Дитя океана - Алина Углицкая

Сундук оказался с сюрпризом: на внутренней стороне его крышки я обнаружила большое овальное зеркало, окаймленное позолоченным орнаментом. И что удивительно, сделано оно было из настоящего стекла. Не бронзовое, не медное, а именно стеклянное, отполированное до блеска и без единого пятнышка. Я присела на корточки и заглянула в него. Бледная девушка с темными кругами под глазами и растрепавшимися каштановыми волосами смотрела на меня из холодной глади стекла. Ее глаза сияли, как два драгоценных камня, губы припухли от поцелуев, а на лице царило выражение блаженной усталости. Кажется, эта девушка провела чудесную ночь с любимым… Или это было утро? Я глупо хихикнула, ощущая себя на седьмом небе от счастья.

В сундуке, помимо одежды, лежало несколько пар башмачков и шкатулка из слоновой кости. Не веря собственным глазам, я взяла в руки это великолепие и, затаив дыхание, откинула изящную крышку. Внутри оказался целый набор: серебряное зеркальце на длинной ручке, такая же расческа, несколько черепаховых гребешков, украшенных разноцветными камнями, нитка крупного жемчуга и пара шелковых лент, вышитых золотом, для волос. Я настолько растрогалась, что не выдержала и всхлипнула от избытка чувств. По щеке скользнула слеза умиления, но тут же была стерта дрожащей рукой.

«Он ждет меня! — пульсировала в голове одна и та же мысль, заставляя меня млеть, как кошку на солнце. — Он все это достал для меня! Мой Райн! Мой любимый Райн!»

Еще вчера я готова была навсегда забыть о нем, но сегодня душа моя пела, переполненная любовью.

Едва не напевая от переполнявшего меня счастья, я быстренько расчесалась, заплела косу, сложила ее на затылке восьмеркой и закрепила одним из гребешков. Верхняя часть гребешка, выполненная в виде ветки плюща, теперь возвышалась над макушкой, точно корона. Натянув на ноги чулки и кожаные башмачки, я глянула на себя еще раз, пощипала щеки, чтобы придать им немного румянца, облизнула припухшие губы и решительно встала.

Оглянулась вокруг себя, словно хотела запечатлеть в памяти этот миг. Маленькая убогая комнатушка, ставшая мне убежищем на эти несколько дней. Бедный тирн Менро! Если б он только знал, кто к нему пожаловал, то вряд ли пустил бы. Хотя, теперь-то он знает. Интересно, почему он не вызвал королевских магов? Не захотел связываться с законниками или кто-то ему помешал? Думаю, стоит проведать несчастного старика и успокоить. Заодно и узнаю как дела у того шпиона, которого поймал Эбелайн.

Эбелайн!

Мысль о маге неприятно кольнула. Ареналь сказал, что тот хотел увидеть меня и о чем-то поговорить. Но о чем ему со мной разговаривать? Фейри и маги — два извечных врага, стоящих по разные стороны баррикад, теперь я чувствовала это как никогда. Но встретиться с ним все же придется, хотя я с удовольствием избежала бы этого события.

За окном вовсю сияло солнце. Судя по всему, время давно перевалило за полдень, и на дворе царила настоящая весна. Дверь комнаты на удивление легко поддалась. Я даже замешкалась на пороге от неожиданности, но потом поняла, что в замках потребности не было: Ареналь же сказал, что вход в комнату невидим со стороны коридора, плюс охранные плетения, навешанные Райном. Здесь я была как в крепости.

В коридоре меня встретила абсолютная тишина, только в самом конце слегка поскрипывала приоткрытая входная дверь. В узкую щель сочился яркий солнечный свет, ложась на грязный пол тонким лучом. Двери в другие комнаты оставались плотно закрытыми. Я замерла, не отходя от порога, и прислушалась, напрягая все свои чувства.

Нет, я здесь не одна. В дальней комнате кто-то был. Человек, которому нужна помощь. Я это явственно почувствовала, но привычный зуд не появился, видимо, этому человеку я помочь ничем не могла.

Вот еще один. Где-то совсем рядом. От этого исходили волны уверенности, и в то же время он был озадачен. Такое ощущение, что он никак не мог выбрать между двумя и даже тремя решениями. А еще в нем ощущалась такая внутренняя сила, что по моей спине невольно пополз холодок. Я почувствовала присутствие Эбелайна.

— Добрый день… — раздался за моей спиной хрипловатый мужской голос.

Я вздрогнула и обернулась. Рурк Эбелайн стоял в нескольких шагах от меня, прислонившись плечом к стене, и не спускал с меня настороженного взгляда.

— Не могу ответить тем же, — пробормотала я, отступая и инстинктивно наматывая на руку воздушную плеть.

— Нам надо поговорить.

— Вам надо, а мне не надо.

— Тебе надо даже больше, чем мне, — он оторвался от стены, шумно вздохнул и потер виски с видом человека, не спавшего, по крайней мере, сутки. — Как думаешь, почему целая компания фейри во главе с фомором разгуливает в трущобах Брингвурда, как по полям Траг-вуд-Дол, а префектура и ухом не ведет? Тебе не кажется это странным?

Я поджала губы и пытливо заглянула ему в глаза, надеясь прочитать в них правду. Но ничего, кроме ответного вопроса, там не увидела.

— Хотите сказать, это ваших рук дело? — недоверчиво спросила я.

— Да. Я постарался, чтобы это осталось в тайне. Но не столько из-за твоих дружков-людоедов, сколько из-за себя. Мне встреча с законниками тоже ни к чему. Если забыла, то я уже побывал у них в руках и назад не собираюсь.

«Дружки-людоеды» меня покоробило, но я смолчала, понимая, что Эбелайн по-своему прав. Келпи предпочитал человеческое мясцо на десерт, и вряд ли я смогла бы отучить речного духа от этой привычки, впитанной им с кровью прародителей. Фомору нужна чужая жизнь для того, чтобы жить самому. Запретить ему использовать других, значит обречь на медленную смерть, а я не была готова на подобные жертвы, тем более, сейчас, когда являлась Хозяйкой Тайруга и его единственным источником пищи. Райзен тоже по-своему использовал людей, точнее, человеческих женщин, но это уже в прошлом. Теперь у него есть я.

— Ты улыбаешься? — нахмурился маг, вырывая меня из приятных грез. — Я сказал что-то смешное?

— Нет, — я покачала головой, с трудом сдерживая улыбку, норовившую растянуть мои губы до ушей. — Так о чем вы хотели поговорить?

— Для начала… я так и не знаю твоего имени. Может, все-таки скажешь, как тебя зовут?

— А разве «мерзкая тварь» и «презренная фейри» уже не подходят? — усмехнулась я, глядя ему в глаза.

Эбелайн скривился, как от зубной боли.

— Извини, признаю, был не прав. Поспешил с выводами.

— И? — я изобразила на лице ожидание.

— Ты очаровательная молодая девушка. Очень милая… И мне бы не хотелось быть твоим врагом.

Мои брови невольно поползли вверх от удивления:

— И что вас навело на эту мысль?