Коммунисты - Людмила Кунецкая

Раз пять я проходил мимо брата Сурена, чуть не задевал его плечом. Сурен слышал задаваемые мне вопросы и, скрываясь в толпе, издали, одними глазами, подбадривающе улыбался…

Бандит, наконец, устал. Еще раз с досадой он стукнул меня по голове и, махнув рукой, повел на «Вятку».

Большинство наших товарищей уже были здесь. Еще через час «охота» закончилась.

Беженцев загнали обратно на «Туркмен», а «Вятка» со всеми арестованными направилась в Красноводск.

Восемнадцатого сентября написали коллективный протест, требуя прекратить произвол и издевательства, — на всю жизнь запоминает Левон. — Со вчерашнего утра нам не выдавали никакой пищи и вообще поставили нас в условия худшие, чем в прежних, царских тюрьмах. Помещения тесны, отсутствуют постельные принадлежности, умывальники. Держат нас взаперти, на прогулки во двор не пускают…

19-го утром на протесте было начертано: «Объявить заключенным, что тюрьма не для комфорта. Второе, можно просить, но не требовать. Вообще укажите заключенным побольше думать и поменьше писать».

В камеру явился начальник административной службы Яковлев. Бывший нотариус, худой, длинный, с зализанным пробором, в старом мундире с золотыми пуговицами. Он говорил тихим голосом:

— Я тридцать лет верой и правдой прослужил государю и отечеству. Я сам много пострадал от большевиков, но я не роптал…

Все попытки связаться с внешним миром оставались безуспешными, а издевательства все продолжались.

Явился глава красноводского «правительства» эсер Кун. Это тип, которого даже английский генерал Маллесон называл «властным и безжалостным человеком».

Войдя в камеру, он оглядел комиссаров. Кто лежал на голых нарах, кто на полу. Кун выкрикнул:

— Кто тут у вас главковерх?

— Нет у нас главковерхов, — раздалось в ответ.

— Ну тогда кто Шаумян?

— Я Шаумян, — спокойно сказал Степан.

— Встать! Разве вы не знаете, с кем говорите? Я — Кун!

— А я могу и лежа разговаривать, — не меняя позы, ответил Шаумян.

Разъяренный Кун бросился вон из камеры.

…Функции палачей были возложены на ближайшего помощника командующего английскими войсками в Закаспии капитана Реджинальда Тиг-Джонса и главу закаспийского правительства эсера Фунтикова.

Экстренный поезд в составе одного классного и одного арестантского вагона со специально подобранной бригадой вечером девятнадцатого сентября доставил их из Ашхабада в Красноводск. Тиг-Джонс и Фунтиков разработали план расстрела.

Все эти подробности были выяснены много позже.

…В ночь на 20 сентября 1918 года было тихо в камерах. Еще с вечера предупредили, что ночью все будут отправлены. Куда? В Ашхабад, в областную тюрьму, потому что в Красноводске тесно.

Кто-то из бакинцев увидел во дворе груду лопат.

Каждому ясно, что скоро конец, но вслух об этом никто не говорит…

Да, это была страшная ночь, ночь с девятнадцатого на двадцатое сентября.

В неведомую дорогу собрались все. Собрались и ждали.

Идут часы, но никто не нарушает тишины.

Около двух часов ночи все вскочили от шума многочисленных шагов по коридору. Зазвенели ключи, загремел засов, распахнулась дверь. Палачи вошли в камеру.

Кто-то из них по бумажке выкликает фамилии. Выкликает не всех, кто находится в камере.

— Собирайтесь, сейчас мы заберем вас отсюда.

— Почему не всех? А нас, остальных?

— Вас? Остальных? Вас мы завтра выпустим…

Минута прощания. Сохраняя полное спокойствие, прощается отец с Суреном, что-то тихо говорит ему.

Потом он подходит ко мне. Обнимает, ласково улыбается. Я слышу его последние слова:

— Завтра вас выпустят. Постарайтесь скорее пробраться в Астрахань…

И после секунды молчания, обращаясь к обоим сыновьям, он тихо произнес:

— Берегите маму…

Молча, один за другим, твердыми шагами выходят комиссары из камеры. Захлопывается дверь, гремит засов, звенят ключи… Шаги удаляются, замирают».

…Расстрелян 20 сентября 1918 года.

И. Дубинский-Мухадзе. Шаумян. Изд. 2-е, исправленное. М., «Молодая гвардия». 1968.

Феликс Эдмундович

Дзержинский

Родился 30 августа (11 сентября) 1877 года в имении Дзержиново Виленской губернии в семье небогатого помещика. Еще учеником гимназии в Вильно начинает революционную деятельность среди рабочих, с 1896 года — профессиональный революционер. Неоднократно арестовывался и ссылался, бежал из ссылки, организовывал демонстрации в тюрьмах. Член Главного правления социал-демократии Польши и Литвы. В 1905 году руководил революционной борьбой трудящихся в Царстве Польском. Делегат IV съезда РСДРП, член ЦК РСДРП с 1906 года. В сентябре 1912 года в очередной раз арестован, освобожден из тюрьмы февральской революцией. Активный участник подготовки Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде. 16(29) октября 1917 года на расширенном заседании ЦК РСДРП(б) избран членом Военно-революционного центра по руководству восстанием. После победы Октября с 7(20) декабря Дзержинский — бессменный руководитель ВЧК…

Ночь. Метель. К перрону станции Всполье, весь в клубах пара, подошел поезд комиссии ЦК и Совета Обороны, возвращавшейся с Восточного фронта. Сквозь зашторенные окна салон-вагона виднелся свет. Члены комиссии Дзержинский и Сталин еще работали. На столе была разложена большая карта, рядом на стуле кипы документов.

— Председатель Ярославской губчека Лебедев! — доложил секретарь.

В салон вошел статный широкоплечий мужчина в запорошенной снегом шинели. Шинель старенькая, но ладно пригнанная. Ремни командирского снаряжения подчеркивали строевую выправку вошедшего.

Феликс Эдмундович знал, что Михаил Иванович Лебедев, в прошлом военный моряк, приговоренный к каторге в 1905-м, и один из организаторов забастовки на Ленских золотых приисках в 1912-м, только недавно оправился от тяжелого ранения, полученного при подавлении Ярославского мятежа. И Дзержинский был рад лично познакомиться с ним.

В вагоне было тепло. Лебедев снял папаху, снаряжение, расстегнул шинель и сел к столу.

— Рассказывайте, как дела.

— Плохие дела, товарищ Дзержинский, — отвечал Лебедев, — в штабе Ярославского военного округа заговор. Руководят заговором начальник штаба округа бывший полковник генерального штаба Дробыш-Дробышевский, начальник управления артиллерии Смолич и бывший царский генерал-адъютант Янгалычев, последний «рюрикович», как он себя называет. В заговор втянуто много офицеров.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});