Приключения Ружемона - Луи Ружемон

Луи де Ружемон

Приключения Ружемона

Новый Робинзон XIX века

Рассказ, который мы здесь приводим, может поистине считаться историей самых удивительных приключений, когда-либо пережитых человеком. В летописях географии существует только один случай, напоминающий отчасти приключения г. Ружемона; но там человек возвратился в цивилизованный мир беспомощным идиотом, потерявшим рассудок среди ужасных обстоятельств (Вильям Бакли, беглый каторжник, информация не вполне соответствует действительности); между тем как г. Ружемон, пробыв тридцать лет вождем в племени людоедов в пустынях неисследованной части Австралии, сделал своим рассказом, независимо от всемирного интереса, возбуждаемого им, без сомнения, драгоценный вклад в науку. Записки его уже рассматривались такими знаменитыми географами, как д-р Ж. Скот-Кельти и д-р Гюго Р. Милль; они проверили их при помощи своих богатейших коллекций, новейших отчетов, карт и географических сочинений и единогласно признали, что рассказ г. де Ружемона не только совершенно соответствует действительным фактам, но и имеет еще громадное научное значение.

В последнее время подлинность рассказа де Ружемона стала подвергаться некоторому сомнению, но если это и так, то все же, по живости и увлекательности изложения, по верности описаний природы и нравов туземцев, этот труд является, бесспорно, замечательным и может быть с пользою и интересом прочтен каждым.

Я родился в Париже в 1844 году. Отец мой был оптовым торговцем обувью и прекрасно вел свои дела. Когда мне было лет около десяти, мать моя, вследствие некоторых семейных несогласий, оставила отца и, взяв меня с собою, переселилась в Швейцарию, где я и воспитывался.

Мальчики вообще рано начинают обнаруживать свои наклонности; я в этом отношении не отличался от других, но у меня они были, — странно сказать, — геологического направления: я постоянно приносил домой кусочки камней, минералов и расспрашивал об их происхождении, истории. Моя дорогая мать всегда поощряла меня в этом, и позднее я часто ездил в Фрейбург, в Шварцвальд, чтобы практически ознакомиться со способами плавления руды. Когда мне исполнилось 19 лет, я получил от отца письмо с предложением вернуться во Францию и поступить рекрутом. Но мать решительно воспротивилась этому. Мне кажется, что отец желал, чтобы я избрал военную службу своей карьерой, но я уступил желанию матери и остался еще несколько времени с нею в Швейцарии. Мы много говорили о моей будущности, и она советовала мне предпринять поездку на Восток, просто чтобы посмотреть, какое влияние окажет на меня путешествие: какого-нибудь определенного плана у нас не было. Действительно, вскоре она вручила мне 7000 франков, и я отправился в Каир, намереваясь посетить затем некоторые французские владения на Дальнем Востоке и, если представится возможность, составить себе там какую-нибудь карьеру. В чудной столице Египта я пробыл только несколько дней; ее космополитизм, шум, давка, а также некоторые соображения вызвали во мне желание поскорее оставить этот город, и я отправился в Сингапур. Через несколько дней по приезде туда я случайно познакомился с голландцем Петером Янсеном, который занимался добычей жемчуга. Это было в 1863 году. Мы скоро подружились с ним, и он сообщил мне, что имеет в Батавии небольшую шхуну в 40 тонн, называемую «Вейелланд», на которой обыкновенно он отправляется в свои экспедиции за жемчугом.

«И теперь, — сказал он, — я собираюсь съездить в некоторые местности около южной части Новой Гвинеи, очень богатые жемчугом; но у меня нет достаточного капитала на предварительные издержки».

Я понял этот намек и предложил присоединиться к нему. Тот сразу согласился, и мы немедленно приступили к необходимым приготовлениям. Тогда желающий нанять людей для добывания жемчуга должен был сначала внести голландскому правительству известную сумму денег за каждого нанятого человека в обеспечение того, что рабочие получат следуемое им жалованье. Поэтому я отдал все свои деньги в распоряжение капитана Янсена с тем, что он даст мне долю в выгодах предприятия, к которому мы готовились. «Не будем заключать контракта здесь, — сказал он, — мы все сделаем в Батавии». И действительно, мы тотчас же поехали туда, заключили там условие по всем правилам и снарядили судно для плавания. Затем мы наняли на островах голландского архипелага сорок опытных малайцев, которые должны были сопутствовать нам. Янсен выбирал людей с большой осторожностью и требовал, чтобы каждый выказал на деле свою способность. Один из них был назначен как бы начальником, надсмотрщиком над остальными; ему позволили взять с собою жену и ее служанку.

Заниматься добыванием жемчуга — дело, вообще говоря, очень трудное и, пожалуй, не под силу европейцам, организм которых редко выдерживает продолжительное пребывание под водой, как требуется от ловцов жемчуга. Поэтому Янсен и остановился на малайцах. Этот народ исстари занимается добыванием жемчуга и, живя на берегу моря, привык к воде. Некоторые представители этого племени достигли в искусстве ныряния замечательного совершенства и могут пробыть под водой столько времени, что европеец, на их месте, давно захлебнулся бы. Однако и на их сильную, выносливую натуру опасное ремесло оказывает гибельное влияние, — и ловцы жемчуга редко-редко доживают до старости; в большинстве же случаев они настолько расстраивают нырянием свой организм, что умирают, едва достигнув средних лет. Вот почему, отправляясь в далекую экспедицию, Янсен тщательно выбирал ловцов.

Но возвращаюсь к своему рассказу.

Наконец все было готово, и мы двинулись в путь. Нас было на шхуне всего 44 человека и, кроме того, еще прекрасная собака, принадлежавшая капитану. Эта собака, игравшая такую важную, — нет, больше, — такую спасительную роль в моей странной жизни, была подарена Янсену в Батавии.

Мое знание морского дела было, как и следовало ожидать, очень-очень ограниченно. Но друг мой, капитан Янсен, так усердно занимался мною, что я очень скоро приобрел много необходимых и полезных сведений. Мы проезжали мимо многих прелестных тропических островов, около одного из них даже останавливались, чтобы запастись свежей провизией, — плодами, птицей и пр. Затем мы направились к берегам Новой Гвинеи. Это путешествие мы совершили без малейших препятствий; наши малайцы проводили большую часть времени, подобно детям, в играх, пении и были вообще в прекрасном настроении. Наше небольшое судно погружалось в воду только на семь или восемь футов, так что рисковало подходить очень близко к берегу, когда это было нам необходимо. Наконец, приблизительно через месяц после отъезда, мы подошли к месту, где, по предположению капитана, можно было найти драгоценные раковины; мы бросили якорь, и малайцы немедленно принялись за работу. Надо заметить, что мы везли с собой большой вельбот и около полудюжины маленьких, легких лодочек для надобностей нашего экипажа.