Пожиратели огня - Луи Жаколио

— А в чем состоит цель вашей миссии? — полюбопытствовал капитан.

— Овладеть всеми возможными средствами, даже лишив его жизни в случае надобности, одним молодым французом, графом Оливье де Лорагюэ д'Антрэгом. В том случае, если бы мне удалось захватить его в свои руки живым, я должен был доставить его в Петербург, пред лицо Верховного Совета одного тайного общества Невидимых.

Джонатан Спайерс при этом недоверчиво усмехнулся, что не укрылось от его собеседника.

— Вы, очевидно, заблуждаетесь в ваших предположениях, а потому я должен сказать, что тайное общество Невидимых не имеет ничего общего с нигилистами, анархистами или с интернационалистами; оно преследует чисто патриотические цели; его задачи — слить воедино все разрозненные ветви великого славянского корня и поднять их против германской и англосаксонской расы, завоевать Восток и часть Запада до Константинополя! Таковы наши задачи, и в день великой борьбы мы подымем 150 миллионов штыков, которые оттеснят тевтонцев к берегам Шпрее, а англосаксов изгонят из Индии.

Во время этой беседы Джонатан Спайерс, склонив голову на руки, тоже думал о грандиозных событиях, которые он мог бы осуществить, если бы ему дана была возможность построить орудие его власти, его силы, его мощи. Наконец он поднял голову, глаза его горели мрачным огнем, метая огненные искры.

— А! — воскликнул он. — Что вы говорите мне о ваших Невидимых! Что такое ваше тайное общество, все короли и народы! Это сухие листья, которые я одним дуновением смел бы с земли, если бы только мог!..

— Да… я это почувствовал с первого же момента, как только увидел вас! Вы принадлежите к числу тех людей, которые рождены властвовать над людьми и повелевать массами! Нам нужны именно такие люди, совершенно исключительного закала… Войдите в наше общество; я могу обещать вам одну из высших должностей среди Невидимых, и тогда вы уже не скажете больше «Если бы я мог!», а скажете «Я хочу», и это будет!

— Нет, вы не понимаете меня! — пылко воскликнул капитан, — не можете меня понять!.. — С минуту он колебался, но затем, как бы придя к какому-то решению, вдруг схватил полковника за руку и сказал: — Идемте! Вы один будете знать об этом… но иначе нельзя: вы один можете мне помочь! — И он увлек его за собою в сад.

Дойдя до дверей таинственного павильона, где он производил свои опыты, Спайерс остановился.

— Что вы всего больше любили, чтили и боготворили здесь, на земле? — спросил он.

— Мою мать! — не задумываясь, отвечал его гость растроганным голосом.

— Ну так поклянитесь мне вашей матерью, что вы никому не откроете того, что сейчас увидите, никому не скажете об этом ни слова!

— Клянусь!

— Хорошо! Войдите!

Оба негра посторонились, чтобы дать дорогу своему господину и его спутнику. Те вошли, и дверь затворилась за ними. Целых два часа они провели там, и, когда наконец вышли, Красный Капитан как будто возродился и вырос; он улыбался спокойной, самодовольной улыбкой, тогда как русский полковник, наоборот, казался пришибленным и ошеломленным, как человек, видевший осуществление чего-то невероятного, невозможного, немыслимого, сверхчеловеческого: гений Красного Капитана сразил и уничтожил его.

Но он тотчас же понял, что не должен выдавать всей силы произведенного на него впечатления, если хочет достигнуть своей цели, и, когда оба они вернулись в квартиру капитана, полковник Иванович успел уже вернуть себе все свое обычное самообладание.

— Ну что? — спросил Джонатан Спайерс, когда они снова расположились в креслах друг против друга.

— Это что-то невероятное! — откровенно признался гость. — Даже в самых безумных мыслях я не допускал возможности ничего подобного!

— Я десять лет искал это решение, и вот теперь уже два года, как я его открыл. Теперь два года я борюсь с невозможностью добыть 9000000 франков, чтобы довести до конца мое великое дело, мой «Римэмбер» (Remember) — так я назову его, чтобы он являлся постоянным напоминанием моих страданий, моего долгого и упорного труда и выжидания, моих радостей и моих надежд!

— О, я вас понимаю! — воскликнул русский. — Понимаю, что вы окружаете себя такой тайной, так как ни одно государство в мире не допустило бы сооружения подобного аппарата, сила и мощь которого ставят в полную от вас зависимость все человечество!

— Да, но мне недостает девяти миллионов, и у меня их никогда не будет, так как я чувствую, что истощил свои силы и терпение!

— Как знать, может быть, и будут! — задумчиво возразил Иванович. — Это будет зависеть только от вас самих; если вы захотите, они будут завтра же у вас! — с таинственной усмешкой добавил он.

— Завтра же? — переспросил Красный Капитан. — А кто мне их даст?

— Я!

— Вы?

— Да, я! Казна Невидимых неистощима; соединенный бюджет Франции и Англии ничто в сравнении с теми богатствами, какими располагаем мы. Я один из трех членов, владеющих сокровенной подписью нашей ассоциации и могущий располагать, под личной своей ответственностью, этими капиталами при условии отдавать в них отчет совету Девяти. Итак, если я захочу, то завтра Калифорнийский банк откроет вам кредит на девять миллионов!

— А что для этого требуется? — спросил капитан Спайерс.

— Требуется согласиться на три условия. Но прежде, чем изложить их, я должен предупредить, что никакие изменения этих условий абсолютно невозможны и поэтому обсуждать их совершенно излишне: за малейшую поблажку вам я должен буду заплатить своей жизнью, а вы, конечно, не можете рассчитывать, что я пожертвую собой, чтобы возвести вас так высоко, так высоко, что никто не в состоянии будет не только сравниться с вами, но и дотянуться до вас. Вы меня извините за эту откровенность, но я должен был сказать вам всю правду, чтобы не терять времени в бесполезных прениях!

— Прекрасно, но скажите мне, должен ли я принять или отвергнуть ваши условия только коротким словом «да» или «нет» или же мне будет позволено спрашивать некоторые разъяснения!

— Я с удовольствием отвечу вам на все вопросы… Итак, первое условие — чтобы вы узаконенным актом на бумаге, снабженной печатью и подписью Великого Невидимого и верховного члена ассоциации, вводящего вас в нее, за неким ручательством, то есть моим в данном случае, изъявили письменное желание вступить в наше общество и приняли на себя все соответствующие этому обязательства: прежде всего вам будет дано имя, под которым вы будете известны всем членам нашего общества, и номер, который будет известен только членам Верховного Совета и Великому Невидимому. Вы обязаны оказывать помощь и содействие всем членам нашего общества, кто назовет вас по имени и предъявит доказательства, что он также член общества. И каждый раз, когда вы получите предписание такого рода: «Предписывается и повелевается номеру такому-то» и т. д., — вы обязаны повиноваться без рассуждения и колебания, без всяких объяснений или разъяснений и безотлагательно. Словом, вы становитесь в руках высшей власти нашей ассоциации, согласно священной формуле «peginde ас cadaver», то есть как труп. У вас нет ни воли, ни личности, ни ответственности. Вы просто номер и бессознательная частица великого механизма, заодно с которым вы действуете.