был граф Бранчефорте! И я от души вцепилась ногтями ему в руку, которой он зажимал мне рот.

- А! Больно же! – он отскочил от меня, потирая тыльную сторону ладони. – Вы что царапаетесь, как кошка?

- Если надеялись, что после такой выходки я встречу вас поцелуями, то очень ошиблись, - сказала я, тяжело дыша от испуга и возмущения. – Я чуть не умерла, к вашему сведению! И за это вам полагается парочка пощёчин. На ваше счастье, я прекрасно воспитана. Иначе вы бы пошли под венец в синяках.

- Помилуйте, отчего бы вам умирать? – запротестовал Бранчефорте. – Я вас схватил бережно. Можно сказать, даже нежно.

- Я вполне могла умереть от страха, - сказала я ледяным тоном. – Что за нелепые шутки, милорд? Что вы, вообще, здесь делаете?

- Вообще, я вас похищаю, - сказал он, подхватил меня на руки и понёс к арке, выходившей на улицу.

- Похищаете? – теперь я была потрясена ещё больше, чем когда он напал на меня в темноте. – Вы в своём уме? Куда похищаете?.. То есть – зачем?

- Неужели вы думали, что я оставлю вас на ночь одну, и без зашиты? – граф уже вытащил меня на улицу и теперь шёл по тротуару с таким невозмутимым видом, будто каждую ночь носил туда-сюда девиц на выданье.

- Сегодня я сплю в гостевой комнате, - сказала я, невольно поджимая губы. – Стелла мне не угрожает, если вы волнуетесь об этом.

- Кроме вашей сестры вас у вас полгорода недоброжелателей.

- Но я же говорила, что не хочу ночевать в вашей квартире! Пустите немедленно! – потребовала я, но граф только поудобнее перехватил меня и понёс дальше по улице.

- Я понял ваши пожелания, - сказал он, пронося меня мимо дома викария, - поэтому решил соблюсти приличия и не приглашать вас к себе домой в эту ночь.

- Очень предусмотрительно, - похвалила я его тем же ледяным тоном. – Но теперь мне по-настоящему страшно. Куда, всё-таки, вы меня тащите?

- Пусть это будет приятным сюрпризом, - ответил граф.

- Если вы не заметили, я в ночной рубашке и халате, - сделала я ещё одну попытку остановить его. - И в домашних туфлях. А викарий ещё не спит. Представляете, какой будет скандал, если он нас увидит?

- Да не может же он всё время таращиться в окно, - не принял моих доводов граф. – Скорее всего, он уже спит.

- У него в доме горит свет.

- Забыл погасить, - беззаботно ответил Бранчефорте. – Не принимайте близко к сердцу, что о вас могут подумать, Роксана. Переживать из-за чужих мыслей – неблагодарное занятие.

Мы миновали городскую библиотеку, табачный магазинчик, и добрались до лестницы, ведущей к реке. Здесь граф поставил меня на ноги.

– Не подумайте, что я устал, - начал он оправдываться, - но тут темно, как в нечищеной трубе, а ступеньки скользкие. Не хотелось бы сломать ногу накануне свадьбы.

- Вы правы, - согласилась я. – В такой темноте вы вполне можете сломать себе шею. И тогда все точно будут уверены, что Роковой Роксану прозвали не зря.

- Ну что вы постоянно о мрачностях, - укорил меня граф и начал спускаться по лестнице, держа меня за руку. – Сегодня чудесная погода, и я хотел предложить вам лодочную прогулку.

- Да вы затейник, - сказала я, когда мы спустились на набережную, прошли мимо Мандариновой беседки, а потом вышли к деревянным мосткам, где стояла пришвартованная вёсельная лодка.

В лодке дремал парнишка лет четырнадцати. Он натянул ворот куртки на самые уши, чтобы спастись от речной прохлады. Я поёжилась, потому что бархатный халат не слишком согревал, а щиколотки сразу неприятно захолодило.

Граф Бранчефорте негромко свистнул, и парнишка сразу вскочил, протирая глаза и зевая. Он ловко выпрыгнул из лодки на мостки, так же ловко подхватил монету, которую перебросил ему граф, и придержал лодку, чтобы нам было удобнее в неё забраться.

- Хотите, чтобы я простыла?