Последний шанс Гесса 2 - Нани Кроноцкая

– Утилизационный отсек, – произнес Гесс, его взгляд уже быстро сканировал стены. – Капсулы многоразовые. После выстрела мусорный блок с содержимым остается в космосе, а болванка возвращается для загрузки. Нам нужна пустая.

Его взгляд скользнул по стенам и зацепился за небольшой узкий шкаф, заваленный обломками панели.

– Стандартный протокол. Сервисные зоны станций должны быть оснащены базовыми наборами для ремонта в среде с нестабильной атмосферой. Ведь люди дешевле ядроидов…

Я лишь молча кивнула в ответ.С силой, от которой согнулась металлическая дверца, Гесс сорвал ее с петель. Внутри, за прозрачным пластиком, лежали четыре компактных баллона с респираторными масками – те самые, что используют техники для кратковременных работ в задымленных или разгерметизированных секторах. Он взял все, одним движением вскрыв упаковку.

– Малый запас. Высокое давление. Четыре на двоих – в обрез. – Он протянул один баллон мне, его пальцы уже откручивали клапан на своем. – Подключается к штатному патрубку твоего комбинезона. Не зевай, Си, быстрее.

Мои пальцы дрожали, но многолетний опыт взял верх. Я нашла на груди почти незаметный разъем и с щелчком присоединила шланг. Гесс сделал то же самое. Он быстро и профессионально проверил мое соединение, после чего резко кивнул в сторону ближайшей капсулы.

«Приготовься. Хотя бы морально».

Сделав несколько быстрых шагов к стене, Гесс с силой провернул торчавший из неё массивный штурвал. Раздался шипящий звук уравнивания давления, и передняя секция капсулы отъехала в сторону, обнажая тесное, безжалостно утилитарное нутро. Внутри не было ничего, кроме точек крепления для стандартного мусорного контейнера.

Видя мое замешательство, Гесс схватил меня за руку и буквально втолкнул внутрь холодного саркофага.

Я протиснулась в тесное пространство, ощущая, как металлические стенки стискиваются вокруг.Никогда не страдала клаустрофобией. Видимо, самое время начать…

Гесс последовал за мной и, развернувшись спиной к жесткой поверхности, притянул меня к себе, легко приподняв и усадив на колено. Его сильные руки сомкнулись вокруг, полностью заключая меня в объятия. Я оказалась прижата к его груди, лицом к шее. Всю жесткость конструкции приняли на себя его спина и плечи.

– Отходы крепятся здесь, – его голос прозвучал прямо у моего уха, пока он нащупывал что-то за спиной. – Выдохни и не шевелись, нам нужны точки страховки.

Гесс одним решительным движением зафиксировал стропы пояса моего комбинезона на крепежных скобах для груза, а затем пристегнул карабин. Теперь мы были не просто заперты в замкнутом пространстве – мы оказались механически связаны с этим снарядом. Внезапно раздался громкий удар, и тяжелая дверь с оглушительным лязгом захлопнулась, оставив нас в полной, абсолютной темноте.

– Протокол «Кокон», – скомандовал Гесс, и его голос прозвучал на удивление безмятежно, учитывая обстоятельства.

Ткань нашего комбинезона мгновенно отреагировала. Сначала по спине и груди пробежала волна сжатого воздуха, и костюм с шипением раздулся, создавая вокруг тела дополнительный амортизационный слой. Тысячи микрокапсул с мезаморфным гелем в подкладке активировались, превращая гибкую ткань в упругую броню, готовую смягчить удар и распределить чудовищную перегрузку.

Пальцы Гесса нащупали на моем затылке едва заметный шов. Он натянул мой капюшон, и прозрачная, но прочная полимерная ткань мгновенно облепила голову, герметично соединяясь с воротником.

Прежде чем я успела осознать происходящее, его пальцы коснулись моего лба, аккуратно разглаживая складки. В этом простом движении было столько неожиданной и обезоруживающей нежности, что я невольно задержала дыхание. Гесс медленно наклонился ко мне, и на мгновение его губы, теплые даже через ткань, мягко коснулись моего лба. Это был не просто поцелуй, а нечто большее – знак, обещание, жест, который говорил: «Я здесь. Ничего не бойся».Одним быстрым движением он соединил шланг моего респираторного баллона со своим, синхронизируя подачу кислорода.

– У нас есть пятьдесят семь минут запаса. Держись, маленькая лиглянка, я умею дышать… экономно.

Его голос вновь обрёл твёрдость, снова превратившись в приказ, но на этот раз в нём ощущалась искренняя, почти отеческая забота.

«И послушай меня…– добавил он уже мысленно. – Твои ресурсы на пределе. Я вижу, как ты едва стоишь на ногах. Никакого геройства. Не пытайся больше ни во что вмешиваться силой. Позволь мне теперь сделать всё за нас».

Я не успела ответить. Раздался оглушительный хлопок, от которого заложило уши, и нас швырнуло вперед с невероятной силой. Перегрузка вдавила меня в его грудь так сильно, что перед глазами потемнело. Руки Гесса, крепко обнимающие меня, были единственным, что не дало мне разбиться о стенки капсулы.

В следующий момент наступила невесомость, которая принесла с собой пронизывающий, космический холод. Металл капсулы мгновенно покрылся инеем изнутри, и даже через комбинезон я ощутила ледяное дыхание вакуума. Гесс сжался еще сильнее, стараясь сохранить последнее тепло в этом ледяном кошмаре.

Затем капсулу вновь тряхнуло, и сквозь стенки прокатилась волна жгучего тепла. Мы стремительно приближались к плазменному столбу, возникшему в результате нового взрыва. Гесс снова содрогнулся, я ощутила, как его мускулы напряглись до предела, но он не ослабил свою хватку ни на йоту.

Мой напарник сдержал своё слово, данное мне еще в тренировочном зале «Ковчега». Он пронес меня на руках через холод, и жару, и перегрузки, став единственным островком спасительной безопасности в неумолимом хаосе.

✦✧✦

Глава 39. Победители

«Из пометок рукой Императора на полях отчета о проведении военной операции “Большая игра”: “Победа – это не просто уничтожение противника. Это сохранение того, ради чего мы ежедневно сражаемся. Самая сложная битва начинается после войны – битва за мир”».

В звенящей тишине, нарушаемой лишь ровным гудением двигателя капсулы и нашим сбивчивым дыханием, мысленный голос Гесса прозвучал как-то особенно мягко:

«А мы ведь не доиграли. Твоя история. Твой самый большой страх».

Сумасшедший. Мы все здесь немножко рехнулись…Я прижалась лбом к его комбинезону, чувствуя даже сквозь броню наночастиц ровный, мощный ритм его сердца. В этом ледяном гробу, стремительно несущемся в неизвестность, я внезапно обнаружила в себе силы извлечь на свет то, что тщательно скрывала даже от самой себя. Не страх смерти или боли терзал мою душу. Я дико боялась того, что однажды, оглянувшись назад, он увидит во мне не соратника и не друга, а роковую ошибку. Просчет. Случайную попутчицу, плаксивую, слабую и трусливую, которую он по недоразумению, из жалости, принял за нечто большее.

«А еще я боюсь потерять мою Софи, – мысленно добавила я, пытаясь шутить, но получилось горько. – И твое дурацкое розовое эргокресло. Его тоже жалко».

Гесс молчал так долго, что я начала беспокоиться, не получил ли он травму головы из-за перегрузки.