До свидания там, наверху - Пьер Леметр

Слово «бордель» в устах такой утонченной женщины, беременной, сидящей в одиночестве дома, было не то чтобы неприличным, а ужасно печальным. Какое страдание стояло за этим… Тут Дюпре заблуждался. Мадлен ничуть не страдала, удар был нанесен не по ее любви (угасшей давным-давно), а лишь по ее самолюбию.

Дюпре, оставаясь в душе солдатом, не знавшим поражений, сохранял невозмутимость. Мадлен, уже пожалевшая о том, какую роль она выбрала – ведь это смешно, – махнула рукой, но он ее перебил, мол, прошу вас, не надо извиняться. Он понимал ее – хуже не бывает. Она ушла из вестибюля, едва слышно пробормотав «до свидания».

Анри открыл каре пятерок с таким видом, словно хотел сказать: чего вы хотите, селяви, случаются дни, когда все вам удается. Стоявшие вокруг стола расхохотались, а громче всех смеялся Леон Жарден-Болье, который проиграл больше всех, и его смех должен был свидетельствовать о его честной игре, о его равнодушии – подумаешь, пятьдесят тысяч франков за вечер, эка важность… Впрочем, так оно и было. Он не так страдал из-за проигранной суммы, как от неслыханной удачи, выпавшей Анри. Этот человек отбирал у него все. И тот и другой – оба они думали об одном и том же. Пятьдесят тысяч франков, подсчитывал Анри, сгребая карты, еще один такой часок, и я возвращу себе ту сумму, которую всучил этой бездари из министерства, этому старику в галошах. Теперь он сможет купить новые…

– Анри!..

Он поднял голову. Ему делали знак – его ход. Я пас! Он уже немного ругал себя за это дело – не стоило давать сто тысяч франков! Того же результата он мог бы добиться и за половину, а может, и за еще меньшую часть этих денег. Но он был в напряжении, он поторопился – какое отсутствие хладнокровия! Вполне возможно, и с тридцатью тысячами франков… К счастью, прибыл рогоносец Леон. Анри улыбнулся ему поверх карт. Леон возместит ему издержки, ну, не всю сумму, так основную часть, а если добавить к этому его жену и замечательные кубинские сигары, то будет вполне равнозначно. Славная мысль была выбрать его в компаньоны, хоть и не крупная птица, а ощипать все равно приятно.

После нескольких сдач – сорок тысяч франков, его выигрыш немного убавился. Интуиция ему подсказывала, что лучше всего на этом остановиться. Он демонстративно потянулся, и все поняли, кто-то сослался на усталость, все потребовали подать пальто. Был час ночи, когда Анри и Леон вышли и направились к своим машинам.

– Право, – сказал Анри, – я валюсь с ног!

– Поздно уже…

– Да нет, тут, скорее, то, дорогой мой, что у меня сейчас восхитительная любовница (замужняя женщина, но это между нами), молодая и такая ненасытная, ты себе даже не представляешь! Неутомимая!

Леон замедлил шаг, он задыхался.

– Будь моя воля, – продолжал Анри, – я бы предложил учредить медаль для рогоносцев, они, право, вполне ее заслужили. Ты как считаешь?

– Но… твоя жена… – глухо пробормотал Леон.

– А, Мадлен, это другое дело, она уже мать семейства. Ты это поймешь, когда придет твой черед, с одной женщиной толку мало.

Он закурил последнюю сигарету.

– А ты, дорогой мой, счастлив в семейной жизни?

И в этот момент Анри подумал, что для полного счастья не хватает только, чтобы Дениз сослалась на визит к подруге и оказалась бы в данный момент в какой-нибудь гостинице, где он мог бы тотчас к ней присоединиться. Но раз нет, по его подсчетам, на крюк через Нотр-Дам-де-Лорет потребуется не так уж много времени.

И все же у него на это ушло полтора часа… Всегда так, говоришь себе, что зайдешь на минутку, есть две свободные девушки на выбор, берешь обеих, и слово за слово…

Он все еще улыбался, подходя к дому по бульвару Курсель, но его улыбка застыла, когда он увидел Дюпре. Не было ничего хорошего в том, что тот заявился ночью. Как долго он его дожидается?

– Даргон закрыли, – сообщил ему Дюпре, даже не поздоровавшись, как будто этих слов было достаточно для объяснения ситуации.

– Что значит, «закрыли»?

– И Дампьер тоже. И Понтавиль-сюр-Мез. Я всюду позвонил, мне не со всеми удалось связаться, но кажется, все наши объекты прикрыли…

– Но… кто?

– Префектура, но говорят, что распоряжение идет свыше. Перед каждым из наших кладбищ выставили по жандарму…

Анри как оглушили.

– По жандарму? Бред какой-то!

– Да, и, похоже, прибудут инспектора. А пока все приостановлено.

Да что происходит? Ведь неудачник из министерства отозвал свой отчет?

– Все наши объекты?

На самом деле нет никакого смысла повторять – его патрон и так все прекрасно понял. Но то, что до него еще не дошло, так это масштабы проблемы. Тогда Дюпре прочистил горло.

– Я также хотел сказать вам, капитан… Мне надо отлучиться на несколько дней.

– В такой момент и речи быть не может, старина. Вы мне нужны.

Анри ответил, как и полагается в нормальных обстоятельствах, но вот молчание Дюпре не походило на его обычное послушное молчание. Твердым голосом, каким он распоряжался при разговоре со своими бригадирами, более звонким и менее почтительным, чем обычно, он снова заговорил:

– Мне надо навестить семью. Я не знаю, на какое время я там задержусь, сами понимаете…

Анри бросил на него суровый взгляд начальника: реакция Дюпре его испугала. Он понял, что на этот раз положение намного хуже, чем он думал, так как Дюпре, не дожидаясь его ответа, лишь кивнул, повернулся и ушел. Сведения он доставил – его задача выполнена. Полностью. Другой бы на его месте осы́пал Дюпре оскорблениями, Прадель же только сжал челюсти. Он повторил про себя то, что уже много раз говорил себе и раньше: он совершил ошибку, платя ему меньше, чем следовало. Его верность надо было поощрять. Слишком поздно.

Анри посмотрел на часы: половина третьего.

Поднимаясь по ступенькам, он заметил, что на первом этаже горит свет. Он уже было собрался толкнуть входную дверь, когда она открылась сама собой и показалась маленькая темноволосая горничная – как ее? Полина, да, – весьма хорошенькая, чего это он ее еще не оприходовал, ну да не время размышлять над этим вопросом.

– Господин Жарден-Болье звонил несколько раз… – начала она.

Анри всегда производил на нее впечатление, ее грудь часто вздымалась.

– …но телефонные звонки не давали мадам спать, тогда она отключила аппарат и велела мне дождаться вас здесь, чтобы сообщить вам о том, что надо позвонить господину Жардену-Болье сразу же, как только вы придете.

Сначала Дюпре, теперь еще и Леон, с которым он расстался менее двух часов назад. Анри машинально уставился на грудь горничной, но он уже начал терять почву под ногами. Была ли связь между звонками Леона и сообщением о закрытии всех объектов?

– Хорошо, – сказал он. – Хорошо.

Звук собственного голоса его ободрил. Он просто запаниковал. Кстати, надо проверить, возможно, временно закрыли одно или два кладбища, но чтобы все – это маловероятно, это бы значило придать второстепенным затруднениям размах настоящего скандала.

Полина, должно быть, до того немного задремала на стуле в вестибюле, лицо у нее было слегка опухшим. Анри продолжал смотреть на нее, думая совсем о другом, но его взгляд был таким же, каким он смотрел на всех женщин, от него становилось не по себе. Она отступила на шаг:

– Мсье, я вам еще нужна?

Он покачал головой, и она тут же убежала.

Он снял пиджак. Позвонить Леону! В это время! Как будто ему недоставало работы, придется теперь заниматься еще и этим карликом!

Он прошел к себе в кабинет, снял телефонную трубку, назвал номер телефонистке, а едва начав разговор, заорал:

– Что там? Опять история с этим отчетом?

– Нет, – сказал Леон, – с другим…

В голосе Леона не чувствовалось паники, скорее, он казался хозяином положения, что было весьма удивительно в данном случае.

– Насчет, э… Гардонны.

– Да нет же! – раздраженно перебил его Анри. – Не Гардонны, а Даргонны! Впро…

Анри, до которого наконец дошло, умолк, пораженный этой новостью.

Речь шла об отчете, за который он заплатил сто тысяч франков.

– Восемь сантиметров толщиной, – прокомментировал Леон.

Анри нахмурился. Что там мог написать этот сволочной чиновник, который сделал ноги с его ста тысячами франков, чтобы получился такой увесистый том?

– В министерстве, – продолжал Леон, – никогда ничего подобного не видели: к отчету приложены сто тысяч франков крупными купюрами. Все купюры накрепко приклеены к страницам. Есть даже приложение, в котором переписаны все их номера.

Этот тип сдал деньги. Чудовищно!

Анри, пришедшему в растерянность от полученной информации, никак не удавалось сложить воедино отдельные кусочки мозаики: отчет, министерство, деньги, закрытые объекты…