Ночь Саммерсенда - Линдалл Клипстоун

Он смотрит на меня так, как будто я самое красивое существо в мире.

Магия расцветает на моих ладонях, гирляндой пепельных цветов. Я выпрямляю спину, чувствую тяжесть силы в своих венах, связи между девушкой и лесом. Я позволяю Роуэну наблюдать за мной, видеть меня, когда я снова произношу имена сестер-богов. Словно я говорю слова, которые сохранят всех в безопасности.

– Чшма. Авос. Йелен. Вы вернетесь в свои земли; вы останетесь за своими границами. Вы не причините вреда никому ни в Верхнем мире, ни в Нижнем. Вы будете защищать души в своих лесах, позволите им спать внутри деревьев. Вы поклянетесь в том, что я прошу.

Слышится сердцебиение, затем тишина; затем сестры в унисон шепчут:

– Мы клянемся.

Леди Мотылек поднимает голову. В ее глазах мелькает искра, больше вызова, чем гнева.

– А ты, Виолетта, поклянешься в том же?

Я выдерживаю ее пристальный взгляд и опускаю руки по бокам. Она медленно поднимается на ноги, окруженная своими сестрами. И, несмотря на то, что у меня есть сила к ее принуждению, в этот момент мы смотрим друг на друга как равные. Я склоняю перед ней голову.

– Да.

Фауна и Сова кивают мне едва заметным почтительным движением. Я смотрю, как они начинают исчезать, как их черты расплываются и смягчаются, пока не остаются только деревья, тени.

Мотылек уходит последней. Мы долго стоим друг перед другом в неподвижном молчании, которое простирается, бесконечное, как лес. Я сжимаю пальцы на ладонях, обводя шрам в виде полумесяца. Она бросает на меня последний взгляд, а затем, взмахнув бледными крыльями, исчезает.

Я тяжело опускаюсь обратно на трон, опустошенная безмерностью того, что я сделала. Что еще ждет нас впереди. Подземный Лорд, в плену во тьме, ждет, когда я уничтожу его – освобожу себя от его власти, чтобы я могла разорвать нашу сделку.

Роуэн выходит из тени. Когда он приближается ко мне, у моих ног расцветает еще больше морозников с черными лепестками. Свечи в нишах гаснут. К тому времени, как он достигает пьедестала, все огни потускнели, за исключением двух, которые горят по обе стороны платформы.

– Мне так страшно, – признаюсь я ему. – Подземный Лорд был частью моей жизни с тех пор, как он вывел меня из Вейрского леса. У меня есть его магия. У меня есть его имя. Все, чего я когда-либо хотела, – это вернуться домой. Но все равно так больно, даже после всего, что он сделал, думать, что я… – Мои слова срываются на рыдание. Я делаю глубокий вдох, пытаясь сдержать слезы.

Роуэн пристально смотрит на меня.

– Я понимаю, Лета.

Я развожу руками и беспомощно вздыхаю.

– Я так изменилась, Роуэн. Как я могу когда-нибудь вернуться после всего этого?

– Я не позволю тебе потеряться, – говорит он со всей яростью клятвы, данной у алтаря. Затем его голос становится тихим. – Я бы сделал все – отдал все – ради тебя, Виолетта. Я бы искал вечно, чтобы найти тебя в темноте.

Затем он опускается на колени. Он опускается на колени у подножия помоста. Он опускает голову. Его темные волосы падают вперед и скрывают лицо. Он прижимает руки к земле, как будто на молитве. При виде его там, просящего, у меня по коже бегут мурашки.

У меня вырывается неуверенный смешок.

– Ты не должен этого делать. Тебе не нужно поклоняться мне.

Я толкаю его пальцами ног, все еще смеясь. Но затем он хватает мою ногу, и его жетские пальцы мягко гладят мне подъем. Я замолкаю. Как будто мы оба сразу понимаем, что это первый раз, когда мы по-настоящему одни.

Медленно его руки скользят дальше вверх по моим ногам. Он отодвигает мои юбки, пока они не превращаются в пену черного кружева вокруг меня. Затем он ждет, нежно проводя пальцами по шрамам на моих коленях. Я откидываюсь на спинку трона, и мои глаза закрываются.

Он наклоняется. Тепло его дыхания скользит по моей коже. Я сдерживаю вздох, когда он целует мои шрамы, один за другим. Я далеко, над деревьями, на самом краю пропасти, а передо мной весь лес. Я смотрю вниз и вижу души, сердцедрева и богов, и знаю, что еще одно прикосновение, еще один удар сердца, и я потеряна.

Но я не падаю, пока нет.

Из земли вырастает все больше цветов. Они покрывают деревья, трон, пока весь мир не шелестит листьями и полуночными лепестками. Роуэн встает на ноги. Он придвигается ближе, проводит кончиком пальца по моей щеке.

– Как бы далеко ты ни ушла, я всегда буду звать тебя домой.

Я провожу рукой по линии его подбородка. Поднимаю его лицо вверх, чтобы я могла заглянуть ему в глаза. Я люблю его так сильно, что едва осмеливаюсь говорить, даже шептать. От меня ускользает одно-единственное слово.

– Пожалуйста.

Роуэн сокращает последнее оставшееся пространство между нами. Он прижимается своими губами к моим в резком, отчаянном поцелуе. Жар спиралью проходит сквозь меня. Я издаю прерывистый звук у его губ. Магия гудит в моих венах, и между нами светится связь. Я думаю о вечности, садах и солнечном свете. О невозможных вещах, которые так далеки от досягаемости.

Я закрываю глаза, когда он прокладывает томный путь вниз, к мягкому изгибу моего бедра, пока снова не оказывается на коленях, его руки под моими юбками. Он продевает пальцы в тесемки, которыми завязывается мое нижнее белье. Он делает паузу, его пальцы запутались в лентах, и бросает осторожный взгляд в мою сторону.

– Развяжи их, – хриплю я.

Он развязывает ленты одним шелковым шепотом. Скользит скомканной тканью по моим ногам, по ступням. Затем он поднимает меня обратно к трону. Его теплое дыхание касается меня. Я сгибаю пальцы на ногах и запускаю пальцы в его волосы, пока он целует меня между бедер.

Он так быстро изучил мое тело, наметил точный способ прикоснуться ко мне и заставить меня испытать беспомощную дрожь. Моя голова откидывается назад; мои глаза находят ветви наверху. Мое дыхание превращается в судорожные вздохи, эхом разносящиеся в морозном воздухе. Я начинаю распадаться на части. Сила освещает мои руки, и серебристые искры взлетают вверх, чтобы повиснуть над нами, как звезды.

Роуэн притягивает меня в свои объятия и держит, пока я не замираю. Его рука скользит к моей талии, пальцы впиваются в ребра.

– Подожди, – выдыхаю я. – Позволь мне…

Я тянусь за своим сброшенным плащом. Ищу в карманах чернильную ручку, которую я по привычке ношу