Выбор - Анна Белинская

Встряхнув головой, усмехается. Громко втягивает носом воздух и со звуком выдыхает его медленно и протяжно.

Я чувствую себя уязвимой перед ним.

Обнимаю руками голые плечи, пытаясь прикрыться от его колючего взгляда. Меня знобит.

Переводит взгляд в окно, отстукивая пальцами непонятный ритм по столу, а затем неожиданно резко вскакивает и несется в прихожую.

Что за истерия?

Плетусь вслед за ним.

Обсессивно-компульсивное расстройство. Это уже диагноз.

Нервно завязывает шнурки, задевая локтями обувницу, чертыхается и хватается за ручку входной двери.

Стою и смотрю на этого придурка широко распахнутыми глазами и не понимаю, что происходит. Это полный идиотизм.

Филатов выскакивает в подъезд, словно за ним гонится стая волков, не удосуживаясь закрыть за собой дверь.

Тяжко вздохнув, подхожу и тяну ее на себя.

Но закрыть мне не удается, потому что снаружи ее грубо возвращают обратно. Да что, мать его, происходит?

Максим взъерошенный и с бешенными глазами залетает в квартиру.

Успеваю лишь коротко вскрикнуть, когда этот недоумок хватает меня за руку и притягивает к себе. Впечатывает так сильно, что ударяюсь лбом о его подбородок.

А потом происходит то, отчего мои ноги подкашиваются: он накрывает своими требовательными губами мои в необузданном, жестком поцелуе. Бесстыже сминает ягодицы под тонкими шортами и вдавливает мои бедра в свой пах. Чувствую каменную выпуклость и, уверенна, это не телефон. От понимания происходящего вспыхиваю, как лампочка, и загораюсь новыми силами. Мой язык сплетается с его в ритуальном танце, а в уголках губ саднит и покалывает. Поджимаю пальчики на ногах и обхватываю мерзавца за шею. Запускаю руки в темные отросшие волосы и стону. Стону так сильно, что становится стыдно за свое поведение. Дьявольские ямочки лукаво ухмыляются, а сильные руки подхватывают под ягодицы.

Я ощущаю под своей несчастной задницей ключи, рассыпанные монеты, телефон, резинку для волос и понимаю, что сижу на комоде. Предметы неприятно впиваются в мое мягкое место, но мне сейчас плевать. Вытаскиваю из его джинсов футболку с таким откровенным остервенеем, что кажется, будто порву.

И откуда во мне столько сил взялось?

Максим опускает тонкую лямочку с топа и прикусывает плечико. Долго ведет языком к ушку, а я выгибаюсь от сладкой судороги. Теряюсь в этих упоительных ощущениях и чувствую, как меня стаскивают с поверхности и разворачивают спиной. Упираюсь головой в согнутые на столешнице локти, и вновь моя поза становится откровенно-приглашающей. Шорты болтаются на щиколотках, а лямки топа сползли, обнажая грудь.

Неустойчивая обувница, словно метроном, бьется о стену, нарушая ночную тишину ритмичными ударами, нашими стонами и звуками падающих монет… Бам, бам, бам…