Унаследованный Армагеддон - Дэвид Вебер

– Ты хочешь сказать, что его мысли сильно разнятся со словами? – В разговор вступило голографическое изображение Гектора МакМахана, находящегося на мостике «Севрида». Он чувствовал себя не очень комфортно в роли командира планетоида, ибо до сих пор думал о себе как о пехотинце. С другой стороны, «Севрид» был просто мечтой любого пехотинца, а его команда уступала численностью лишь «Фабрикатору», и на то имелись веские причины. Самое главное, во всяком случае, что вескими они были для Колина с Джилтани, и нынешний разговор имел к ним самое непосредственное отношение.

– О нет, Гектор. Я бы сказала, что есть разница между тем, что он думает, и тем, во что верит, но он еще сам не понимает этого.

– Возможно, ты права, Танни, – произнесла Нинхурзаг. Ее изображение находилось рядом с голограммой Гектора, точно так же, как их физические тела сидели рядом. Колин отметил, что последнее время их часто можно было видеть вместе.

– Когда я беседовала с Брашиилом, – тщательно подбирая слова, продолжила Нинхурзаг, – мне показалось, что в нем есть своего рода… невинность, как бы глупо это ни прозвучало. Я говорю не о старой доброй невинности, нет. Правильным словом скорее было бы «наивность». Он очень смышленый, по человеческим меркам. Очень сообразительный и образованный, но только в рамках своей специальности. Что касается остального… гм… я бы назвала это скорее обработкой, чем обучением. Словно кто-то особым образом ограничил его мировоззрение, пометил некоторые аспекты бытия как «запредельные», так что он даже не проявляет к ним любопытства. Реальность именно такова; возможность усомниться, а тем более изменить что-либо, для него просто не существует.

– Хм! – Коханна потерла лоб и нахмурилась. – В этом что-то есть, Нинхурзаг. Я не особенно задумывалась о таких вещах, ведь я всего лишь механик… – Джилтани вопросительно повела бровью, и Коханна усмехнулась. – Прошу прощения. Я хотела сказать, что меня всегда больше интересовали процессы жизни физической, а не духовной. Это мое слабое место. Я склонна сперва искать физиологические ответы, и только потом уж психологические… иногда даже не во-вторых, а в третьих. Еще я хотела сказать, что Нинхурзаг права. Если бы Брашиил был человеком – коим он, безусловно, не является, – я бы сказала, что его запрограммировали, и весьма искусно.

– Запрограммировали, – задумчиво повторила Джилтани. – О да. Быть может, именно об этом слове я думала. Правда, получается, в его программе тоже есть дыры.

– Это извечная проблема программирования, – согласилась Коханна. – Программа готова принимать на входе только данные, известные программисту. Предложите запрограммированному субъекту что-нибудь, что выходит за пределы ее параметров, и произойдет одно из трех: либо он сломается, либо откажется воспринимать реальность и не станет противостоять ей, либо, – она многозначительно помолчала, – либо вступит с реальностью в схватку, и в ходе борьбы программа будет сломана.

– И ты думаешь, именно это происходит с Брашиилом? – удивился Колин.

– Ну, не хотелось бы радоваться раньше времени, но такое вполне возможно. Он любит жизнь, иначе он спохватился бы и покончил с собой, как только стало ясно, что плохие парни поймали его. Он не сделал этого, а это свидетельствует о небывалой крепости его психики. Его на самом деле одолевает любопытство, и это тоже весьма показательно. Теперь же, однако, то, во что мы просим его поверить, просто-напросто переворачивает с ног на голову всю картину его мира и угрожает его расе истреблением.

У нас самих есть опыт столкновения с таким ужасом, и многие так и не смогли справиться с ним. Ситуация с Брашиилом еще хуже: его вид построил общество, основанное на миллионах лет страха. Я думаю, что существует довольно большая вероятность того, что он сломается, когда осознает, насколько плохи дела ачуультани. Если же он выдержит несколько ближайших недель, то может понять, что он еще сильнее и гибче, чем казалось ему самому. И тогда он на самом деле поверит словам Гора.

– И как это поможет нам? – спросила голограмма Таммана. – Он был всего лишь оператором управления огнем на корабле-разведчике. Не слишком подходит на роль разрушителя основ и инициатора изменений в обществе, основанном на кастах.

– Верно, – согласился Колин. – Но его реакция может стать для нас примером того, как поведут себя его соплеменники, если мы сможем их остановить. Хотя не спорю: нам нужно больше образцов. Поэтому, Гектор, – он глянул на МакМахана, – ты и твой «Севрид» сделаете в точности то, о чем мы говорили, не так ли?

– Да, но это не значит, что мне это нравится.

Колин поморщился в ответ на резкое замечание, но он знал главное – Гектор понимал, почему «Севрид» не должен вступать в бой. Они должны подождать окончания схватки на под прикрытием маскировки безопасном расстоянии, а потом взять на абордаж все поврежденные корабли противника.

– Это кое о чем мне напомнило, – сказал Колин, поворачиваясь к офицеру-биотехнологу. – Ханна, как у нас дела с полем захвата?

– Дела идут прекрасно, – заверила его Коханна. – Поначалу пришлось поломать голову, но оказалось, что сфокусированное магнитное поле вполне справляется с задачей.

– Что? А! Металлические кости!

– Точно. Они, конечно, не вполне ферромагнитные, но правильным образом сфокусированное поле блокирует их скелеты. И мышцы тоже. После этого их надо будет быстро обездвиживать каким-то другим способом – перекрыть приток крови в мозг не лучшая затея – но в целом должно сработать в лучшем виде. Геран и Кэтрин сейчас как раз занимаются этим на борту «Фабрикатора».

– Отлично! Нам нужны пленные, черт возьми! Пока что, правда, нам нечего с ними делать, но когда-нибудь нам придется сделать одно из двух: либо поговорить с Повелителем Гнезда, либо убить ублюдка. В каком-то смысле я предпочел бы покончить с ним и со всем этим кошмаром, но это мысли моей темной половины.

– Да, временами ты даже слишком милостив к нашим врагам, – задумчиво отозвалась Джилтани, но вскоре ее лицо смягчилось. – И возможно, ты прав, иначе что стало бы со мной, если бы ты не проявил милосердие во время первой нашей встречи? Нет, любовь моя. Мне сложно разделить твое сочувствие к врагам, но я не противлюсь твоей воле. И быть может, со временем я смогу почувствовать тоже. В конце концов, все меняется в этом мире.

Колин нежно сжал руку Джилтани. Он знал, чего ей стоило это признание и… внутреннее согласие.

– Ну, хорошо, – уже бодрее сказал Колин. – Похоже, на том фронте у нас все в порядке, будем надеяться, что и на остальных все будет не хуже. Гор и Джеральд добились куда больших успехов в модернизации обороны Земли, чем я ожидал. У них появляется вполне реальный шанс продержаться, даже если мы проиграем здесь. Конечно, при условии, что мы прихватим с собой не меньше половины основных сил.