Защитница - Любовь Черникова

— А есть идеи получше?

Глава 23

Пасита, сладко потянувшись, сел на постели и понял, что утро давно настало.

Защитник засиделся вчера допоздна, вот и проспал дольше обычного, затревожился, припомнив, что не убрал Книгу Излома в тайник. Сунул руку под подушку и испытал облегчение, нащупав рельефный кожаный переплет: «На месте».

С улицы донеслось конское ржание, оголтелый собачий лай, да кто-то будто ругался.

— И чего расшумелись, сартогские отродья? — буркнул Защитник, выглядывая в окно.

На дороге по ту сторону площади царило небывалое оживление. Два воза остановились напротив пустующего дома. Возницы переругивались, а вокруг ошивались немногочисленные деревенские из особо любопытных да праздношатающихся. Надоедливо тявкала мелкая собачонка, пытаясь цапнуть лошадь за заднюю ногу.

— Говорил же, зря токмо крюк сделаем! — мужик, сидящий на переднем возу сплюнул.

— Откуда же я знал, что они так рано уедут. Обычно поспевали, — ответили с соседнего.

— Обыфно пофпевали, — передразнил его первый, гримасничая, а затем добавил нормальным голосом: — И сейчас поспели бы, если бы не ты! Короткий путь Кузьмар подсказал! Дери вас сартоги с вашим коротким путем! И тебя и твоего Кузьмара!

— Хватит ругаться! Поедем ужо потихоньку, — примирительно увещевал второй.

— Вдвоем придётся в лесу ночевать, а все из-за тебя, дурная башка!

— Я и один ездил, — начал было виновник, да первый его перебил:

— Это ж ты без товара! А с товаром что? Положим, от волков отобьемся, а ежели разбойники?

Пасита подошёл сзади и некоторое время слушал разговор, а потом рявкнул:

— Что здесь происходит?!

Возницы вздрогнули, мелкая шавка заткнула пасть и куда-то ретировалась, за ней спешно последовали зеваки. Защитник, не глядя, сграбастал за шиворот ближайшего. Тщедушный мужичок неопределенного возраста, трясясь и вымученно улыбаясь, залепетал:

— Доброго вам утречка, господин Защитник, доброго…

— Что происходит? — повторил Пасита вопрос.

— Да вот ведь оказия! Люди заблудились.

— Где заблудились? — не понял Защитник.

Ему ответил первый возница:

— Здрав буде, господин Защитник, — мужик вежливо поклонился, — мы на ярмарку направлялись, поспешали к обозу вашему значит. У нас-то деревенька маленькая, вот вдвоем всего торговать едем, да опоздали видать. Заплутали по дороге, — он не удержавшись повернулся к товарищу и снова гнусаво передразнил: — Корофкий путь!

— Обоз? — Защитник недоуменно наморщил лоб.

Пойманный мужичок охотно ответил:

— Так это, обоз ушёл спозаранку в Птичий Терем на Ярмарку, господин Защитник.

Народ торговать изволит, ужели не можно? — мужичок даже побледнел, испугавшись.

Пасита помолчал. Решил, не стоит перед чужаками показывать, что он на своей земле не обо всем осведомлён, а потому рассеянно ответил:

— Ах да, обоз… — уточнил: — Так ярмарка сегодня?

— Завтра.

Пасита развернулся и пошёл обратно. Кликнул Харилу, но того ни в сенях, ни на дворе не было видно. Тин Шноббер старался реже попадаться на глаза, и был тише воды и ниже травы с тех пор, как уехал его брат. Пасите же было все равно, пока на него никто не жаловался.

Через час Защитник подъехал к дому Киры. Во дворе хлопотала Анасташа, женщина поздоровалась вежливо, как обычно, но Пасита никак не мог избавиться от ощущения, будто в глубине её странных синих глаз затаилось презрение. «Держится, что княжна. Даром, баба деревенская», — подумал он с легкостью представив женщину на балу среди придворных.

— Так ведь Кира уехала, — удивилась та.

— Как уехала? Куда?

— Так на ярмарку же.

— Значит на ярмарку… — протянул Пасита, чувствуя, как закипает: «Они все что, издеваются?»

Он молча развернул Ярого, больше не слушая: «Дрянная девчонка! Как посмела?!».

Он не поехал домой сразу, отправился на Керунов холм, у подножия которого на берегу Широкой занялся медитацией. Как всегда это помогло успокоится. Защитник подумал, почему бы самому не отправиться в город? Выхать решил завтра до рассвета, тогда как раз к полудню поспеет.

Харила, убедившись что за ним никто не следит, направился к дальнему овину и свернул за угол.

Нариша уже была здесь.

— Любимый! — пышногрудая и изящная бросилась на шею, прижимаясь плотнее.

Он нащупал под сарафаном тонкую талию, которую мог обхватить заключенными в кольцо пальцами. Мягкие губы припали к его рту в неискушенном девичьем поцелуе, и Харилу будто молнией прошибло. Тин Шноббер никогда раньше не был так счастлив. Тихо застонав, приподнял девчонку, добавляя поцелую страсти напором. Почувствовал, как в грудь уперлись две маленькие ладошки.

— Не спеши так. Ты принес, что я просила?

Густые черные ресницы кокетливо пощекотали щеку, отчего-то напомнив крылья бабочки-наноха, так напугавшей Харилу в детстве. Девушка отстранилась. Чуть раскосые карие глаза таили на дне загадку. В Нарише была примесь сартогской крови, девчонка призналась ему в этом сама прелестно смущаясь…

Настолько прелестно, что Харила едва сдержался, чтобы не задрать ей сарафан прямо в тот же самый момент, наплевав на сартогскую пра-пра-прабабку и все её орду разом. Каким чудом сдержался и сам не понял: «Да если их женщины хоть чуть-чуть напоминают Наришу, я пересмотрю выражение сартогская шлю…Тьфу! Что за мысли так не вовремя лезут на ум? Наверное брат прав. Я — тупица».

— Нет, — Харила досадливо поморщился, — Я подмешал Пасите то сонное зелье, которое ты дала, но он все равно лег поздно и уже проснулся.

— И что же? Так и не выходил никуда? Даже по нужде?

— Выходил. Я в который раз обыскал всю избу, но так и не понял, куда он её прячет.

Девушка медленно побрела вдоль стены, будто несколько потеряв интерес.

— Далась тебе эта книга? — не выдержал Харила. — Сказал же — женюсь, веди сейчас же к отцу!

Он схватил Наришу за руку, разворачивая к себе. Девушка будто и не противилась, наоборот, снова прильнула, упершись упругими полушариями грудей.

Нежно погладила. Тонкие теплые пальчики невзначай проникла за ворот рубахи. Она потянулась, приподнимаясь на цыпочки и все равно бы не достала до губ, но Харила наклонился ниже, заключая прекрасное лицо в ладони. Целомудренно поцеловал, хотя хотелось бросить на земь…

Нариша снова отстранилась, но взяв за руки, потянула внутрь овина. Усадила там на колоду. Харила покорно выполнял её молчаливые приказы, и от этого таяло сердце:

«Что-то много этой талой воды скопилось, того и гляди портки прорвет», — подумал Харила, едва сдерживая тяжелое томление.