Изумрудное пламя - Илона Эндрюс

— Нет.

— Ты боишься?

— Нет.

Он наклонился ко мне и снова меня поцеловал, жадно и долго. Я чувствовала себя опьяненной.

— Доверься мне. — Его голос был грубым обещанием мне на ухо.

Я прикусила его челюсть.

Он издал звук, который был наполовину рычанием, наполовину стоном, и двинулся вниз. Его руки гладили мои бедра, его теплые умелые пальцы ласкали, уговаривали… Он опустил голову.

Он лизнул меня. Меня захлестнула волна чистого экстаза.

Он снова лизнул меня. О боже мой.

Он сосал маленький комочек нервов, лизал, ласкал, гладил меня. Мои мысли растворились. Узел между моими ногами натянулся, ноя, пока не стал ядром меня, тем, что нельзя было игнорировать.

Снова лизнул. Еще одна волна блаженства. Снова, снова, снова…

Я все еще была пуста. Я отчаянно нуждалась в большем. Я знала, что выгибаю бедра, стону и цепляюсь за его плечи, но не могла остановиться. Удовольствие было слишком велико.

Он скользнул пальцами внутрь меня. Мое тело обхватило его, и я кончила. Кульминация растаяла во мне. Удовольствие воспарило, рухнуло и снова воспарило. Я рухнула на кушетку, купаясь в блаженстве, бескостная и счастливая.

Он навис надо мной. Округлая головка его члена прижалась ко мне, как раз там, где я хотела этого больше всего.

Он вошел в меня.

Да. Вот оно. Именно этого я и хотела. Быть заполненной им.

Быстрая и внезапная боль пронзила меня. Он остановился.

Я обхватила его руками и выгнула бедра, вбирая больше его внутрь. Алессандро выругался.

Я выгнула спину, обвила его руками, поцеловала в подбородок и прошептала на ухо:

— Быстрее…

Он застонал и снова вошел в меня, скольжение его твердого члена превратило боль в расплавленный жар. Боль все еще была там, острый щипок, но я хотела его слишком сильно. Он снова вошел в меня. Ощущение его тела на моем, жесткая сила в его руках, то, как он смотрел на меня, то, как его член скользил во мне, все это было опьяняющим блаженством. Я вошла в ритм его толчков, прижимаясь к нему всем телом.

Он вошел в меня, жестко, быстро, именно так, как я хотела.

Требовательная и неудержимая боль снова начала нарастать. Мое дыхание стало прерывистым. Я обвила ногами его бедра, пытаясь поглотить его еще больше. Он был такой большой, и я так хотела его.

Мы двигались вместе как одно целое.

Не останавливайся… Пожалуйста, не останавливайся…

Кто-то застонал и до меня дошло, что это была я.

Он продолжал неутомимо двигаться, его тело ощущалось сильным и мощным. Я держалась за него, затаив дыхание, ища головокружительный трепет.

Да, люби меня, Алессандро. Люби меня.

Он глубоко вонзился в меня. Давление внутри меня достигло пика и взорвалось. Я вцепилась в него и погрузилась в такой сильный оргазм, что он почти ослепил меня.

Он обнимал меня, целовал, что-то шептал мне на ухо на итальянском.

— Ti amo…

— Я люблю тебя, — выдохнула я в его ухо.

Он прижал меня к себе. Я поцеловала его, двигая бедрами, прося большего. Он начал снова, двигаясь в жестком, быстром ритме. Я отдала ему всю себя. Каждый вздох, каждый выдох, каждый всхлип, все свое сердце…

Все его тело напряглось и затвердело. Я встречала его снова и снова, бредя от счастья и нужды.

Его охватила дрожь, и он кончил с низким стоном. Я обняла его и поцеловала его лицо, проводя губами по его коже.

Он медленно отстранился. Его глаза все еще были дикими. Он скользнул рядом со мной, натянул на нас одеяло и обнял меня под ним. Я прижалась к нему, еле дыша и полностью удовлетворенная, прижавшись щекой к его груди.

Вокруг нас кружилась и извивалась магия, танцуя под мелодию, которую слышала только она.

Глава 15

Я витала в счастливом блаженстве между сном и бодрствованием, когда Алессандро придвинулся ко мне. Я с трудом открыла глаза. Крыша была пуста, на фоне ночного неба сиял мягкий желтый свет.

— Что не так?

— Все в порядке, — шепнул он. — Ты в безопасности. Спи.

Я поерзала, положив голову ему на руку, и закрыла глаза.

Мой телефон зазвонил.

Алессандро тихо выругался.

Я застонала и перевернулась на живот, ища рукой телефон на полу. Когда мои пальцы, наконец, нащупали трубку, я подняла и уставилась на нее. Баг. Я провела пальцем, чтобы ответить.

— Скажи этому членотраху, что он должен мне нового дрона.

Я подняла голову. Остатки дрона свисали с каменного парапета. Здоровенный нож торчал из ошметков металла и пластика. Я покосилась на Алессандро, тот пожал плечами.

— Почему ты запускаешь дронов над нашей территорией?

— Я проводил проверку безопасности. Откуда мне было знать, что вы вдвоем решите поспать голышом на крыше?

— Тебе не положено проводить проверку безопасности на нашей территории. Мы уже говорили об этом. Наблюдение ведет Патриция. Она этим занимается.

— Каталина…

— Неприкосновенность частной жизни, Баг!

Я повесила трубку. Алессандро вздохнул, соскользнул с дивана, восхитительно обнаженный подошел к искалеченному дрону и сбросил его с крыши.

Телефон подсказал мне, что было 22:39. Мы, должно быть, едва задремали.

Я порылась в куче одежды в поисках нижнего белья. Алессандро натянул брюки. Наконец я нашла белый клочок ткани, надела его и стала искать свой лифчик… который оказался у него. Я потянулась за ним, и Алессандро отдернул его.

— Да ладно? — Я снова потянулась к лифчику, и он отодвинул его.

Я подошла ближе и Алессандро набросился на меня. Только что я была на ногах, а в следующее мгновение мы снова лежали на диване, завернувшись в одеяло, с узлом моей одежды в его руках.

— Что ты делаешь? — прошептала я.

— Не уходи.

— Мне нужно идти. Если я не пойду, Патриция и Баг начнут сражение. Будут задеты чувства.

— Они разберутся.

— Нам все равно нужно одеваться. Он никогда не посылает только одного дрона.

Алессандро обнял меня.

— Да пошел он. Останься со мной.

Я сдалась. Мне все равно не хотелось никуда идти или что-то делать. Я просто хотела лечь с ним на эту кушетку и заснуть.

— Отдай мне мою одежду, и я останусь.

Он сделал вид, что задумался, и протянул мне рубашку.

— Это все?

— Да. Рубашка и трусики, на этом все.

Я проскользнула в рубашку.

— Значит, ты не против, что моя задница, едва прикрытая нижним бельем, маячит на всех девяти экранах в комнате слежения Бага?

— У тебя есть одеяло.

— А мой лифчик?

— Он побудет у меня.

— Тебе что, пятнадцать?

— Нет, это безумие. Скорее