Последний шанс Гесса 2 - Нани Кроноцкая

class="p1">Гесс не ответил словами. Его ответ был красноречивее любых фраз – в поцелуе. Глубоком, неторопливом, безжалостно нежном. Этот поцелуй словно растопил последние остатки сна, наполнив меня до краёв тягучим, сладким желанием. Его язык вступал в безмолвный разговор с моим, его руки скользили по бокам, поднимаясь к груди, становясь всё более уверенными и настойчивыми, но при этом сохраняя ту почти трепетную нежность, которая сводила меня с ума.

Его вторжение было неспешным, как рассвет. Он не захватывал меня, а мягко проникал, заполняя собой. Наше единство выходило за рамки телесного; это было объединение двух душ, израненных войной и обретших мир лишь друг в друге. Я обвила его ногами, впиваясь пальцами в мускулистую спину, ощущая, как внутри разливается знакомое, волнующее тепло. Каждое его движение было точным, каждое прикосновение – целебным.

Мир сжался до границ нашей кровати, до его тела, нависшего надо мной, до его глаз, в которых я видела бездонную нежность и ослепительную страсть, от которых замирало сердце. Я тонула в этом взгляде, погружаясь в волну удовольствия, которое он создавал во мне с искусной, почти хирургической точностью. Он обладал глубоким пониманием моих слабостей, знал все мои уязвимые места и умел воздействовать на них с таким мастерством, что казалось, вот-вот произойдет нечто невероятное.

И это произошло. Тихий, сдавленный крик вырвался из моей груди, когда волна обрушилась на меня, заставляя спину выгнуться, а мир вокруг померкнуть. Я крепко держала его, чувствуя, как его тело напряглось в последнем, мощном толчке, наполняя меня горячим потоком жизни и завершенности. Гесс всё-таки разорвал тишину, произнеся мое имя с тем самым хриплым, интимным тембром, который мог быть адресован только мне.

Мы лежали, тесно переплетенные, и наше дыхание было тяжелым, пока безумие плоти не ушло, уступив место глубокому, умиротворяющему покою. Он не отстранился сразу, а остался рядом, прижимаясь своим лбом к моему, и его дыхание сливалось с моим.

– Вот теперь я могу встречать день, – прошептал он, и в его мысленном голосе звучала улыбка.

– И дорогого гостя, – лениво напомнила я, проводя рукой по его гладко обритой голове.

Он тяжело вздохнул, с неохотой отстраняясь.

– Напоминание лишним не бывает.

Гесс поднялся с кровати, и я позволила себе просто лежать и смотреть на него – на его мощную спину, на игру мышц под кожей, на эту грацию исполина. Он был моим. Моим мужем. Отцом моего ребенка. Моим завоевателем и моей крепостью.

Он натянул штаны и, подойдя к окну, посмотрел на площадку, над которой уже виднелась легкая тень от приближающегося транспорта.

– Он уже почти здесь, – произнес тихо Гесс. Он повернулся, его взгляд скользнул по моей обнаженной фигуре, смуглой на фоне белых простыней, и в его глазах снова вспыхнул тот самый, знакомый огонь. – Не вставай. Отдыхай. День обещает быть… сложным.

Подойдя к кровати, Гесс легко наклонился, снова поцеловал меня – уже быстро, но не менее выразительно, – и вышел из спальни. Я осталась лежать, прислушиваясь к его шагам, к щелчку открывающейся входной двери, к приглушенным голосам. Тело мое было тяжелым, расслабленным и счастливым, наполненным им и предвкушением нового дня в нашем общем доме.

Гесс Оранг ➨

Планета «Искра» с орбиты была похожа на ограненный изумруд, брошенный в черный бархат космоса. Но с высоты полета лукса она открывалась во всей своей дикой, первозданной красоте. Бескрайние леса сизо-серебристых папоротников, скалистые пики, пронзающие облака, и реки цвета жидкого металла, бьющиеся в каньонах. Это был наш мир. Наше убежище. Наш с Есенией игровой приз.

Корабль приземлился на площадке из отполированного камня цвета темного меда, рядом с нашей виллой. Её архитектура сочетала в себе лучшие черты Глизы и Лиглы: чистые, строгие линии, устремленные ввысь, а также обилие света и воздуха. Стеклянные фасады отражали оранжевое солнце и бирюзовое море, которое мягко накатывало на песчаный пляж у подножия здания.

Макар Аверин стоял у трапа, ожидая меня. На нем была простая темная форма без каких-либо знаков отличия. На его знакомом до боли лице застыла усталая, но удовлетворенная улыбка.

– Привет, Гесс, – он шагнул ко мне, протягивая руку в традиционном земном жесте. – Ты выглядишь… основательно.

Я лишь хмыкнул, пожимая его руку.

– Основательность – это семейное. Идем, я тебе всё здесь покажу.

Я повел его по дорожке. Воздух был густым и сладковатым, пах влагой после утреннего дождя, влажной корой и цветущими лианами, оплетающими колонны. Мы вышли на террасу, с которой открывался вид на бескрайний океан. Волны лениво накатывали на песок, а вдали, у скал, кружили стаи серебристых птиц.

– Хех… – проворчал Макар, окидывая взглядом просторную гостиную с панорамным остеклением, выходящим прямо к воде. – Ты устроился тут получше, чем на Селесте!

– Даже не напоминай, – фыркнул я, подходя к столику для завтрака, где уже ждал кофе. Мимо прополз ядроид-многоножка, подметая террасу. Я кивнул в его сторону. – И, как видишь, никаких гуманоидоподобных ядроидов. Только функциональность.

Мы уселись. Макар с наслаждением ухватился за чашечку кофе, глядя на океан. Потом, вдруг что-то вспомнив, достал из кармана небольшой черный футляр и положил его на стол между нами.

– Вот. Долго же я их выбивал. Особенно твой. Восстановить в правах бывшего Тайного Советника, обвиненного в измене, – это тот еще квест. Бюрократия Империи Деус порой страшнее любой спецоперации.

Я взял футляр. Внутри лежали два чипа. Крошечные кристаллы, заключавшие в себе нашу новую, легальную жизнь. Полноправные граждане Империи. Со всеми правами. И обязанностями…

– Самое интересное, – Макар усмехнулся, и в его глазах заплясали чертики, – это было юридически расторгнуть твои предыдущие… брачные обязательства. Восемь из них. Официально, с печатями и внесением в реестр. Теперь ты, мой друг, снова почти что свободный мужчина. По документам. На твоем месте я бы теперь не появлялся на Глизе.

Я почувствовал, как уголки моих губ поползли вверх.

– Еще куча попыток, да? – донесся голос Есении. Она стояла в дверях, облокотившись о косяк, и с ухмылкой наблюдала за нами. – Неплохой запас прочности.

Я вздохнул, с преувеличенной усталостью глядя на Макара.

– Видишь? Теперь я действительно не рискну появляться на Глизе. Слишком уж завидный жених получился. На меня, как на самый лакомый кусок, слетятся все незамужние аристократки от шестидесяти звездных систем. Погоди, а почему…

Макар кисло поморщился.

– Потому что. Нэрис – не глизеанка. И твой шервов конгресс сладострастно вцепился в эту маленькую деталь, словно голодная ыса в мясистую кость. Ладно… расслабься, мы с Нэрис не против, и я уже даже привык к этому… странному повороту судьбы.

Он медленно развернулся и посмотрел на