Сёгун - Джеймс Клавелл

Марико перевела это другим, и все вздохнули, разглядывая кедровые брусья, а потом его самураи-часовые так же внимательно слушали. Следующий вопрос задала Рако.

– Рако-сан спрашивает: у нее такое же тело, как у нас?

– Да. Но ягодицы больше и более выпуклые, талия длиннее и… ну, наши женщины вообще более округлые и имеют более тяжелые груди.

– И все ваши женщины – и мужчины – настолько выше нас?

– В целом да. Но есть и такие же маленькие, как и вы. Я думаю, что ваша миниатюрность восхитительна. Очень приятна.

Аса спросила что-то, заинтересовавшее всех.

– Аса желает знать: в постельных делах ваши женщины похожи на наших?

– Извините, не понял.

– О, пожалуйста, простите меня. Это такое выражение для физического соединения мужчины и женщины. Это звучит лучше, чем блуд, правда?

Блэкторн справился со смущением:

– Я имел… э-э… я имел только один… э-э… случай сравнить. Это было… э-э… в деревне. И я не помню всего ясно, потому что… э-э… был истощен путешествием. Наполовину спал, наполовину бодрствовал. Но, как мне показалось, это было вполне удовлетворительно.

Марико нахмурилась:

– Вы любили только один раз с тех пор, как приплыли сюда?

– Да.

– Вы должны чувствовать себя очень напряженным, да? Одна из этих женщин будет рада отдаться вам, Андзин-сан. Или все они, если вы пожелаете.

– Что?

– Конечно. Если вы не хотите никого из них, не стоит беспокоиться. Они, конечно, не будут обижены. Только скажите мне, какого типа женщину вы хотели бы, и мы распорядимся.

– Спасибо, – замялся Блэкторн. – Но не теперь.

– Вы уверены? Пожалуйста, извините меня, но Кирицубо-сан дала четкие указания о том, чтобы о вашем здоровье заботились. Как можно быть здоровым без любви? Это очень важно для мужчины, правда? О, конечно да.

– Спасибо, но, может быть, позднее.

– У нас много времени. Я с удовольствием зайду позднее. У нас будет масса времени для разговоров, если вы пожелаете. У вас в запасе еще четыре стика, – сообщила она ободряюще. – Вам не надо уезжать до захода солнца.

– Спасибо. Но не теперь, – пробормотал Блэкторн, пораженный такой прямотой и неделикатностью.

– Им действительно будет приятно угодить вам, Андзин-сан. О! Может быть, вы предпочитаете мальчиков?

– Что?!

– Мальчика. Вам стоит только сказать, если это то, чего вы хотите. – Ее улыбка была бесхитростна, голос деловит.

– Что это значит? Вы серьезно предлагаете мне мальчика?

– Ну да, Андзин-сан. В чем дело? Я только сказала, что мы пришлем сюда мальчика, если вы хотите этого.

– Я не хочу этого! – Блэкторн почувствовал, как кровь прилила к лицу. – Разве я похож на про́клятого Богом содомита?

Его слова разнеслись по комнате. Все уставились на него ошеломленно. Марико низко поклонилась, задержав голову у пола:

– Пожалуйста, простите меня, я совершила ужасную ошибку. О, я вас обидела, тогда как пыталась сделать приятное. Я никогда не разговаривала с иностранцами – только со святыми отцами, поэтому не могла узнать ваших… ваших обычаев. Меня никогда им не учили, Андзин-сан, – святые отцы не обсуждали их. Здесь несколько человек иногда хотят мальчиков. Священники время от времени имеют мальчиков, наши и некоторые из ваших. Я по глупости предположила, что ваши обычаи такие же, как и наши.

– Я не священник, и это не наш обычай.

Командир самураев Кадзу Оан наблюдал за всем этим с неудовольствием. Его заботам были вверены безопасность чужеземца и его здоровье, и он видел собственными глазами, какое невероятное благорасположение господин Торанага выказывал Андзин-сану, а теперь Андзин-сан был в ярости.

– В чем дело? – спросил самурай вызывающе, так как было очевидно: глупая женщина сказала что-то, обидевшее его очень важного подопечного.

Марико объяснила, что она сказала и что ответил Андзин-сан.

– Я правда не понимаю, что так обидело его, Оан-сан.

Оан недоверчиво поскреб голову:

– Он взъярился как бешеный бык только потому, что вы предложили ему мальчика?

– Да.

– Тогда извините, но, может быть, вы были невежливы? Может, сказали что-то не то?

– О нет, Оан-сан. Я совершенно уверена. Я чувствую себя ужасно. Я совершенно точно провинилась.

– Здесь должно быть что-то еще. Что?

– Нет, Оан-сан. Только это.

– Я никогда не пойму этих чужеземцев, – рассердился Оан. – Ради всех нас, пожалуйста, успокойте его, Марико-сан. Видимо, это из-за того, что он так долго не имел женщину. Вы, – приказал он Соно, – дайте еще саке, горячего саке и горячих полотенец! Вы, Рако, погладьте шею этому дьяволу. – Служанки бросились выполнять его указания. Внезапно его осенило. – Хотел бы я знать, не в том ли дело, что он бессилен. Его история о приключении в деревне была довольно туманной, правда? Может, бедняга взбесился, потому что ни на что не способен и вы затронули больное место?

– Извините, но я так не думаю. Доктор сказал, он очень силен.

– Странно… Это бы все объясняло, правда? Случись со мной такое, я бы сам раскричался. Да! Спросите его.

Марико немедленно исполнила приказание, и Оан ужаснулся: кровь снова бросилась чужеземцу в лицо, поток омерзительно звучащей чужеземной речи заполнил комнату.

– Он… он сказал: нет. – Марико перешла почти на шепот.

– И все это означало только «нет»?

– Они… они используют много разных длинных проклятий, когда возбуждены.

Оан взопрел от беспокойства, ведь он отвечал за чужеземца.

– Успокойте его!

Еще один самурай, постарше, произнес с надеждой:

– Оан-сан, может быть, он из тех, кому нравятся собаки, а? Мы слышали странные истории в Корее о поедающих чеснок. Да, они любили собак и… Я вспоминаю теперь, да, собак и уток. Может, эти золотоголовые похожи на тех, поедающих чеснок? Они так же пахнут, правда? Может быть, он хочет утку?

Оан велел:

– Марико-сан, спросите его! Нет, может быть, лучше не надо. Пусть успокоится… – Он замолчал. К двери приближался Хиромацу. – Приветствую вас, – сказал Оан отрывисто, надеясь, что голос его не дрожит.

Железный Кулак, и прежде помешанный на дисциплине, в последнюю неделю стал похож на тигра с ошпаренным задом, а сегодня был и того хуже. Десятерых понизил в звании за неопрятность. Вся ночная стража с позором маршировала по замку. Двум самураям старик предложил совершить сэппуку, так как они с опозданием заступили на пост. Четыре ночных уборщика были сброшены со стены за то, что рассыпали содержимое мусорного ящика в саду замка.

– Как он ведет себя, Марико-сан? – услышал Оан возбужденный вопрос Железного Кулака. И вздрогнул, уверенный, что глупая женщина, вызвавшая переполох, собирается выболтать всю правду, за которую с них снимут голову.

К своему облегчению, он услышал:

– Все прекрасно, господин, спасибо.

– Вам приказано отправляться к Кирицубо-сан.

– Да, господин.

Когда Хиромацу двинулся дальше с патрулем, Марико задумалась, зачем ее отправляют. «Только ли для того, чтобы переводить разговоры Кири с чужеземцем во время плавания? Едут ли другие женщины Торанаги? Госпожа Садзуко? Не опасно ли для Садзуко в ее положении плыть морем? Я одна поеду с Кири или мой муж едет тоже? Если он останется – а его обязанность быть с господином, – кто будет присматривать за домом? Почему мы должны плыть на корабле? Наверняка Токайдо еще безопасен. Исидо не помешает нам? Да, он мог бы, если учесть ценность как заложников госпожи Садзуко, Кирицубо и остальных. Не потому ли нас посылают морем?»

Марико никогда не любила море. От одного его вида чувствовала себя больной. «Но если я должна ехать, я поеду, и там все закончится. Карма». Она перенеслась мыслями от неизбежного к сиюминутным сложностям с этим непонятным чужеземцем, который не вызывал у нее ничего, кроме огорчения.

Оан, едва Железный Кулак исчез за углом, поднял голову, и все вздохнули с облегчением. Аса торопливо шла по коридору с саке, Соно – сразу за ней, с горячими полотенцами.

Все наблюдали за тем, как обслуживают чужеземца. Изучали его недовольное лицо и то, как он принял саке и горячие полотенца с холодной благодарностью.

– Оан-сан, почему не послать одну из женщин за уткой? – прошептал старый самурай. – Мы просто положим ее около него. Если он захочет, все будет прекрасно, если нет, сделает вид, что не видит ее.

Марико покачала головой:

– Наверное, нам не надо так рисковать. Мне кажется, Оан-сан, этому чужеземцу неприятны всякие разговоры о постели. Он первый такой из всех, прибывавших к нам. Мы должны найти к нему подход.

– Я тоже так думаю, – согласился Оан. – Он был совершенно спокоен, пока не упомянули об этом. – Он сердито взглянул на Асу.

– Извините, Оан-сан. Вы совершенно правы, это полностью моя вина, – признала Аса, кланяясь почти до полу.

– Да. Я пошлю отчет Кирицубо-сан.

– Ой!

– Я действительно думаю, что госпоже следует сообщить, чтобы с ним осторожнее обсуждали постельные дела, – заметила Марико дипломатично. – Вы очень мудры, Оан-сан. Но может быть, Аса оказалась смышленой и избавила госпожу Кирицубо и даже господина Торанагу от ужасного неудобства. Просто подумайте, что бы случилось, если бы Кирицубо-сан сама задала этот вопрос вчера при господине Торанаге! Если бы чужеземец повел себя так же и перед ним…