Лекции по патрологии I—IV века - Н. И. Сагарда

Св. Игнатий не имел повода говорить подробно о правильных формах церковной организации, так как те же три степени — епископа, пресвитера и диакона, какие были в родной антиохийской Церкви,— он находил и в малоазийских Церквах; в них совершенно не было никакой оппозиции против какой-нибудь из этих степеней, не видно следов различия во мнениях относительно разграничения полномочий каждой степени, не было возражений и вообще против наличной церковной организации. Поэтому не было повода говорить о необходимости, Божественном праве или различных правах и обязанностях церковных должностей. Только практически организация местных Церквей не представляла такого единства вокруг естественного руководителя церковной жизни — епископа, какого требовало положение малоазийских Церквей ввиду угрожающей опасности от еретиков. Ввиду этого совершенно естественно, если св. Игнатий настойчиво внушает, что нет ничего лучше мира или единства (Ad Ephes. 13). Единение миа и любви — нормальное состояние, которое он желает видеть во всех Церквах. Всякое нарушение единства препятствует действительному обитанию Бога в Церкви, в разделении — начало всяких зол (Ad Philadelph. 8; Ad Smyrn. 7). Поэтому св. Игнатий дает простое правило для практического поведения, предписание, которое каждый из верующих может исполнить: твердо держитесь епископа, пресвитеров и диаконов и ничего не делайте без епископа; они должны взять на себя отвращение опасностей от лжеучителей, и простой христианин не должен делать ничего больше, как держаться стоящих во главе Церкви авторитетов и прежде всего епископов. Игнатий неустанно старается запечатлеть в умах и сердцах верующих такого рода наставления: «Надлежит вам согласоваться с мыслью епископа, что вы и делаете. И ваше знаменитое, достойное Бога пресвитерство так согласно с епископом, как струны в цитре... Составляйте же из себя вы все до одного хор, чтобы, согласно настроенные в единомыслии, дружно начав песнь Богу, вы единогласно пели ее Отцу через Иисуса Христа» (Ad Ephes. 4.1-2; cf. 6.1; Ad Magnes. 6.1; Ad Trail. 3.1). «Чада света и истины, бегайте разделения и злых учений, но где пастырь, туда и вы, как овцы, идите» (Ad Philadelph. 2.1). «Все последуйте епископу, как Иисус Христос — Отцу, а пресвитерству, как апостолам; диаконов же почитайте как заповедь Божию. Без епископа никто не делай ничего, относящегося до Церкви» (Ad Smyrn. 8.1).

В частности, полномочия, которые принадлежат епископату, следующие: епископ прежде всего должен иметь попечение о душах верующих. В наставлениях, которые Игнатий дает Поликарпу, на первом месте ставится бодрствование и душепопечение.

Особенная забота епископа должна быть направлена на сохранение чистоты учения при опасном положении, в котором может оказаться вера Церкви от натиска ереси (Ad Polycarp. 3). В борьбе против ереси епископ должен стоять на первом месте; он должен постигать все замыслы противников. Естественно, что борьба со лжеучителями, людьми опытными, которые выдают себя за пневматиков, требует значительных сил и способностей. Епископ должен быть мудрым во всем, как змея, и незлобив, как голубь (Ad Polycarp. 2.2). Кроме того, епископ должен иметь постоянный контроль над общими собраниями, которыми еретики пользовались для своих целей. Не должно быть собраний, на которых не присутствовал бы епископ или кто-либо из пресвитеров и диаконов, и религиозное назидание верующих должно совершаться, насколько возможно, в общих собраниях, где общество верующих стоит согласно собранное вокруг епископа, пресвитериума и диаконов, и где, при единодушии собрания, противник не может найти удобного пункта для нападения. Этой мыслью проникнуты все послания Игнатия: в централизации собраний и их подчинении епископам и прочим иерархическим лицам он видит врачевство против всякой ереси (Ad Ephes. 5.2; Ad Magnes. 7.1; Ad Trail. 7.2; Ad Philadelph. 4; Ad Smyrn. 8.[l-]2).

Настойчивыми требованиями подчинения собраний епископу исчерпывается в существенных чертах то, что послания говорят о функциях епископа в отношении к целой Церкви, — конкретных подробностей Игнатий не сообщает. Он даже не говорит о форме поставления на эту иерархическую степень.

Рядом с епископами в посланиях Игнатия стоят пресвитеры или, как он чаще говорит, пресвитерство (πρατβυτέριον). Но хотя Игнатий о пресвитерах и пресвитерйъе упоминает довольно часто, однако полномочия лиц этой иерархической степени остаются неясными. Пресвитеры вместе с епископом и диаконами принадлежат к предстоятелям Церкви; поэтому Игнатий требует от общества верующих, чтобы они подчинялись пресвитерам: будьте послушны епископу и пресвитерству, не делайте ничего без епископа и пресвитеров, — увещает Игнатий верующих в целом ряде мест своих посланий (Ad Ephes. 2.2; 20.2; Ad Magnes. 7.1; 13.1; Ad Trail. 2.2; 3.1; 7.2; 13.2; Ad Philadelph. 4.1; Ad Smyrn. 8.1; Ad Polycarp. 6.1). Ho сами пресвитеры, со своей стороны, должны быть в единении с епископом. Идеальное состояние Церкви наступает тогда, когда пресвитерство согласно с епископом, как струны в цитре (Ad Ephes. 4.1). Пресвитеры окружают епископа, как апостолы — Господа: эту параллель Игнатий проводит весьма часто (Ad Magnes. 6.1; Ad Trail. 2.2; Ad Smyrn. 8.1; cf. Ad Trail. 3.1; Ad Philadelph. 5.1). В других местах он обозначает пресвитерство как синедрион или совет епископа (Ad Philadelph. 8.1 [συνέδριον του έπισκόπου]; Ad Magnes. 6.1: συνέδριον τών αποστόλων; Ad Trail. 3.1: συνέδριον Θοϋ).

Еще менее ясно, чем положение пресвитеров, очерчено в посланиях положение диаконов. И диаконы, как епископы и пресвитеры, возвышаются над обществом верующих. Во многих местах-посланий епископ, пресвитеры и диаконы стоят рядом (Ad Magnes. 6.1; 13.1; Ad Trail. 2.2-3; 7.2; Ad Philadelph. 4.1; 7.1; Ad Smyrn. 8.1; 12.2; Ad Polycarp. 6.1). Без епископа, пресвитеров и диаконов нет Церкви (Ad Trail. 3.1). Так как диаконы в отношении к обществу верующих поставлены вместе с епископом и пресвитерами, то верующим дается наставление почитать также и диаконов и в общении с ними совершать все, что касается церковной жизни. «Все должны почитать диаконов, как Иисуса Христа, как и епископа — образ Отца» (Ad Trail. 3.1)[263]. Диаконов должно почитать как заповедь Божию (Ad Smyrn. 8.1). О функциях диаконов Игнатий так говорит в Послании к траллийцам: «Должно, чтобы все и всячески угождали тем, которые суть диаконы таинств Иисуса Христа (τους διακόνους δντας μυστηρίων Ίησοϋ Χρίστου), ибо они не диаконы яств и питий (ού γαρ βρωμάτων και ποτών do ι ν διάκονοι), но служители Церкви Божией; поэтому им должно остерегаться нареканий, как огня» (2.3). Наименование диаконов βρωμάτων και ποτών διάκονοι указывает на служение их при агапах, при собирании и распределении между бедными милостыни. Но этим, по словам Игнатия, не ограничивалась их деятельность: они суть «диаконы таинств Иисуса Христа», «служители Церкви Божией». На основании 1 Тим. 3: [8—]9 («диаконы должны быть... хранящие таинство веры в чистой совести») можно полагать, что и здесь под μυστήριον Ίησοϋ Χρίστου разумеются принесенные и открытые Христом тайны, учение веры, и, следовательно, диаконы принимали участие в духовном назидании верующих, в учении, увещании и охранении от еретиков. Поэтому диаконы с особенным оттенением называются служителями Церкви Божией, и от них требуется беспорочное поведение. Но само собой понятно, что этим не только не исключается, но даже предполагается их служение при строительстве тайн Божиих (ср. 1 Кор. 4: 1) и, прежде всего, таинства Евхаристии.

Несомненно признанный факт, что в апостольское и послеапостольское время совершение Евхаристии было центром церковно-христианской жизни. Здесь, при получении таинства, как и при раздаянии даров, представлялись наилучшие поводы для проявления братского настроения и милосердного последования Господу; здесь яснее всего обнаруживалось единодушие христиан. В этом единении сходились разнообразные нити отдельных интересов. Здесь по необходимости должны были прежде всего отражаться всякие движения христианско-ббщественной жизни: Евхаристия становилась зеркалом жизни Церкви. Дыхание разделения должно было прежде всего потемнять ясность и чистоту таинства. Отсюда понятно весьма важное [и] выдающееся положение евхаристического вопроса у Игнатия: совершение Евхаристии в единении и общении с епископом, по его взгляду, является преимущественным средством для поддержания чистоты веры, утверждения любви и общения верующих и наилучшей защитой против всяких нападений духовных и земных врагов, в особенности лжеучителей; и он непрестанно увещает к возможно частому совершению таинства Евхаристиц. «Старайтесь чаще собираться для Евхаристии Божией и для прославления Его; ибо если вы часто собираетесь для этого [(έπι το αύτό)], то низлагаются силы сатаны и гибельное дело его разрушается единомыслием вашей веры» (Ad Ephes. 13.1). Евхаристия есть «врачевство бессмертия и противоядие, чтобы не умирать, но жить [вечно][264] в Иисусе Христе» (Ad Ephes. 20.2). «Старайтесь пользоваться одной Евхаристией; ибо одна плоть Господа нашего Иисуса Христа и одна чаша в единение крови Его, один жертвенник, как и один епископ, вместе с пресвитерством и диаконами, сослужителями моими» (Ad Philadelph. 4). Так как докеты отвергали телесность Христа, то они отрицали также и реальное присутствие плоти и крови Иисуса Христа в таинстве Евхаристии. Но вместе с этим они становятся в прямое противоречие с верой и практикой Церкви: «Они (т. е. еретики) удаляются от Евхаристии и молитвы, потому что они не исповедуют, что Евхаристия есть плоть Спасителя нашего Иисуса Христа, пострадавшая за наши грехи, которую по благости Отец воскресил». Отвергая дар Божий, они умирают в своей любви к прениям. Им надлежало бы держаться (вечери) любви, чтобы воскреснуть (Ad Smyrn. 7.1). Таким образом, Евхаристия есть плоть Христа, которая пострадала на Кресте и воскресла из мертвых.