Танцующая на лепестках лотоса - Джон Шорс

Вспоминая, как Тида умирала у него на руках, как она плакала и как, несмотря на все свои старания помочь ей, ему так и не удалось удержать покидавшую ее жизнь, Асал поехал быстрее. Его пальцы продолжали кровоточить, но он их уже не чувствовал. Хотя глаз его оставался заплывшим, видеть он все-таки мог. Следы ног на земле казались совсем свежими. Подталкиваемый сознанием того, что он приближается к людям, посмевшим попытаться забрать у него его возлюбленную, он здоровой рукой ударил по крупу лошади, подгоняя ее. Ветки царапали его, звери перед ним разбегались врассыпную. Он летел вперед, вынашивая мысли о мщении и радуясь тому, что ярость наполняет его силой.

Пять чамов из шести были воинами, а один обладал навыками следопыта. Хотя беглецы принимали меры предосторожности, предполагая, что за ними пошлют погоню, две женщины оставляли за собой слишком много следов. Следопыт видел, где они зацепили ногами и перевернули камни, переходя ручей, где сгибали ветки, чтобы они не били им в лицо. Ноги у них были меньше, чем у мужчины-проводника, и чам замечал гораздо больше этих более мелких отпечатков. По-видимому, для беглецов важнее была скорость, чем скрытность. Они хотели как можно быстрее добраться до базы кхмеров, потому что там они будут в безопасности.

Чамский следопыт не спал весь день и всю ночь, но не был чрезмерно уставшим. Ему пообещали немало золота, если он вернет Индраварману этих женщин, и теперь, когда беглянки были уже близко, эта мысль придавала ему сил. Он прошептал своим напарникам, что уже скоро они увидят свою добычу. Они должны убить кхмерского проводника и вернуть Индраварману женщин без промедления. Женщин нужно напугать и унизить, но при этом они должны остаться целыми и невредимыми.

Направление ветра переменилось, и следопыт приостановился. Он уловил тонкий запах благовоний, и это вызвало у него улыбку. Женщины были совсем близко. Они по-прежнему шли очень быстро, но наверняка были уже изможденными. Человек, не привыкший к таким переходам, к этому времени должен был уже находиться на пределе своих возможностей.

К его удивлению, ветер также подхватил и донес до него какой-то звук — вероятно, кашель женщины. Внезапно испугавшись, что беглянок в последний момент спасет группа их соотечественников, следопыт обернулся к воинам, шедшим позади него, и шепнул, что он побежит вперед, а они пусть следуют за ним. И еще посоветовал им держать наготове свои копья.

Тихий кашель повторился, и следопыт сначала ускорил шаг, а затем побежал вперед, широко размахивая руками. Топая босыми ногами по сухой земле, он уворачивался от сухих сучьев и перепрыгивал через упавшие ветки. Воины, бежавшие позади него, были не такими ловкими, но в данный момент для него это было не важно. Эти женщины произвели на него впечатление, пройдя гораздо большее расстояние, чем он ожидал, но все же они были недостаточно быстрыми. И в конце концов они все-таки дрогнули.

Думая о золоте, вес которого он уже очень скоро почувствует в своих руках, следопыт побежал еще быстрее, теперь даже не пытаясь как-то сдерживать себя. Лучшая часть любой охоты — это финал, момент отчаяния жертвы, когда она понимает, что поймана. И этот момент должен был вот-вот наступить.

Держа сестру за руку, уставшая Воисанна вела ее за собой, молясь, чтобы она перестала кашлять. Они ели на ходу сушеную рыбу, и Чая от усталости и спешки подавилась. Содрогаясь в позывах к рвоте, она судорожно пыталась вдохнуть воздух. Застрявший кусок рыбы в конце концов выпал, но Чая никак не могла прочистить горло. В тишине джунглей ее кашель казался неестественно громким.

— Мы должны торопиться, — шепнула Воисанна, помогая Чае перелезть через упавшее дерево.

— Нет.

— Но, Чая… мы уже почти пришли. Осталось всего полдня пути.

Проводник цыкнул на них, чтобы они перестали разговаривать. Он сошел с тропы влево и направился вниз по склону пологого холма к месту, где журчал ручей. Как и много раз до этого, они по колено в воде пошли вверх по течению. Воисанна успокаивающе похлопала Чаю по спине, заверив ее, что все будет хорошо, хотя на самом деле у нее было такое чувство, что мир рушится. В ней росла уверенность, что Асала каким-то образом поймали. Возможно, он слишком долго прождал Тиду или же они пошли вместе, но потом их догнали люди Индравармана. При мысли о том, что Асал закован в цепи, у нее перехватывало дыхание. Им нужно было либо идти вместе, либо вместе оставаться. Нельзя ожидать, что такая драгоценность, как любовь, может сохраниться, если ее разделить пополам.

Воисанна поскользнулась на поросшем мхом камне и упала на колени и на руки. Она попыталась встать, но конечности, казалось, налились свинцом. Ее вдруг охватило глубокое безразличие. Ей хотелось просто упасть в эту прохладную воду, и пусть течение несет ее, куда захочет. «Почему я иду на север, — думала она, — если Асал остался на юге?»

Их проводник торопливо вернулся к ней и помог подняться. Она начала протестовать, и он, выругавшись, потянул ее за ушибленную руку.

И тут все внезапно переменилось, и тихие умиротворенные джунгли наполнились движением и шумом. Из подлеска с криками выскочили какие-то люди. Кхмерский проводник ударил копьем первого из атакующих, но тот отразил удар щитом. Кхмер крутился, размахивая копьем над водой, чтобы не подпустить к себе чамов. Однако они окружили его и, сжимая кольцо, начали насмехаться над ним, толкая его и тыча в него своими копьями. Судьба его была очевидна для каждого, и в особенности для него самого, потому что он вдруг вскрикнул и бросился на одного из нападавших, выбросив вперед свое оружие. Наконечник копья ударил чама в плечо, и тот пошатнулся, но остальные воины, взревев от ярости, тут же пронзили кхмера копьями. Он упал, а они топтали его, умирающего, в воде, не давая ему глотнуть воздуха, пока он не захлебнулся.

Схватив в правую руку камень, Воисанна заслонила Чаю собой. Под смех мужчин она отчаянно крутилась во все стороны в поисках пути к спасению. Она вспомнила, как враги напали на нее в день свадьбы, и при этой мысли ее охватила паника. Захрипев, она изо всех сил швырнула камень. Один из чамов пригнулся, и камень угодил в бедро другому воину. Мужчины бросили свои копья и подошли к ней вплотную. Чая пронзительно закричала. Воисанна отбивала протянутые к ней руки, а когда они все же схватили ее, она царапалась, брыкалась и наносила наугад удары всем, чем могла. Ее сбили с ног, и она упала в воду и на мгновение захлебнулась, но ее тут же подняли. Кто-то ударил ее в живот и выбил из легких воздух, так что какое-то время она не могла дышать. Сестру ее держали двое мужчин, один — за руки, другой — за ноги. Задыхаясь, Воисанна попыталась встать, но в нее уже вцепились чамские воины. Откуда-то появилась веревка, и ей связали руки. Когда Воисанна наконец смогла дышать, она закричала, прося о помощи, но один из чамов, который был старше остальных, сильно ударил ее наотмашь по лицу. Она снова закричала, но следующая пощечина оказалась еще более тяжелой.

Наступила тишина. Чаю тоже связали. Теперь обеих девушек бросили в воду. Воисанна подползла по скользким камням к сестре и связанными руками обняла Чаю за плечи. Они содрогались от рыданий, сидя на мелководье, пока чамы помогали своему раненому товарищу и обирали убитого кхмера. Потом они начали смеяться и делать неприличные жесты, глядя на Чаю, отчего она стала плакать еще сильнее. Один из воинов, бросив мертвого кхмера, шагнул к Чае и, схватив ее за ухо, стал поднимать.

— Оставь ее в покое! — отчаянно крикнула Воисанна. — Оставь ее…

Пожилой чам прикрикнул на него, и тот, скорчив недовольную гримасу, отпустил девочку, толкнув ее на Воисанну. Мужчины засмеялись, а Чая начала причитать, зовя своего отца, которого здесь, да и где-либо, быть не могло.

Воисанна уже пережила смерть своих близких. И с этим справилась. Однако, обнимая свою рыдающую сестру, она понимала, что не выдержит, если Чаю второй раз пленят враги. Смерть была бы для них обеих самым приемлемым вариантом. Умереть вместе с Чаей, чтобы потом вместе возродиться, — разве с этим сравнима жизнь в страданиях, жизнь без Асала?

В воде блеснул отломанный наконечник копья. Воисанна замерла, глядя на него, а Чая, видимо, перехватила ее взгляд, потому что согласно кивнула сестре.

По-прежнему вся дрожа, Воисанна перенесла связанные руки через голову Чаи и потянулась под водой за наконечником. Коснувшись обломка толстого древка, она подтянула наконечник к себе; при этом она медленно качала головой, не принимая приближающийся страшный момент и действие, которое она должна была совершить. Взглянув на свою младшую сестру и внезапно вновь поразившись ее юной красоте, она уже не могла представить себе, что перережет ей горло.

— Нет! — шепнула Воисанна.

Но она не бросила наконечник, а начала пилить им свои веревки. Она делала это под водой и поморщилась, случайно порезав себе запястье. По чистой воде потянулся кровавый след. Но она продолжала двигать наконечником туда-сюда в отчаянной борьбе за свободу.