Дело Белки - Александр Даган

Результат оказался неутешительным. Теперь Барс Мурзоевич, как и положено мокрому коту выглядел несчастным и жалким, но бодрости перенесенная водная процедура ему не прибавила. Я же чувствовал себя последней сволочью – гадом, который нагло глумится над своим нуждающимся в помощи товарищем. Не утешало даже то, что мне самому тоже отчаянно требовалось чье-то участие. У меня на руках было два волшебных злодея и один предатель, а также тяжело раненный товарищ. И не просто товарищ, а легендарный Кот Ученый, чья жизнь казалась мне не менее ценной, все творчество описавшего этого зверя Александра Сергеевича Пушкина. Доставить Васильева-младшего к ветеринару я был не в состоянии. Его и сдвинуть-то с места было почти невозможно, не то что дотащить до покинутой нами Штаб-квартиры. Куда проще было самому сбегать в Москву и попытаться привести какого-нибудь доктора сюда. В конце концов, остатков моего аванса должно было хватить на то, чтобы какой-нибудь эскулап по части животных согласился совершить выезд к тяжело больному четвероногому другу. Вот только как затащить его на ту сторону? Мало того, что станется с этим врачевателем братьев наших меньших, когда я покажу ему Барса Мурзоевича? Скорее всего, у него попросту съедет крыша, и вместо специалиста, способного вылечить кота, я получу беспомощного человека, нуждающегося в помощи психиатра. Опять же, как бы крепко я не связал наших врагов, где гарантия, что за время поиска и доставки ветеринара, они не найдут способ освободиться? Ведь если это произойдет, то Кот Ученый окажется даже в большей опасности, чем сейчас. С каждым витком моих размышлений ситуация казалось мне все более и более неразрешимой, и тут я вспомнил: «Ковер!» Действительно, транспортное средство вечекистов было бы сейчас очень кстати. Да, конечно, я не умею им управлять, но уж что-что, а это дело техники. Дерну за одну веревочку, дерну за другую – глядишь, и научусь. Окрыленный осенившей меня идеей, я занялся обеспечением безопасности Васильева-младшего. Страшно подумать сколько бы реального времени мне понадобилось, чтобы спилить перочинным ножом хоть одну тоненькую березку. Я же спилил их сразу восемь, причем в режиме сверх скорости справился с этим за какие-то доли секунды. Примерно, столько же ушло, чтобы превратить березовые стволы в остро оточенные колья, которыми я зафиксировал на земле, уложенного мордой вниз Кощея. Два кола были вбиты с двух сторон от его шеи, еще два по бокам от туловища. Остальные, вбитые крест-накрест должны были удерживать ноги. Соловей и Дмитрий не представлялись мне столь опасными, поэтому их я просто примотал скотчем, каждого к своему дерево, а Разбойнику еще и сделал надежный кляп.

Теперь оставалось самое малое – найти дорогу домой. Общее направление я более-менее представлял, но для пробежки на сверх скорости простого «более менее» было мало. Впрочем, у этой проблемы нашлось свое решение, а именно Нить-искатель, извлеченная мной из вещей Дмитрия. Пусть именно она помогла Счастливчику заманить меня вглубь леса, однако, это вовсе не означало, что я не могу использовать волшебство Искателя по назначению. Надо лишь правильно выбрать предмет, который я привяжу к ее концу, но как раз с выбором у меня никаких вопросов не было. Я точно знал, что спальный мешок, в котором Дмитрий прятал Кощееву смерть, является имуществом Общества. А раз так, то пусть он и приведет меня в Штаб-квартиру. Пришла пора отправляться в путь. Я нацепил на спину меч Кощея, повесил на грудь  автомат Соловья, а на бок арбалет Счастливчика. Думаю, со стороны такой комплект вооружения выглядел скорее нелепо, чем устрашающе. Однако в мою задачу и не входило кого-либо пугать. Я просто хотел подстраховаться на тот случай, если троится злодеев все-таки вырвется на свободу. Все-таки я предпочитал иметь дело с опасными существами, чем с опасными, да к тому же еще и вооруженными. Наконец-то, все было готово. Я подобрал спальник, привязал конец нити к лямке чехла и бросил клубок на землю. Все произошло в точности, как тогда, когда запуск производил Дмитрий. Только в тот раз я смотрел на это со стороны, а теперь сам почувствовал, как конец Нити-искателя задрожал в моей руке, и ладонь начало чуть покалывать, словно по ней пропустили электрический ток невысокого напряжения. Затем я увидел, как клубок подскочив в воздух и помчался между деревьями. Не представляю, как Нитью-искателем пользуются те, кто не может ускоряться. Клубок не летел не просто быстро, а стремительно, со скоростью стрелы, а то и пули. Впрочем, возможно, он просто чувствует возможности того, кто за ним следует. В конце концов, ведь сумел же я не отстать от мотка красных ниток, которые проводили меня на первый тревожный выезд из Общества. Такого ли было правильное объяснение или нет, но сейчас едва поспевал за клубком даже при том, что оставляемые позади нас деревья мелькали по бокам раза в два три чаще, чем телеграфные столбы за окнами скоростного поезда «ЭР-200», на котором я как-то раз возвращался в Москву из Питера. И это при том, что в поезде я мог спокойно расслабиться на удобном сидении, а здесь был вынужден неустанно перебирать ногами. Мне невольно вспомнилось, каким раздавленным я себя чувствовал, после того как мы с Ханом в первый раз отбились от Куберы. Тогда нас спасла Арина Родионовна, и она же не позволила нам с егерем впасть в губительное забытье. Сейчас я был один-одинешенек, а времени в ускоренном состоянии мне предстоит провести гораздо больше. «Надо будет замедлиться до нормальной скорости сразу около кулера с живой водой!» – подумал я. Это была здравая идея. Да к тому же еще и единственная. Хотелось лишь надеяться, что моих сил и запаса выпитого времени хватит на то, чтобы ее осуществить. Тем более, что путь мой странным образом затягивался.

Увы, с самого начала забега я слишком сосредоточился на том, чтобы не повторить ошибку Счастливчика и не позволить Нити запутать меня или запутаться самой. В результате я забыл засечь направление, в котором понесся клубок. Теперь же определить его и вовсе не представлялось возможным. Чертов искатель двигался зигзагами и вилял так же часто, как яхта, двигающаяся галсами вдоль изрезанной береговой линии. Мне же оставалось только поспевать за этими маневрами, иначе нить рано или поздно заложила бы петлю вокруг одного из встречных деревьев, а стоит ей порваться, как я уже не выберусь из этого леса никогда. «Черт побери! Бежать за собакой было бы и то проще!» – мысленно выругался я, ничуть не заботясь тем, что на самом деле никогда в жизни не бегал за собаками. Скорее, видел, как это происходит в художественных фильмах. Там пограничник или милиционер прекрасно успевает следовать за своим четвероногим питомцем. Кроме того, если что не так, длинный прочный поводок всегда позволит удержать увлекшуюся псину. А если не поможет, тоже ничего. Согласно большей части кино легенд собака все равно обязана настигнуть спасающего преступника, а еще, как правило ей положено по пути принять на себя пулю предназначенную ее хозяину. В том что несущийся впереди клубок попытается прикрыть меня от пули, я испытывал очень серьезные сомнения. Оставалось лишь надеяться, что по дороге до Дома нам вряд ли встретиться какой-нибудь злоумышленник, у которого будет в чем меня выстрелить. Увы, на этот счет я горько заблуждался.