Земля обреченная - Игорь Шенгальц

Альберт поднял меч и медленно пошел на Пака. Тот, внезапно отбросив все страхи, поднял свое оружие и атаковал. Он делал ставку на свой многолетний опыт поединщика и на молодость и отсутствие осторожности у соперника. Альберт же просто верил в свои силы и свою правоту.

Молодой рыцарь достаточно легко отразил первую атаку и ударил сам на противоходе. Пак ловко увернулся в сторону.

Удары наносились один за другим, и непонятно было, кто сильнее.

Альберт кружил вокруг Пака как птичка, заставляя того нервничать и совершать незначительные ошибки, но из-за своего малого опыта рыцарь никак не мог воспользоваться ни одной из них.

Наконец Пак не выдержал. Он поставил на карту все и вдруг нанес такой сокрушительный удар, что, попади он в цель, Альберт был бы просто разрублен на две части.

Но удар в цель не попал. Рыцарь прыгнул вперед так быстро, что движения его размазались в воздухе. Меч Пака просвистел поверх головы Альберта, силой инерции его бросило вперед, но он резко дернулся и остановился.

А Альберт в то мгновение уже ударил сам. Ударил не глядя, с разворота. Ударил так, словно знал точно, что попадет.

И он попал. Да еще так эффектно! Меч прошел сквозь шею дона, не задержавшись ни на мгновение.

Пак еще стоял на ногах, но уже был мертв.

Через секунду он тяжело рухнул на грязную землю крепости, а голова, отделенная от тела ударом рыцаря, откатилась в сторону и таращилась на всех широко раскрытыми глазами.

Я зааплодировал.

Мастер Нак повел посохом, и солдаты зашевелились, разминая затекшие конечности. Напасть на нас никто не пытался.

— Именем Неба и во имя его! — сказал Альберт и, указав на тело поверженного дона, приказал: — Уберите его и похороните!

Двое солдат, ни мгновения не поколебавшись, подхватили бывшего хозяина под руки и утащили прочь. Еще один подобрал отрубленную голову и, держа ее на расстоянии вытянутых рук, бросился догонять товарищей.

— Солдаты гарнизона, — голос Альберта стал неприятен. Он приказывал, он повелевал, и никто не мог ослушаться его. — Правом, предоставленным мне древним законом, я, победивший в честной схватке, наследую эту крепость и все прочее имущество дона Пака. Есть ли здесь кто-нибудь, кто готов оспорить мои права?

Таковых среди солдат не нашлось. Вот человек, подумал я, который умеет извлекать достойную выгоду из своей победы. Не то что я. Налакался с шевалье шангала, вот и вся прибыль.

На нашу троицу смотрели по-разному. На дона Альберта — с нескрываемым уважением, на мастера Нака — с явной опаской, на меня — настороженно. Я никак себя не проявил, но мало ли что можно было от меня ожидать.

— Позвать сюда эконома! — приказал Альберт.

Вперед вытолкнули тощего человечка с перепуганным лицом.

— Эконом? — грозно спросил Альберт.

Человечек закивал и сделал попытку упасть в обморок Солдаты его поддержали, видно опасаясь, что в таком случае внимание переключат на них самих.

— Перечисли мне имущество, что принадлежало дону Паку.

— Три деревеньки, примерно по сто душ в каждой, — забормотал скороговоркой эконом. — Также сундук с монетами, сколько там — не знаю. Жалованье за этот год еще не выплачено. Расходы на содержание крепости очень малы. Наш дон не отличается… не отличался щедростью.

— Слушай мои указания, эконом. И вы все слушайте очень внимательно. Подготовить документы для законной передачи крепости мне в течение часа. Потом мы уедем, но через некоторое время вернемся. Приказы на время моего отсутствия. Первое, привести крепость в достойный вид, чтобы тут все блестело! Второе, выдать жалованье за год, а сундук погрузить на телегу. Третье, снизить подати для деревень наполовину. Из тех средств, что останутся: платить жалованье солдатам и увеличить его на треть, увеличить обороноспособность крепости, улучшить дороги, остальные деньги хранить до моих особых распоряжений. Крестьянам оказывать всяческое уважение и к работе насильно не принуждать. Услышу хотя бы одну жалобу из подвластных мне деревень — буду вешать без суда и следствия. Сержанта назначаю временным комендантом крепости. За состояние гарнизона, сержант, будете отвечать лично передо мной! Маг Шоке, вы также отвечаете за выполнение всех моих распоряжений. Если нужно — примените силу. Разбойников в округе истребить под корень. Сержант, в этом вопросе действуйте совместно с Шоке. Вопросы?

Вопросов не было.

Через пару часов мы тронулись в дальнейший путь. Правда, скорость нашего передвижения значительно снизилась из-за ведомой унылой лошадкой тихоходной телеги, на которой одиноко стоял низкий кованый сундук, до половины набитый монетами.

Глава третья

ВАШЕ БЛАГОРОДИЕ, ГОСПОЖА УДАЧА…

— Думаете, все будет именно так, как приказал Альберт? — тихонько спросил я мастера Нака. Молодой рыцарь где-то позади боролся с непокорной лошадкой, пытаясь выжать из нее максимум скорости. Лошадка сопротивлялась.

Старый маг покачал головой.

— Он слишком юн и еще не всегда понимает человеческую душу. Страхом и внезапностью людей можно к чему-то принудить, но скоро страх пройдет, и все будет как прежде. Да, поначалу эти люди все будут делать, как он сказал. Но через месяц-другой, не видя своего нового господина, не чувствуя его твердой руки, темная сторона их душ перевесит, и вновь грянут бесчинства на дорогах, может, даже более суровые, чем при прежнем хозяине.

— А возвращаться вы, как я понимаю, не собираетесь?

— Цель нашего пути находится дальше этих мест. Может быть, когда-нибудь мы и вернемся сюда, но это будет еще очень не скоро.

— А почему вы его не остановили? Почему не подсказали, как правильно поступить?

Мастер Нак грустно посмотрел на меня.

— Он должен учиться. Пусть и на своих ошибках. Только так он сможет стать тем, кем должен.

— Странные вы люди. Не понимаю я вас…

Маг ответил непонятно:

— Других понять при желании можно. Себя понять — гораздо сложнее…

Мы ехали весь день, но из-за треклятой телеги преодолели только четверть расстояния, на которое я рассчитывал. Лошадка, тянувшая наше приобретение, просто не могла двигаться скорее и словно понимала, что загонять ее до смерти мы не будем, иначе застрянем на месте на долгий срок.

Так что телега двигалась, я нервничал, Альберт грустил, вспоминая Ольтаву, и только мастер Нак был, как обычно, спокоен и уравновешен. Он считал камни на дороге, время от времени подбирая тот или иной и подолгу их разглядывая.

Поэтому, когда чуть в стороне от тракта показались стены монастыря, я обрадовался. День шел на убыль — еще часок, и стемнеет окончательно. Надо было искать место для ночлега, а скромная обитель слуг Небесной Госпожи, несмотря на свою аскетичность, по крайней мере имела крышу. Спать под открытым небом не хотелось, и я тут же предложил своим спутникам свернуть с дороги и попроситься на постой.