Лекции по патрологии I—IV века - Н. И. Сагарда

Послание к филадельфийцам. Во время пути из Смирны в Троаду Игнатий получил известие, что гонение в Антиохии прекратилось и мир в Церкви восстановлен. Под впечатлением этой радостной вести им написаны из Троады послания к филадельфийцам, смирнянам и Поликарпу.

В Послании к филадельфийцам св. Игнатий отмечает выдающиеся достоинства их епископа (cap. 1) и убеждает быть в единении с ним, избегать волков, пленяющих души идущих путем Божиим (cap. 2), остерегаться вводящих раскол (cap. 3), иметь одну Евхаристию (cap. 4), любить не только апостолов, но и пророков (cap. 5), и не слушать тех, которые проповедуют иудейство (cap. 6). Уже в то время, когда лично обращался с филадельфийцами, Игнатий увещал их, чтобы они повиновались епископу и избегали разделений, увещал по внушению Духа (cap. 7). Где разделение и гнев, там Бог не обитает; но кающимся Господь прощает, если они возвращаются к единению Божию и к собору епископа. Св. Игнатий умоляет ничего не делать по любопрению, а по учению Христову. Против требований подтверждать Евангелия писаниями Игнатий говорит: «Для меня древнее — Иисус Христос; непреложно древнее — Крест Его, Его смерть и воскресение, и вера через Него» (cap. 8). Ветхий Завет хорош, но Евангелие имеет нечто превосходнейшее: это пришествие Господа нашего Иисуса Христа, Его страдание и воскресение (cap. 9). В заключение св. Игнатий просит послать к антиохийцам диакона, чтобы сорадоваться с ними по поводу прекращения гонений, и благодарит, что они хорошо приняли его спутников (cap. 10-11).

Послание к смирнянам. Оно является наиболее примечательным как по стилю, так и по содержанию. Во время своего пребывания в Смирне Игнатий хорошо узнал истинное положение этой Церкви и теперь пишет смирнянам послание, отвечающее их духовным нуждам. В начале он раскрывает православное учение о воплощении Сына Божия в противоположность докетическому. Он славит Господа за их совершенную веру в Него, Который истинно воплотился, пострадал и воскрес (cap. 1). Все это Он претерпел ради нас, чтобы мы спаслись, и пострадал истинно, как истинно и воскрес (cap. 2), и по воскресении был и есть во плоти (cap. 3). Св. Игнатий убеждает смирнян остерегаться еретиков и только молиться за них. Если же Господь совершил все призрачно, то призрачны и страдания самого Игнатия (cap. 4). Кто отвергает Христа, тот отвергнут и от Него и сам носит в себе смерть (cap. 5). Даже ангелы, если бы они не веровали в кровь Христову, подлежат суду. У еретиков же и в делах не обнаруживается верности христианскому учению: у них нет попечения о любви, ни о вдовице, ни о сироте, ни о притесняемых, ни об узнике, ни об алчущем или жаждущем (cap. 6). Еретики удаляются от Евхаристии и молитвы — должно удаляться от них (cap. 7) и без епископа не делать ничего, относящегося к Церкви: «Только та Евхаристия должна почитаться истинной, которая совершается епископом или тем, кому он сам предоставит это. Где будет епископ, там должен быть и народ, так же, как где Иисус Христос, там и кафолическая Церковь» (cap. 8). Прекрасное дело — знать Бога и епископа. Почитающий епископа почтен Богом, делающий что-нибудь без ведома епископа служит диаволу. За любовь, оказанную ему и спутникам его, св. Игнатий призывает на смирнян обильную благодать (cap. 9—10) и в заключение просит отправить посла в Антиохию приветствовать тамошнюю Церковь с восстановлением мира и передает приветствия от окружающих его в Троаде (cap. 11—13).

Послание к Поликарпу, епископу Смирнскому. Это послание было последним по времени посланиемсв. Игнатия. Он хотел написать еще и другим Церквам, но «по причине внезапного, по воле начальства, отплытия из Троады в Неаполь» не мог осуществить своего желания; поэтому он поручил Поликарпу, епископу Смирнскому, вместо него написать ближайшим Церквам (cap. 8). Первые главы послания (1—5) содержат советы и наставления Поликарпу относительно управления Церковью; к ним присоединено несколько наставлений к самой пастве (cap. 6). Затем он снова просит смирнян и епископа Поликарпа послать в Антиохию [кого-нибудь] с приветствием антиохийской Церкви по случаю восстановления мира (cap. 7). Наконец, просит Поликарпа, чтобы он посредством писем побудил к тому и ближайшие Церкви (cap. 8).

Анализ содержания посланий св. Игнатия

Семь посланий св. Игнатия представляют собой наиболее примечательный памятник из послеапостольского периода как по значению их свидетельств относительно состояния учения и дисциплины в малоазийских Церквах, так и по живому изображению в них поразительно сильной и оригинальной личности их автора. Стиль посланий не может быть назван простым, так как требуется значительное напряжение, прежде чем читатель получит уверенность, что он правильно постиг изложенные в них мысли. Вероятно, это зависит от того, что послания написаны в большой поспешности, может быть, на глазах нетерпеливых солдат; почему нераскрытые, незаконченные мысли, без надлежащего разнообразия как в содержании, так и в выражении, встречаются в каждом почти послании. Написанные во время путешествия и при неблагоприятных условиях, эти послания и по самому замыслу не имели в виду формулировать церковное учение и не представляют собой трактатов на определенные темы: автор их стремится в кратких выразительных чертах, в нескольких положениях обнять всё, что по требованию обстоятельств религиозной жизни малоазийских христиан он считает необходимым на своем последнем пути напомнить им. Поэтому хотя бесспорно, что из всех мужей апостольских св. Игнатий в своих посланиях раскрывает наиболее глубокие воззрения, которые являются не простым отголоском того, во что веровали вокруг него, но обнаруживают следы личного размышления и рационально обоснованного убеждения, однако напрасно было бы искать у него полной богословской системы. Его послания — случайные произведения, содержание которых определялось положением, в каком он сам ' находился, состоянием Церквей, к которым обращался, характером тех заблуждений, против которых он боролся.

Фактическое состояние малоазийских Церквей внушало антиохийскому пастырю серьезные опасения насчет будущего благосостояния их; тревога вызывалась лжеучителями, проникшими в эти Церкви и угрожавшими им печальными разделениями; поэтому полемика против лжеучителей в посланиях св. Игнатия выступает на первый план и составляет главный их интерес.

Носители лжеучения суть странствующие лжебратья, которые называют себя христианами, под этим именем находят доступ к Церкви и потом тайно всевают злое семя ереси. Из тех указаний, которые Игнатий дает относительно угрожающих от них обольщений, можно заключать, что частные собрания были обычным местом, где еретики, пользуясь искусством речи ([cf.] Ad Ephes. 15.1), приобретали приверженцев; вероятно, в этих собраниях лжеучители выступали с притязаниями на обладание Духом. О числе и успехах лжеучителей Игнатий не говорит ничего определенного. Но из посланий св. Игнатия достаточно ясно, что в Церквах, которые составились из очень подвижного населения малоазийских городов, проникшие лжеучители скоро нашли удобную для себя почву. Малоазийские христиане, которые от самого основания своих Церквей распадались на малые крути, не могли в своих собраниях оказать решительного противодействия наступающим на них еретикам, образовывали в некоторых местах отдельные общества, крестили и совершали Евхаристию, причем, конечно, не могло быть и речи о каком-нибудь контроле.

Полемика св. Игнатия ясно направляется против ложной христологии и против иудаизма. Материал для характеристики опровергаемой Игнатием христологии дают послания к эфесянам, траллийцам и смирнянам. По указаниям этих трех посланий христология лжеучителей оказывается настоящим докетизмом: они совершенно уничтожали человеческую природу Христа. По их учению, Христос имел только кажущееся тело. Он истинно не родился и не крестился, не проводил истинно земной жизни с ее телесными функциями, и прежде всего, Он истинно не страдал и истинно телесно не воскрес (см. особ. Ad Ephes. 18; Ad Trail. 9; 10; Ad Smyrn. 3).

Наряду с докетизмом Игнатий не менее ясно опровергает еретическое направление, которое возбуждало общество к принятию иудейства. Полемика против этого направления заключается в посланиях к магнезийцам (cap. 8—11) и филадельфийцам (cap. 5—9). Опровергаемое учение Игнатий называет «иудейством» (Ad Magnes. 8.1; 10.3; Ad Philadelph. 6.1), определяя этим сущность и отличительный .характер лжеучения. Представители и проповедники лжеучения хотят возложить христианам на выю иудейский закон, иудейский образ жизни, хотят навязать им старые бесполезные басни (Ad Magnes. 8.1) хотят убедить их субботствовать (Ad Magnes. 9.1). В собраниях они выступают со Священным Писанием в руках и на основании пользующихся большим уважением и у христиан свитков доказывают правильность и необходимость иудейского образа жизни. Из посланий неясно только, в какой собственно степени противники хотели возложить на христиан иго закона. Игнатий, по меньшей мере, предполагает (Ad Philadelph. 6.1), что иудаистическая проповедь могла исходить даже от необрезанных: следовательно, обрезание не было непременным условием для вступления в еретическое общество. Но тогда нельзя уже было ставить требования об исполнении всего закона, а только о принятии отдельных частей его. К сожалению, нет возможности определить, какой выбор делали лжеучители: послания не дают никакого материала для ответа на этот вопрос. Трудно также решить, в каком отношении стояли между собой докетическое и иудаистическое заблуждения — было ли здесь два различных лжеучения или только две стороны одной ереси. Но так как послания к эфесянам, траллийцам и смирнянам содержат только антидокетическую полемику, то, если даже признать доказанным, что антииудаистическая полемика посланий к магнезийцам и к филадельфийцам соединяется с антидокетической полемикой и что, следовательно, иудаистическое заблуждение приняло своего рода докетический отпечаток, из этого нельзя делать бесспорного вывода, будто такое же двухстороннее лжеучение и одно только оно было и в других малоазийских городах — Эфесе, Траллах и Смирне.