Охота за темным эликсиром. Похитители кофе - Том Хилленбранд

Они стали медленно двигаться дальше, открывая дверь за дверью. Здесь обнаружилась ванная, в которой, кроме кувшина, стояло кресло-туалет и горшок; еще спальня, где были только пустая кровать и шкаф. Вермандуа собрался уже было идти дальше, однако Овидайя решил сначала заглянуть в шкаф. В нем обнаружилась простая одежда, по большей части черного цвета. На первый взгляд все это напоминало одежду голландских горожан, однако, присмотревшись внимательнее, ученый заметил, что кружева и покрой немного не совпадают. Овидайя сделал ставку на испанского торговца, скорее всего не очень зажиточного. Затем он решил заглянуть в ящики. В них лежали женское белье и сложенное платье. Испанец жил не один. Судя по всему, у него была подруга.

Когда он вышел из спальни, Вермандуа уже открыл следующую дверь. Овидайя увидел, что находившееся в ней произвело впечатление на графа, поскольку тот в изумлении застыл на пороге. Овидайя подошел ближе. В третьей и последней комнате на этом этаже скрывалась внушительных размеров библиотека. Все стены были уставлены книгами, в центре комнаты возвышался огромный дубовый письменный стол, полностью покрытый бумагами. На треноге у окна стоял телескоп. Закрыв за ними дверь, Вермандуа указал на тяжелые бархатные шторы на окнах. Овидайя попытался как можно более бесшумно закрыть их, чтобы граф мог сильнее открыть фонарь.

При свете они увидели, что в кабинете царит беспорядок. Однако, судя по всему, это было не его обычное состояние. На большинстве полок книги стояли ровно, а в привычке складывать на столе бумаги за кажущимся хаосом Овидайя разглядел склонного к упорядочиванию человека, сложившего письма и труды по определенной системе. Однако некоторые книги лежали на полу, одна чернильница была перевернута, образовав на разложенной карте Леванта немного к востоку от Бейрута новое внутреннее море.

– Кто-то обыскивал эту комнату, – прошептал Овидайя.

– Похоже на то, – отозвался Вермандуа. – Вы можете что-то сделать со всеми этими бумагами?

Подойдя к письменному столу, Овидайя осмотрел разложенные на нем труды. Здесь были старая копия «Меркур Галант», «Гачета де Мадрид» и разные сочинения. Рядом лежала открытая книга, которая в Лондоне была и у него самого, «Космография Блау». Он сразу узнал эту книгу по картам, однако, к своему огромному удивлению, обнаружил, что это издание на арабском. Кроме того, под столешницей был большой ящик, и ученый выдвинул его. В нем обнаружилась толстая пачка трактатов: «Magneticum naturae regnum sive disceptatio physiologica», «Ars magna lucis et umbrae», «Sphinx mystagoga» и так далее. Просматривая их, Овидайя расстроился. Речь шла исключительно о трактатах Афанасия Кирхера[87]. Псевдоученый-иезуит пытался по поручению папы создавать натурфилософию, созвучную с учением Церкви. Вместе с другими учеными Овидайя целыми вечерами развлекался, читая трактаты Кирхера, содержимое которых было совершенно неслыханным. Однако безумные идеи этот Кирхер нес с величайшей серьезностью, что делало ситуацию еще более комической. Так, например, иезуит утверждал, что сила притяжения определенных металлов друг к другу обуславливается не магнетизмом, а силой любви. Вопреки всем фактам, он пытался доказать, что Солнце все же вращается вокруг Земли. Кроме того, Кирхер создал партитуру, которая будто бы способна была нейтрализовать яд тарантула. Все это представляло собой схоластическую бессмыслицу худшего сорта, и Овидайя был потрясен тем фактом, что его корреспондент занимается такими вещами. А затем в голову ему пришла идея. Он вынул из ящика трактаты Кирхера. Оказалось, что под ними ящик обклеен кожей. Он убрал и ее. Под ней обнаружилась неприметная стопка вощеной бумаги, скрепленной ниткой. Расшнуровав ее, Овидайя увидел стопку писем. Эти письма были ему знакомы, поскольку написал их он сам. Кто-то разгладил их и тщательно сложил по порядку получения. Сверху лежали рисунки, временами содержавшиеся в письмах. Овидайя поспешно сложил письма и спрятал в карман камзола.

– Это улика? – поинтересовался Вермандуа.

– Да, по крайней мере большая часть. А сейчас я хотел бы еще немного осмотреться в этой восхитительной библиотеке.

Граф закатил глаза:

– Делайте, что считаете нужным, но побыстрее. Не стоит переоценивать наше везение.

Овидайя собрался было осмотреть первую полку, когда глухой звук заставил его вздрогнуть. Казалось, он доносился из комнаты над библиотекой. Прижав палец к губам, Вермандуа знаком сообщил Овидайе, что пора уходить. Стараясь не шуметь, они вышли из кабинета. Они были уже на лестнице, когда услышали донесшийся сверху еще один звук, который наверняка издал человек. Он был похож на сдавленный крик. Овидайя взглянул на графа. Тот энергично покачал головой и указал вниз. Овидайя вынул пистолет и стал подниматься по лестнице на третий этаж.

Поднявшись наверх, он повернул в сторону, откуда доносились звуки. Перед ним оказалась тяжелая запертая дубовая дверь. Держа в руках пистолет, он подкрался ближе. Краем глаза он увидел, что Вермандуа пошел за ним и тоже достал оружие. Овидайя приставил ухо к двери и услышал голоса.

– Спрашиваю вас в последний раз. Где сейчас этот человек? – спросил кто-то по-французски, однако со слабым славянским акцентом. Может, татарин?

Ответом было бормотание, настолько тихое, что слов Овидайя не разобрал.

– Вы тратите свое время, – произнес второй голос. – Думаю, нам пора перейти к более грубым методам.

– Несмотря на то что он практически дитя? Что ж, возможно, вы правы. Но не здесь. Мы сделаем это в Кадифекале.

– Как вам угодно.

– Подождите немного, я сообщу своим людям.

Овидайя услышал приближающиеся шаги и отпрянул. Вот только не успел он найти, где спрятаться, как дверь распахнулась. В дверном проеме стоял турок в высоком белом тюрбане. Больше он ничего рассмотреть не успел, поскольку яркий свет, хлынувший из комнаты в коридор, ослепил его. Овидайя нажал на курок. Ему показалось, что осман удивился, когда прогремел выстрел. Звук показался Овидайе невообразимо громким. Стоявший всего футах в трех от него мужчина словно попятился обратно в комнату, затем споткнулся и рухнул навзничь. Судя по всему, он попал турку в руку. Вероятнее всего, этот человек выживет, однако пока что выведен из строя. Лежа на полу, он жалобно скулил, держась за раненое плечо.

Пока Овидайя осознавал все это, рядом с ним что-то просвистело, скорее всего пуля. Мужчина не был уверен, вылетела ли она из ствола пистолета Вермандуа или же из пистолета, который наставил на него второй из находившихся в комнате мужчин. Он как раз появился в дверном проеме и удивительным образом оказался похож не на турка, а на французского дворянина. Возможно, он был солдатом. На это указывал камзол без рукавов с белым крестом. Мушкетер? Лицо этого человека было изуродовано, возможно оспой или вследствие боевого ранения. Кто-то крикнул что-то по-турецки. Француз отступил в сторону и снова исчез из поля зрения Овидайи. Он понимал, что тоже должен двигаться, однако ноги словно приросли к полу.