Элегия смерти - Чжоу Хаохуэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пин и Шань яростно замычали. Хан, немного подумав, произнес:
– Потому что ты действительно хочешь сбежать.
Ду улыбнулся.
– А ты все-таки не глуп… Да, я использовал тебя, чтобы зайти так далеко.
Хану казалось, что под ним рушится ледник, что он падает в пропасть. Он не только не смог отомстить, но и сам стал марионеткой Ду. В нем закипала ярость, хотелось кричать. Однако горло горело огнем, превращая голос в скрипучий хрип:
– Ты не сможешь! Не сбежишь! План фальшивый!
Ду продолжал молча улыбаться.
– Как ты выберешься? Даже если убьешь начальника Чжана до того, как он выстрелит, флагшток не поможет. Я же все это выдумал!
Ду терпеливо подождал, пока он закончит разглагольствовать.
– Я не пойду на крышу. У меня есть свой план.
– Ты врешь! Отсюда еще никто не выбирался. Кем ты себя возомнил? Богом? – Хан усмехнулся. – Ты закончишь еще хуже, чем мы.
Ду оставался невозмутим.
– Пытаешься меня спровоцировать, да? Ждешь, что я выложу тебе подробности?
Хан сник и признал поражение.
– Да, я тебя провоцирую. Ну и что? Чего ты боишься?
Хан отчаянно надеялся, что Ду где-то допустит промах. Любой план побега из тюрьмы – набор неизвестных переменных.
– Я уеду в грузовике господина Шао, – сказал Ду. – Как ты знаешь, он ждет меня снаружи.
– В грузовике? – Хан не смог сдержать усмешки. – Ну да, как же! Все машины проезжают через инфракрасный сканер. Обмануть его можно, только если стать трупом.
– Конечно, мое тело теплее трупа, зато я умею прятаться. Я попросил господина Шао установить металлический ящик под двигателем. Если спрятаться там, тепло двигателя скроет температуру тела, и сканер меня не увидит.
Этот способ не приходил Хану в голову и казался осуществимым. Хан ругал себя за беспечность. Ду сразу поладил с господином Шао. Давно следовало догадаться, что они что-то замышляют.
– Ну, мне пора. – Ду встал и потянулся, затем пробормотал себе под нос: – Шао уже, наверное, прогрел грузовик.
Так вот почему он так долго с ними болтал… Хотел пересидеть в безопасном месте!
А теперь он уходил. Хан чувствовал подступающую ярость. Ду надо остановить!
– Не трать зря энергию, – сказал Ду Хану. – Я рассказал вам свои секреты, потому что уверен в себе. Вы все виновны, и пора вам понести самое суровое наказание.
Пока Ду говорил, его голос и манера держаться резко изменились. На месте развязного шутника появился жестокий тиран. Таким его никто из них не видел. Он производил впечатление судьи, который смотрел на человечество с высоты какой-то недостижимой вершины, порицая грехи и назначая за них кару.
Ду был теперь Эвменидами.
Пин и Шань отвели глаза, боясь смотреть на его каменное лицо. Человек, который провел с ними в камере несколько месяцев, оказался незнакомцем. Хан понял, что это и есть его настоящая личность. Эвмениды – его настоящее имя, а убийца – его истинное «я».
А когда убийца сбрасывает маску, что еще он может сделать, кроме как начать убивать людей?
Сердце Хана затопил ужас. Над его жизнью вот-вот опустится занавес, и на удачный исход надежды не осталось.
Эвмениды наклонился и сорвал с Хана очки. Когда холодные пальцы коснулись его лица, Хан не мог сдержать дрожь.
Эвмениды швырнул очки на пол, и те с хрустом разбились. Затем он взял самый острый осколок правой рукой, левой вынул из кармана несколько мокрых карточек и, взглянув на верхнюю из них, повернулся к Шаню. Тот попытался отпрянуть, однако веревки были затянуты на совесть, не удалось даже пошевелиться.
– Фан Вэйшань, восемь лет назад ты убил человека на озере Тайпин. Тебя уже давно должны были приговорить к смертной казни. Твой сообщник, Пан Дабао, ждет тебя в аду. – Эвмениды бросил карточку. Она упала перед глазами Шаня.
На карточке, вырезанной из картона для подарочных пакетов, виднелась четкая надпись карандашом:
«Извещение о вынесении смертного приговора
Осужденный: Фан Вэйшань
Преступление: ограбление, убийство
Дата казни: 11 октября
Исполнитель: Эвмениды».
Шань, широко раскрыв глаза, что-то мычал.
Эвмениды не удостоил его взглядом. Он наклонился и произнес:
– Слова ни к чему, твоя вина неоспорима.
Когда он встал, Шань лежал у его ног неподвижно и тихо. Из горла хлестала кровь, быстро пропитывая карточку.
Пин, склонив голову, смотрел на Шаня, не в силах поверить в происходящее.
– Шэнь Цзяньпин, между восемьдесят четвертым и девяностым годами ты был наемником и совершил бессчетное число преступлений. Как трижды убийца, ты заслуживаешь смертной казни.
Он бросил на пол еще одну карточку.
«Извещение о вынесении смертного приговора
Осужденный: Шэнь Цзяньпин
Преступление: преступная деятельность, убийства
Дата казни: 11 октября
Исполнитель: Эвмениды».
Эвмениды заметил, как уголки губ Пина дернулись, словно он пытался горько улыбнуться. Вскоре Пин утонул в собственной грязной крови.
Наконец Эвмениды повернулся к Хану.
– Ты мой враг, – бесстрастно сказал он, – однако я обращаюсь к тебе не только как к врагу. Я вершу справедливость. Тебе придется заплатить высокую цену за убийство Шуня.
– Разве Шунь безгрешен? Такой же преступник, как и все. Почему я должен платить за его смерть?
Увы, Эвмениды остался непреклонен. Еще одно извещение о смерти пронеслось по воздуху.
Хан уставился на карточку. Однажды его судьба сделала крутой поворот под осенним дождем. Неужели и умереть ему суждено под таким же дождем?
Эвмениды не дал ему времени на размышления. Он занес над Ханом окровавленную руку, стекло холодно поблескивало между пальцами.
Хан взревел и покатился вперед, врезавшись в Эвменид. Последняя эскапада не принесла ему пользы, потому что Эвмениды просто сделал шаг назад и снова занес руку. Стекло все равно перерезало Хану горло. Тот открыл рот, но, не издав ни звука, застыл рядом с Шанем.
Палач перерезал яремные вены, поэтому жертвы истекали кровью с поразительной скоростью. Он остался доволен. Излюбленный метод убийства никогда его не подводил.
Трое виновных встретили заслуженную судьбу, однако одно уведомление о смерти осталось невыданным. Эвмениды прилепил карточку ко лбу Шаня, надеясь, что адресат скоро ее обнаружит.
Теперь можно было покинуть подвал. Предстояло подняться по шахте вентиляции и спрятаться в грузовике господина Шао. Впереди ждала свобода.
План Эвменид до сих пор не давал сбоев; казалось, никто не сможет его остановить.
Однако в жизни не все идет по плану.
Как только шаги убийцы стихли, одна из окровавленных фигур на месте казни шевельнулась.
Тот, кто остался жив, с трудом перевернулся, связанные руки шарили по полу. Разрезав осколком стекла веревки из простыней,
