Изумрудное пламя - Илона Эндрюс

и бабуля Фрида завладела им, чтобы сохранить свой бизнес. Она не знала, как не работать. Танки, переносные орудия и автомобили говорили с ней так же, как компьютеры и коды шептали Берну, и она любила с ними разговаривать.

Жалюзи на большом окне на верхнем этаже бабулиного гаража были открыты, и сквозь них мне было видно внутреннюю часть автомобильного отсека. В центре стоял ярко-красный монстр-танк. Бабуля Фрида стояла сбоку в своем синем комбинезоне и копалась в нем каким-то странным инструментом. Было только девять, и когда бабуля Фрида сосредотачивалась на какой-нибудь проблеме, она иногда работала до полуночи.

Где-то захлопнулась тяжелая дверь. Невада пересекла улицу и вошла в гараж. Тень следовала за ней, виляя хвостом. Бабуля Фрида отвернулась от танка, помахала Неваде и снова принялась возиться с его внутренностями. Невада выдвинула один из металлических стульев и уселась на него.

Я расстроила мою сестру, и она отправилась поговорить с бабулей.

Я отошла от края и села на мягкую кушетку. Вокруг меня ночь окружила город, воздух больше не обжигал, но все еще был теплым. У меня внутри все перевернулось. Я никогда не планировала говорить об этом с Невадой. Моя сестра таскала с собой целый грузовик вины за то, что заставила меня стать главой Дома и заставила думать, что это была моя идея. Теперь она знала, что я знаю. Я понятия не имела, что она чувствует. Все это было ужасно и хреново, и мне казалось, что моя душа была разорвана в клочья. Гнев, печаль, чувство вины и острая, воющая тревога вскипели во мне, превратившись в ужасную, ядовитую смесь. Мне хотелось ударить кого-нибудь и заплакать, но еще мне хотелось свернуться клубочком в какой-нибудь темной дыре и не выходить оттуда.

Достав телефон, я нашла номер Алессандро и написала ему.

«Где ты?»

«А где я тебе нужен?»

Все так и я дурочка.

«На крыше моего дома. Ищи рождественские фонарики».

Он не ответил.

Я переключилась на Патрицию.

«Кое-кто придет меня повидать. Пропустите его».

«Хорошо».

Я уперлась локтями в колени и закрыла лицо руками. Боль безжалостно грызла меня. Что, если Невада проигнорирует меня и все равно отправится к Виктории? Что, если я потерплю неудачу?

Я мысленно пробежалась по своим приготовлениям. Сначала Виктория пойдет за Гизелой. Моя тетя была ходячей бедой. Она всю жизнь перескакивала от одного мужчины к другому, постоянно находясь на грани преступления. И Берн, и Леон презирали ее. Она была как комета — каждый раз, когда она появлялась в нашей жизни, за ней следовала катастрофа. На месте Виктории я бы схватила ее. Она была настоящим кладезем секретной информации, которую мог знать только близкий член семьи, начиная с того, как четырехлетний Леон мочился, когда ее тогдашний бойфренд кричал на него, и заканчивая посттравматическим расстройством у мамы. Она не знала всего, но то, что она знала, причиняло боль, и это была именно та информация, которую Виктория использовала в качестве оружия.

— О чем думаешь? — спросил Алессандро.

Я подняла голову. Он сидел на перилах под гирляндой фонариков. Черно-серая ткань его рубашки с длинными рукавами и брюк сливалась с ночной темнотой. До шеи он был похож на крадущегося вора, а лицом походил на принца. Свет ламп ласкал его лицо, его смелые, сильные черты, резной подбородок, идеальные скулы, янтарные глаза под темными бровями…

— Будь я умнее, я бы убила свою тетку, — сказала я.

— Что она сделала?

Он не выглядел удивленным или возмущенным. Он просто решил, что если мне пришло это в голову, значит, так было нужно. Вот кто мы такие. Одного поля ягоды.

— Невада подумывает о том, чтобы завтра встретиться с Викторией от моего имени. Я пыталась убедить ее не делать этого. Не знаю, удалось ли мне это. Если она пойдет к Виктории, моя бабушка отомстит, а Гизела станет удобным оружием и хорошей разменной монетой. Неважно, насколько она испорчена, она все еще моя тетя и мамина сестра.

— Если бы с ней что-то случилось, твоя мать попыталась бы ее спасти?

Я кивнула.

— Конечно. Поэтому мне стоит убить Гизелу и решить проблему раз и навсегда.

— Но ты не станешь этого делать, — сказал он с полной уверенностью.

— Нет, не стану. Иначе я не смогу посмотреть в глаза своему отражению.

— Ты знаешь, где она сейчас?

Я указала ему свой телефон.

— В Роял-клубе в зоне Роза в Мехико. Я слежу за ее телефоном. Она трахается с парнем, который называет себя Эль Темор5.

— Страх? Он бандит?

— Он — лучадор, боец вольной борьбы. Для ясности — я не прошу ее убивать, Алессандро.

— Я знаю. — Он улыбнулся. — Это была бы не ты.

Он верил в меня. Я оперлась на знание, как на костыль. Мне не стоило звать его сюда на крышу, но я отчаянно нуждалась в ком-то, кто мог бы меня понять.

— Я наняла местных детективов следить за ней. Если я им позвоню, они заберут ее с улицы и будут удерживать, пока я не скажу им ее отпустить.

— А вот теперь это ты. Ты подумываешь, не спустить ли курок?

— Если я это сделаю, Виктория узнает. Я делала вид, что понятия не имею, где Гизела, и не заинтересована в ее поисках, потому что хочу, чтобы Виктория направила туда свой первый удар. Если я раскрою свои карты, она поменяет свою основную цель.

— Это дилемма, — согласился он.

Я обхватила себя руками. Я хотела, чтобы он подошел и обнял меня. У меня было абсурдное чувство, что как только он прикоснется ко мне, все будет в порядке. Если бы все люди в городе исчезли, и на этой крыше остались только мы с ним вдвоем, плывущие в тумане, я была бы совершенно счастлива. Я должна была чувствовать себя виноватой — я была сестрой, кузиной, дочерью… но в этот момент мне было все равно. Были только я и Алессандро.

— После твоего ухода, ты нашел Аркана, — сказала я. — Что было дальше?

Он посмотрел на город. Он был красивый, как картинка, темным силуэтом на фоне далеких огней, затем он повернулся ко мне и усмехнулся. Это была резкая ухмылка Алессандро, яркая и насмешливая.

— Он убил меня.

— Он что?

Алессандро вздохнул.

— Я так долго искал его. Он всплывет где-нибудь, и к тому времени, как я добираюсь туда, он растворяется в воздухе, как призрак. Я начинал все сначала, ища следы, пока он не появлялся снова. Мы играли в эту игру годами. Не знаю, устал ли