Серебряная клятва - Екатерина Звонцова

критически оглядывать платье. Она малодушно надеялась, что запачкалась румянами и сможет по-быстрому переменить наряд на привычный, но увы – белый воротничок был чист.

– Впрочем, вряд ли отец долго станет терпеть чужие обычаи, когда эти земли станут его… – продолжал Влади. – И я не знаю, что с этим делать. Это немудро.

Лусиль обернулась. Влади тоже пытался привести себя в порядок: оправлял рубашку и штаны.

– Почему? – спросила она. – Пусть принимают наши. Отсталый народец. Половина не умеет читать, нет ни нормальной одежды, ни нормальной медицины, еда жирная, забавы дурацкие. Осфолат ушел дальше. Империю нужно возрождать во всех смыслах…

Влади хмуро покачал головой. Конечно, жалел дикарей, он всегда был противником насильственного перевоспитания – что близких, что подданных. Но до настоящих разговоров обо всем этом было далеко, и разомлевшая Лусиль решила пока уступить:

– Впрочем, может, ты и прав, это чересчур – совсем ломать их обычаи. Должна же быть у нас хоть какая-то воровская честь. Мы и так обманываем их с этим моим чудесным спасением, берем чужое…

– Воровская честь? – задумчиво повторил Влади. – Хорошо звучит.

Он усмехнулся, встал и первым пошел к зеркалу, где принялся расчесывать волосы. Кокошник остался валяться в изножье кровати, поблескивая вышивкой. Лусиль опять взяла его, вгляделась в узор синих самоцветов и расправила спутавшиеся жемчуга. Надевать убор не хотелось. Как и прятать под воротником коралловые бусы. Как и вновь вдевать в уши серьги-солнца. Проклятье, зачем, ведь она и вправду берет чужое. Но еще меньше ей хотелось думать о том, что Влади раз за разом красноречиво говорил взглядом.

«А что если ты все-таки берешь свое?»

Почему-то она снова подумала о храбром боярине в темнице. И хорошо поняла, что` должна сделать до того, как наступит заря.

2. Сговор

– Все правильно. – Янгред скрипнул зубами, падая на походное покрывало. Мокрый, злой, весь в крови, он опять говорил с сильным рычащим акцентом. – Разве могли они не побежать от такой нечисти, да еще навалившейся такой гурьбой?!

Хельмо молчал. Он даже сесть не мог – руки тряслись, все тело бил озноб. Оно едва подчинялось: хотело снова куда-то бежать, кого-то строить, кому-то отдавать команды, бог знает, какие. Вяло противящийся разум – «Это бессмысленно, они должны отдохнуть, ты тоже» – ничего с этим поделать не мог.

– Твои тоже… – сказал он, собрался добавить: «Это не упрек», но Янгред понял и так, не стал ни браниться, ни даже скалиться. Только впился в свои сырые насквозь волосы, нервно намотал их на пальцы.

– Еще порох этот промокший, – почти сплюнул. Скривился. – Давно пора драть инженеров так, чтобы придумали хоть какие-то защитные механизмы на такой случай!

– Не надо сейчас никого драть, – попытался вразумить его Хельмо и прошелся по шатру туда-сюда, чтобы хоть куда-то сбросить омерзительный нездоровый раж. – Лучше надеяться, что завтра дождя не будет. И продумать другой план.

Он замолчал, вздохнул, заходил из стороны в сторону быстрее. План не придумывался с ходу, да и внутри все упорно клокотало – от тревоги, досады и какой-то даже почти обиды на судьбу. За последнюю Хельмо себя нещадно ругал: ну как позволил себе так избаловаться? Верно говорят: к лету привыкаешь вмиг, на зиму лютуешь до весны.

Им правда везло почти месяц – словно инадская победа одарила каким талисманом. Все время, что они двигались дальше – возвращали прибрежные поселения, углублялись постепенно в материковую часть, пробивались неумолимо к Хору, первому притоку Ассы, – победы падали на них почти как яблоки с деревьев. Где-то гарнизоны Лусиль удавалось застичь врасплох. Где-то лазутчики из сопротивления подсказывали пути. Где-то численное превосходство давало о себе знать или местные поднимали бунты и помогали изнутри. Под напором наемников лунные обычно уступали, тревожило лишь то, что бежали многие не к границам, а вглубь государства. Зато какие-то города вовсе оказывались свободными и с охотой, видя блеск свергенхаймских частей, давали людей. Настроения царили отличные. Иноземцы все больше тянулись к острарскому духу, радовались гостеприимству и восхищению. Собственные воины быстро учились, прошли позорные дни, когда кто-то пытался надеть выданный огненными оружейниками шлем на колено, а щит приладить к бедру или месту похуже.

У Хора – стратегически важного, усыпанного большими и маленькими городами, как нить бусинами, – стало, конечно, тяжелее. Это был горячий и сложный рубеж, треть городов лунные уже заняли и упорно двигались вверх по течению – хотели, похоже, сделать приток прямой и удобной связкой. Чревато это было огромными бедами: Ас-Ковант находился прямиком там, где Хор сходился с двумя братьями – Киром и Щером. Они были пока более-менее чисты, враг туда не добрался, так как лавиной шел с северо-запада, и эти места требовалось обезопасить. Выгнать всех, кто там уже обосновался, чтобы неповадно было и впредь. А дальше в идеале – самим скорее двинуться вдоль Хора к столице, по пути собрав все обещанные подкрепления и вступая лишь в мелкие бои при крайней нужде. Отстоят Ас-Ковант – можно уже будет пойти жестче и медленнее, на второй виток.

Хотя брать города на Хоре – особенно если реку приходилось форсировать по наспех наводимым мостам, а то и вплавь, – было сложнее, удача не оставляла. Бо`льшая часть осфолатцев покинула русло. Похоже, решили не распыляться, понимая, что Второе ополчение наступает на пятки. Иные даже шутили: «Вот она, сила двух вер», некоторые ожидаемо уточняли: «Не двух, а трех». Хельмо, хотя в Хийаро верил свято, а легендами о Семействе очаровался, понимал: дело и в другом. Они с Янгредом, и его офицеры, и кое-кто из пополнения действительно пока справлялись. Слаженно думали. Доверяли друг другу. Свергенхаймцы старательно обучали острарцев, терпели глупые вопросы, ну а те в свою очередь не артачились, когда их «переучивали» в каких-то тактиках. Благодаря этому все и получалось. И благодаря тому, что все в войске примерно знали основную цель, путь и препятствия, которые на нем ждут. Казалось, все и дальше будет только спориться. Но случившееся сегодня заставило в этом усомниться.

– Пла-ан, – проворчал Янгред. – Сжег бы я все к этим вашим… бесам.

– Если сжечь гнездо, птицы все равно успеют оттуда вылететь, – мрачно напомнил Хельмо, продолжая ходить туда-сюда.

– А может, как твоя Велеречивая? – Янгред повозился на покрывале, вздохнул, нашел его седельную сумку и, подтянув ближе, устроил под своей головой. – Ну зашлем им обозик фруктов с сонным зельем?

– У нас нет фруктов. – Хельмо вздохнул. Запасы вообще требовалось в ближайшее время пополнить, а значит, как можно бережнее возвращать оставшиеся поселения. Чтобы было потом что у них попросить. – Не говоря уже о сонном зелье… Травы, из которых его