Бритва Дарвина - Дэн Симмонс

Дарвин выпутался из лямок и строп парашюта и вскочил на ноги, спеша к Сидни, чтобы помочь ей освободиться от парашюта прежде, чем налетит порыв ветра и потащит её по склону. Когда Дар вскочил, все вокруг снова начало кружиться. Он решил присесть на пару секунд и подождать, пока пройдет головокружение. Не успел он плюхнуться на землю, как Сидни уже была рядом – без парашюта. Она наклонилась и помогла Дарвину высвободиться из складок парашютного купола, который вздулся пузырем и обвился вокруг его ног.

– Пошли! – сказала Сидни, и они поспешили вниз по склону, к месту падения "Рейнджера".

Сид задержалась возле отломившейся хвостовой части и осмотрела искалеченный хвостовой винт. Между погнутыми лопастями до сих пор торчали обломки крыла планера. А Дарвин, не останавливаясь, медленно побрел дальше, ещё на сотню футов вниз по склону. Он чувствовал резкий запах авиационного горючего и понимал, что стоит случайной искре попасть в пилотскую кабину, и люди, которые могли остаться в живых после катастрофы, неминуемо погибнут.

Остекление кабины вертолета вдавилось внутрь и разбилось вдребезги. Пилот все ещё сидел в кресле, пристегнутый страховочными ремнями. Он был определенно мертв. Покореженный пол и осколки разбитого плексигласа вспороли его тело в нескольких местах и почти оторвали голову. Заднего сиденья Дарвин сразу не разглядел. Из разорванного бака струёй вытекал керосин. Дар взобрался на полозья перевернутого вертолета и заглянул на заднее сиденье. Констанцы там не оказалось.

– Дар! – крикнула Сидни сверху и внезапно замолчала. Тони Костанца, пошатываясь, вышел из-за большого валуна. Он был весь покрыт ссадинами и залит кровью, от пиджака и рубашки остались жалкие клочья. Но в руках Констанца держал "АК-47", и ствол автомата был направлен на Дарвина.

– Ни с места! – крикнула Сидни и, присев на одно колено, нацелила на Констанцу свой маленький "ЗИГ-зауэр".

Констанца мельком взглянул на нее. Он стоял всего в каких-нибудь восьми футах от Дарвина, и ствол автомата Калашникова был направлен Дарвину в грудь.

"Я могу прыгнуть на него", – пронеслась в голове у Дара смутная мысль. И сразу же последовал ясный ответ: "Нет, не можешь, дуралей".

– Ты что, сучонка, собираешься пристрелить меня из этой пукалки, с такого расстояния? – крикнул Констанца. – Бросай свою игрушку, девка, а то я нафарширую этого ублюдка пулями по самое не балуйся!

Услышав эти угрозы, Дарвин чуть не бросился на Констанцу. Но "АК-47" удержал его на месте.

Сидни опустила оружие.

– Нет! – крикнул Дар.

– Я сказал, брось пушку, сука! – заорал Констанца, направляя ствол автомата Дарвину в лицо.

Сидни снова прицелилась в Констанцу из своего "ЗИГ-зауэра" и трижды выстрелила. Выстрелы следовали один за другим так быстро, что почти слились в одну короткую очередь. Первая пуля разворотила левое колено Констанцы, превратив его в месиво из красного мяса и белых ошметков хряща. Вторая пуля попала в верхнюю часть левого бедра, третья – в левую ягодицу. Констанцу отбросило назад.

Половина магазина "АК-47" была выпущена в землю.

Дарвин прыгнул вниз и ударом ноги отшвырнул автомат в сторону. Сидни большими прыжками бежала вниз по склону горы, даже на бегу целясь в вопящего, извивающегося на земле человека.

– Помогите мне, гады! – простонал Констанца, когда Сидни остановилась рядом с ним. – Ты мне яйца отстрелила, сука!

– Это вряд ли, – сказала Сид. Она пинком заставила Констанцу перевернуться на живот и приставила ему пистолет к затылку. Сидни быстро обыскала раненого бандита, а потом завернула ему руки за спину и надела на него наручники.

– Сид, – тихо сказал Дарвин. – Разве вас в Куантико не учили целиться в середину корпуса при стрельбе из пистолета на таком расстоянии?

– Учили, конечно, – ответила главный следователь, убирая пистолет в кобуру. – Но этот парень нужен нам живым. А ты что, не знаешь другого способа разбираться с преступниками, кроме как устраивать им катастрофы?

Дарвин пожал плечами.

– В катастрофах я разбираюсь лучше всего. – Он присел возле раненого бандита и сказал: – Он умрет от потери крови из этой раны в бедре, если мы ничего не предпримем.

– Да, – согласилась Сидни. На её лице не отражалось никаких эмоций.

Дар придерживал Констанцу, пока Сидни снимала с него ремень и перетягивала простреленное бедро импровизированным жгутом. Когда Сидни изо всех сил затянула ремень, Констанца вскрикнул, а потом потерял сознание.

Дар тяжело опустился на сухую траву.

– Он все равно истечет кровью и умрет, прежде чем нас кто-нибудь найдет. Кен и Стив начнут беспокоиться только через несколько часов.

Сидни покачала головой.

– Дарвин, дорогой мой… Ты как будто из средних веков вылез. – Она вынула из кармана жилетки мобильник и быстро набрала номер. – Уоррен! Джим… Это Сид Олсон. Да. Слушай. У нас здесь Тони Констанца, но он тяжело ранен. Если хочешь, чтобы он стал нашим коронным свидетелем, тебе лучше поторопиться… Скорее присылай медицинский вертолет… – Она опустила трубку и повернулась к Дарвину. – Дар, где мы сейчас находимся?

– На восточном склоне горы Паломар, – сказал Дарвин. – На высоте около четырех тысяч футов над уровнем моря. В вертолете есть коробка с цветными сигнальными ракетами… Скажи Уоррену, что мы посигналим дымом, когда услышим, что подлетает вертолет.

– Ты все слышал, Джим? – сказала Сидни в трубку. – Да. Да… Мы сидим на месте и ждем. – Она глянула на Дарвина и сказала: – Они пришлют медицинский вертолет военно-морского флота с базы "Твелв-Палмс".

– Скажи им, что в этой местности много гремучих змей, – посоветовал Дарвин.

– Мы сидим на месте, – сказала Сид в трубку. – Но Дар говорит, что здесь полно гремучих змей, так что поторопите морячков. Пусть прилетают скорее, если вы хотите увидеть нашего свидетеля живым – и нас, кстати, тоже.

На этом Сидни отключилась.

Они посмотрели друг на друга, посмотрели на лежащего без сознания Констанцу, потом снова друг на друга. Оба были покрыты синяками и мелкими ссадинами, вся одежда пропиталась потом и покрылась слоем пыли. Неожиданно оба улыбнулись.

– Боже мой, какой ты красивый! – сказала Сидни.

– Я как раз хотел сказать тебе то же самое, – признался Дар.

Потом они крепко обнялись и стали целоваться так страстно, что случайно пнули лежащего без сознания Констанцу. Раненый застонал и почти пришел в себя.

Почти, но не совсем.

Глава 22. Ц – ЦЕЛЬ

Дара пригласили принять участие в арестах, но он отказался. И без того у него было полно дел. Позже Дарвину подробно пересказали, как все происходило.

В Англии, как объяснила Сидни, полиция предпочитает подождать, пока подозреваемый войдет в свой дом, и только после этого проводит арест. Так меньше вероятность, что пострадают случайные прохожие. В Америке все наоборот. Чаще всего в Соединенных Штатах твой дом – твоя крепость в буквальном смысле слова, настоящий склад оружия и боеприпасов.

Американские копы обычно проводят арест в сравнительно безлюдных и хорошо простреливаемых местах, где, на худой конец, можно свалить преступника, прежде чем он выхватит оружие. Исключение составляли загородные дома, в одном из которых, по последним сведениям, прятались Зуев и Япончиков. ФБР намеревалось захватить их врасплох и сломить сопротивление превосходящими силами.

Бюро потребовало разрешения и ордеры на проведение серии арестов во вторник утром, и, поскольку трое агентов погибли в ходе расследования, возражений не последовало. Специальный агент ФБР в Лос-Анджелесе, Говард Фабер, лично возглавил опергруппу. Восемнадцать агентов – в шлемах, бронежилетах и с автоматами – ворвались в здание адвокатской конторы Трейса в шесть часов сорок восемь минут утра. Джеймс Уоррен хотел бы принять участие в этой операции, но в это время он руководил арестом пятерых русских боевиков, которые затаились в загородном доме, неподалеку от ипподрома Санта-Аниты. Главный следователь Сидни Олсон, в бронежилете с желтыми буквами "ФБР", была помощником командира Фабера при аресте адвоката Трейса. Вся оперативная группа была вооружена штурмовыми винтовками "хеклер и кох".

Как всегда, ровно в десять утра по Си-эн-эн в прямом эфире началась передача "Протест принимается". У спецагента Фабера и его помощников были крохотные телевизионные экраны, по которым они следили за началом передачи. Вот проплыли титры, закончилось музыкальное вступление, и нью-йоркская ведущая – когда-то сама работавшая адвокатом – объявила тему передачи и представила зрителям её друга и коллегу из Калифорнии, знаменитого адвоката защиты Далласа Трейса. Убеленный сединами адвокат в своем ковбойском жилете сидел, вольготно развалившись, в кожаном кресле. За окнами у него за спиной занималось серое лос-анджелесское утро.

Десять агентов ФБР пробежались по кабинетам, сгоняя в просторную приемную ранних пташек – секретарш, молодых адвокатов, помощников и разных заместителей. Их заперли внутри, а у дверей встали на страже двое агентов в бронежилетах. Проверив все помещения, двое из опергруппы высадили дверь в конференц-зал, который во время съемок телевизионных передач служил "зеленой комнатой" – местом для неофициальных разговоров и встреч. Там сидели три американских телохранителя Трейса. Они попивали кофе, жевали булочки и смотрели по телевизору передачу с участием своего патрона. Телохранители, разинув рты, уставились на вбежавших агентов и тут же полетели на пол. Им завернули руки за голову и быстро обыскали. У каждого обнаружили огнестрельное оружие, а у самого мускулистого, видимо начальника охраны, второй пистолет на поясе и маленький револьвер в кобуре на лодыжке. У двоих изъяли длинные ножи, носить которые при себе было запрещено.