Рыцарь зимы - Ричард Арджент

Теперь на Эндрю волной нахлынула грусть. Он невольно оглянулся в поисках Томаса, но тут же вспомнил, что его друга-ангела больше нет. В такие моменты он сильнее всего тосковал по своему небесному товарищу. Томас всегда был рядом, сочувствуя и утешая, когда дела шли не слишком хорошо. К нему можно было обратиться за советом, если не удавалось складно выразить свои чувства или нужно было как-то исправить нелепую фразу, высказанную сэру Такому-то или леди Как-там-ее. Томас, похоже, инстинктивно угадывал, действительно у Эндрю важные проблемы или же речь шла о несущественных мелочах. Но теперь его нет рядом. Он витал в облаках над головой Эндрю, возможно улыбаясь ему сверху.

Бывший рыцарь задумался над тем, что делать дальше. Король посоветовал ему уехать, сесть на корабль, идущий в Англию. Но Эндрю бы предпочел умереть, нежели вернуться домой униженным и покрытым позором. В конце концов, не его вина в том, что он родился не от благородного отца. И его отец не виноват, что появился на свет в семье простолюдинов. Это всего лишь случайность. Одни рождаются, чтобы править, другие – повиноваться. Таков естественный ход вещей. Но Эндрю перед отъездом хвастался, что непременно вернется в Англию рыцарем. Более того, тамплиером. Теперь, лишившись титула, он был обязан попытаться вернуть его. Возможно, горю поможет какой-нибудь действительно великий подвиг? Что можно предпринять, чтобы вернуть себе былые привилегии?

– Я мог бы убить льва… – неуверенно сказал он сам себе. – И вернуться с содранной шкурой, из которой король бы приказал сделать коврик…

Эндрю прекрасно понимал, что этого слишком мало.

– Можно отправиться исследовать Восток, идти до тех пор, пока не достигну края земли!

Наверное, сработает, особенно если удастся по дороге добыть богатства этого края – шелка, нефрит, драгоценные камни, золото, керамику, слоновую кость, тигровую шкуру.

– Да, но когда я вернусь – точнее, если я вернусь, ведь смерть станет моей неизменной спутницей, – я буду слишком стар, чтобы насладиться плодами своего труда. Мои родители к тому времени наверняка умрут, сестры превратятся в старух, а друзья забудут обо мне.

Нет, тоже не годится. В общем-то неплохая идея, но, увы, неосуществимая.

За дворцовыми стенами раздался пронзительный крик. К замку быстро приближалась группа рыцарей, возможно из Газы. Внезапно Эндрю набрел на идеальное решение проблемы.

– Я захвачу в плен подлых рыцарей де Меснила! – воскликнул он, его голос эхом отразился от стен пустой комнаты. – Я одержу над ними верх в бою, а уцелевших притащу сюда, пусть король тоже получит удовольствие.

Банда бывших сторонников де Меснила, провозгласивших себя Черными кавалерами, пользовалась этим названием вовсе не потому, что их доспехи были цвета ночи, а потому, что в их душах навеки поселилась тьма. Они жили в глуши и представляли нешуточную угрозу как для христиан, так и для сарацин. Они часто устраивали набеги на деревеньки, истребляя сильных и слабых. Грабили караваны и обозы. Убивали пастухов и угоняли скот, устраивали набеги на города, насиловали и мародерствовали, даже не задумываясь о непристойности и недопустимости своих действий. Они жгли, крушили, убивали детей. Они были отвратительны.

– Буду убивать их по очереди, по одному или сразу по двое, – пробормотал Эндрю, облачаясь в доспехи, – пока не уничтожу всех.

Выйдя во двор, юноша миновал молодого человека, чье лицо показалось ему знакомым.

– Уолтер, верно? – спросил Эндрю. – Принес очередной меч для еще одного рыцаря?

– Да, сэр, все верно. Я Уолтер, сын Пью, оружейника.

– Точно, припоминаю. Уолтер, сын Пью.

– Да, милорд, но меня все чаще начинают звать Уолтером Пьюсоном.

Выводя Чародея из стойла, Эндрю произнес:

– Нет нужды величать меня «милорд» или «сэр». Король лишил меня рыцарского титула. Я теперь самый обычный парень, такой же, как ты.

– В таком случае, – пробормотал Уолтер, изменившись в лице, – зачем я трачу время на бесплодные разговоры, пока настоящий рыцарь дожидается своего оружия?

И сын оружейника ушел прочь, держа в руках длинный сверток.

Эндрю уставился ему вслед, немало обиженный столь внезапной переменой.

– Право же, мне это нравится! Заведешь с кем-то вежливую беседу и непременно получишь в ответ сплошные унижения просто потому, что тебе не повезло в жизни! Нужно будет разбить этому парню нос, когда он в следующий раз попадется мне на глаза. Что-то слишком зазнаётся.

По-прежнему опечаленный потерей друга и титула, Эндрю вывел своего скакуна во двор, миновал ворота и вскочил в седло. Выехав из города, тут же достал волшебную астролябию, подарок Хасана. Юноша уже знал, что, если как следует сосредоточиться, медная стрелка укажет ему путь к убежищу Черных кавалеров. Первая задача – отыскать их. Затем, взглянув на их укрытие и на них самих, он сможет разработать подходящий план. Наставник научил Эндрю читать истории из «Арабских сказок», и сейчас ученик невольно вспомнил рассказ про Али-Бабу и сорок разбойников. Если сарацин способен захватить в плен сорок человек, значит, и он, Эндрю, сумеет придумать хитроумный план и поймать сорок рыцарей.

Юноша очень гордился собой. Ему удалось найти практическое применение знаниям, полученным из книг. Наставник тоже будет им доволен. Септимус Силке уверял, что этот миг непременно придет, что однажды Эндрю пригодится что-нибудь из прочитанного и поможет в трудный час. Может, королевский наставник и был на редкость бесхребетным существом, но он прочел великое множество книг, содержащихся в библиотеках, превосходящих размерами дворцы султанов, и никто не сомневался в его учености. Эндрю начинал понимать, что в знании сила.

Верная мудрости своего создателя, астролябия провела Эндрю по дикой местности, где рыскали яростные волки и голодные коты, к древним руинам на самом краю пустыни. Когда-то здесь располагался великолепный город, построенный мидийским императором для одной из своих возлюбленных сестер. Некогда цвели пышные сады, красивые парки радовали взор великим множеством фруктовых деревьев и кленов, зелеными лугами и журчащими фонтанами. Давным-давно великие врата из кедра возвышались над головой странника, украшенные медными гвоздями, головки которых были размером с человеческий кулак. Стены медленно осыпающегося города тогда были неприступными, их ширина превышала высоту, а высота в двадцать раз превосходила человеческий рост. У дворца, сложенного из белоснежного мрамора, привезенного с берегов Индии, росли финиковые пальмы, приносящие обильный урожай. Ветви лимонов и апельсинов во внутренних двориках клонились к земле под тяжестью желтых и рыжих плодов. С каждого окна свисали цветущие глицинии, давшие этому месту название Лазурный дворец.

Однако сейчас от былого великолепия остались лишь развалины, свидетельство того, что на земле ничто не вечно, если человек не питает к нему любви. Было ясно, что когда-то этот город знал человеческое тепло, но людская привязанность оказалась преходящей. Следующий император, оказавшийся по натуре скорее аскетом, презирал пышность и великолепие дворца, а потому снес стены и разрушил здания, убив всех, кто пытался спасти город. Вместе с немногочисленными защитниками умерла и любовь, остался лабиринт грустных улиц, населенный лишь призраками да неблагочестивыми рыцарями-разбойниками.

Эндрю благоразумно держался поодаль, не покидая холмов, наблюдая за приходящими и уходящими мерзавцами. Иногда они просто сидели вокруг костров за едой и вином, споря о чем-то или сражаясь между собой. Порой они отправлялись в путь, чтобы грабить и убивать, и всегда возвращались с верблюдами, груженными богатыми трофеями, с тушами овец и коз, с пленными мужчинами и женщинами, связанными в одну линию веревкой. Ни одно живое существо не выходило из этого города, однажды войдя в него, за исключением самих черных рыцарей, приводивших сюда своих жертв.

Однажды ночью Эндрю осторожно снял доспехи и подкрался к руинам, надеясь поглядеть на своих врагов вблизи. Он обнаружил, что они, как обычно, сидят у костра. Эти лжерыцари оказались неприятными типами, грубыми и мерзкими. Они не брили лиц и выглядели дикарями, большинство отличалось крепким сложением, мощными бычьими шеями и широкими плечами. Им на спины падали длинные космы, заплетенные в косу, перехваченные лоскутками или распущенные и неухоженные, похожие на пропитанные маслом веревки. У всех были руки с толстыми пальцами и ладонями, похожими на ковши. Массивные ноги, словно грубо вырезанные из древесины грецкого ореха, плечи – как мощные ветви дуба. Они походили на огромных чудовищ, созданных жестоким и бессердечным богом, коему не было дела до того, что его творения похожи на грязных собак, чьи зубы покрыты желтыми пятнами от желчи, поднимавшейся к горлу из внутренностей. Главное, чтобы по его алтарю продолжала течь кровь невинных.