Большая восьмерка: цена вхождения - Анатолий Уткин

В новый главенствующий орган — Совет Безопасности СССР вошли Янаев, Павлов, Болдин, Пуго, Крючков, Язов, Бакатин, Примаков и Бессмертных.

Ельцин ответил со своей стороны тем, что параллельно горбачевскому референдуму провел референдум о введении поста президента Российской Федерации. Речи Ельцина становились все менее сдержанными. 9 марта он предложил в Москве «начать войну против руководства страны, которое завело нас в такое болото»355. Ельцин не выступал с обличениями союзного референдума, но он и не придавал этому референдуму исключительного значения. Он полагал, что всеобщее избрание президента России стоит неясного якобы сигнала народных масс в адрес большой страны.

Бейкер в Москве

В середине марта 1991 года, непосредственно перед референдумом, в Москву прибыл государственный секретарь США Джеймс Бейкер. Теперь он уже не говорил о безоговорочной поддержке Горбачева. Он критически оценил новую роль КГБ, увольнение тех советников Горбачева, которые выступали за свободный рынок. Бейкер не преминул указать на растущую роль советских военных, на упрямство «старомыслящего» премьера Валентина Павлова. Все это «оказывает охлаждающее действие на советско-американские отношения».

Когда Бейкер прямо в лицо упрекнул Горбачева в вышеприведенном, советский президент принял «загадочную позу». Он не бросился по обыкновению обсуждать отдельные детали, но утверждал без экивоков, что не должно быть сомнений в «конечном курсе СССР». Как Горбачев собирается обращаться с неучаствующей в референдуме «шестеркой»? Бейкер обнажил свои страхи в отношении хаоса и гражданской войны. Опасения этого сдерживают потенциальных инвесторов.

Самая приметная черта этого визита заключалась в том, что Бейкер сразу же постарался встретиться и с Ельциным. Но как это сделать, не обидев окончательно Горбачева? Решено было пригласить лидеров всех республик (кроме Прибалтики) в резиденцию американского посла в Спасо-хаузе. Приедут или не приедут все республиканские лидеры — не важно. Важно, чтобы пришел Ельцин. Бейкер решил провести с ним отдельную беседу. Чтобы еще более замаскировать эту встречу, знаменующую переориентацию американцев с Горбачева на Ельцина, американское посольство пригласило деятелей горбачевской стороны — Бессмертных, Лаптева, Бакатина, Примакова. В Спасо-хаузе Бейкер встречал безумного грузинского националиста Звиада Гамсахурдия, премьер-министров Киргизии и Армении, президента Казахстана Назарбаева (единственного из прибывших — защитника Горбачева).

Первоначально Ельцин дал согласие и обещал прийти, но в дальнейшем дело пошло не так просто. Выдвинувшийся на пост министра иностранных дел Российской Федерации молодой Андрей Козырев в телефонном звонке потребовал от госсекретаря Джеймса Бейкера прибыть до общей встречи в офис Бориса Ельцина. Оказавшаяся в трудном положении американская сторона пыталась сослаться на плотное расписание, препятствующее встрече. Тогда Козырев предложил «встречу накоротке» в Доме приемов на Ленинских горах, но до общей встречи. Американцы извивались ужом. Открытое пренебрежение Горбачевым, откровенное предпочтение другого лидера пока не входило в их планы, и они отвергли идею встречи на Ленинских горах. Обиженный Ельцин тогда решил игнорировать общую встречу в Спасо-хаузе. Вместо себя он прислал председателя комитета по иностранным делам Верховного Совета РСФСР Владимира Лукина.

Американцы во главе с Мэтлоком всячески пытались убедить упрямого гордеца, что встреча с Бейкером сугубо в его интересах, что российское правительство от этой встречи немалое выиграет, что «пытаться быть на равном уровне с главой государства — было жалкой и самоуничижительной практикой.

Тем не менее, эта тактика не удивила меня. В своей борьбе за выход из политического небытия, куда его загнал Горбачев в 1987 году, Ельцин использовал каждый удобный случай, который ему подворачивался, с целью повышения своего статуса, и не было резона думать, что в данном случае он поступит иначе»356.

К слову говоря, Ельцин был не единственным «игроком на повышение». Когда гости собрались в Спасо-хаузе) за столом сидели, как уже говорилось, представители только нескольких республик — Грузии, Армении и Киргизии (казахстанский лидер Назарбаев пришел после приема). Зато в зале был митрополит Кирилл, такие общественные деятели, как главный редактор «Литературной газеты» Федор Бурлацкий, Гавриил Попов, Анатолий Собчак. Но не пришел ни один представитель фракции Горбачева.

Тем не менее, встреча американцам понравилась. Звиад Гамсахурдия, прибывший со своим премьер-министром, сделал для всех ясным, что его Грузия покинет Союз и не будет даже участвовать во всесоюзном референдуме. Армянский представитель Васген Манукян также осветил свои планы выхода из Союза. Во время обеда Шаталин самым язвительным образом обрисовал проект Союзного Договора — нет согласия даже по поводу того, как назвать будущую большую общую страну. Он предсказал, что правительство Павлова доведет страну до катастрофы. Тон в отношении Горбачева был крайне враждебным. Шаталин говорил о своем пессимизме и о своем презрении в отношении Горбачева. Атмосфера была столь критичной, что в защиту Горбачева поднялся американский государственный секретарь. Он напомнил присутствующим, что они не сидели бы в этом зале, если бы не реформы, начатые Горбачевым.

Мэтлок сожалеет по поводу отсутствия людей Горбачева. Тот неоднкратно жаловался американскому послу на «низкую политическую культуру» в его стране. Именно ее и проявил (по мнению дипломата) сейчас Горбачев, запретив своим сторонникам прибыть в резиденцию американского посла. И лишь Назарбаев сказал, что «в глубине сердца» Горбачев — честный реформатор. Попов тоже несколько скрасил общий похоронный тон, сказав, что с Горбачевым еще можно работать.

После ужина Бейкер сказал своим помощникам, что Назарбаев — наиболее практичный и реалистичный политик в зале, он произвел на госсекретаря наилучшее впечатление.

16 марта Бейкер навестил своего старого друга Шеварднадзе. Ланч в той же московской квартире Шеварднадзе, где они обедали в мае 1989 г. Увидев Росса, Татвайлер, и других знакомых американцев, Шеварднадзе воскликнул: «А, все та же старая команда!» Шэви был очень пессимистичен в отношении непосредственного будущего: «Все еще существует опасность хаоса и диктатуры. Он не видел альтернативы Горбачеву. «Мы нуждаемся в новом поколении политиков». Горбачев, в конце концов, переходная фигура.

Горбачев и референдум

Во время встречи с Бейкером Горбачев указал на доклад разведслужб, в котором сообщалось о вопросе, заданном человеком Ельцина послу Мэтлоку: «Какой будет американская реакция в случае захвата Ельциным власти неконституционными методами?»

Москва этого времени стала своего рода Меккой всех известных политиков, стремившихся увидеть, как делается история. 21 марта экс-президента Никсона принимал Примаков, жаловавшийся на администрацию Буша: «В Москве ощутим соблазн Вашингтона эксплуатировать наши трудности и начать игру с республиками — прямое вмешательство в наши внутренние дела». В качестве доказательства Примаков приводил примеры торжественного и почетного приема всех типов сецессионистов и оппозиционеров в американской столице. Он пожаловался и на то, что его приезд в Вашингтон высокопоставленные лица хотели превратить в семинар, в котором тон задают критики Горбачева. Следующий визави Никсона — Крючков сказал экс-президенту, что «демократия не может заменить собой закон и порядок». Ельцин же покорил Никсона потоком планов переустройства советского общества; ключ к демократизации он видел в выборах президента России. Вице-президент Янаев видел выход в союзе Горбачева с Ельциным. Лично он находится в контакте с заместителями Ельцина.

В Кремле Горбачев встречал Никсона в том же кабинете, в котором экс-президент встречался с Брежневым. Опять нескончаемый монолог Горбачева о том, что перемены в Восточной Европе произошли слишком быстро — люди не получили ни социальной защищенности социализма, ни преимуществ рыночной экономики. Никсон спросил, насколько серьезным является поворот Горбачева вправо? Горбачев: «Мы возвратимся на главную дорогу». Он готов сотрудничать с Ельциным, но «это очень сложно».

Незадолго до отбытия Никсона один из членов его группы — Димитрий Саймс (которого в Москве, в МГУ, еще помнят как Диму Цимиса) получил приглашение от высокопоставленного сотрудника КГБ Юрия Зимина. Встреча состоялась в гостиничном номере. Зимин сказал, что ему есть, что передать от Крючкова. Устав от нескончаемой битвы между Горбачевым и Ельциным, старый товарищ Горбачева Анатолий Лукьянов, возглавляющий Верховный Совет СССР, готов отодвинуть обоих и взять власть в свои руки. Лукьянова поддержит армия и КГБ. Пусть Буш знает, что выступление против становящегося все менее популярным Горбачева становится неизбежным. США должны быть готовы к такому повороту событий. Никсон передал все это Бушу и Бейкеру дословно, но те встретили «привет от Крючкова» скептически.