Удача колес (Колеса удачи) - Робин Хобб

вообще, какое нам до этого дело? Завтра покажет. — Голос миротворца внезапно понизился почти до шепота, который заставил Ки напрячь слух. — Если герцог умрет, мы скажем, что этот человек был хорошим фехтовальщиком. Но в любом случае чужеземец будет мертв. Должен признать, Йенси, что когда он фехтовал с Келличем, он фехтовал со смертью. Даже если бедняга этого не знал. Закажи нам еще по одной, Йенси, и давай поговорим о чем-нибудь другом.

Ки отпила из кружки, прежде чем поняла, что на самом деле это не ее, затем быстро поставила ее на стол. Ее разум пытался собрать воедино то, что она услышала. Ничто из этого не имело смысла. Она ожидала найти Вандиена где-нибудь в заложниках, возможно, тяжело раненного, возможно, едва живого. Но о ком еще могли говорить эти люди? Кто еще недавно фехтовал с Келличем и победил его? По тому, как они разговаривали, можно было подумать, что Вандиен сегодня участвовал в показательных соревнованиях по фехтованию. И победил, очень кроваво. Но он бы этого не сделал! Он не стал бы убивать в рамках поединка. И если бы он был способен передвигаться, то искал бы ее, а не фехтовал на каком-нибудь соревновании.

Она нашла дорогу к двери, остановилась в тени снаружи. Фехтование в харперианском стиле. Это то, чему он научил ее. Он сказал ей, что это старый стиль, возможно, самый старый из известных, который встречается все реже в мире. Но это не мог быть Вандиен. Должно быть, это был какой-то другой чужеземец, приехавший в город на фестиваль. Она посмотрит и послушает в другом месте. Где? Она подумала о гостинице на другом конце города, где они останавливались раньше, только потому, что однажды были там вместе. Следуй своим чувствам, сказал ей Деллин. Она пыталась унять смятение внутри себя, пыталась “почувствовать”, где может быть Вандиен в этом обезумевшем городе. Ничего. Глупо даже пытаться. Она мельком подумала о том, чтобы вернуться в “Две утки” и попытаться загнать в угол этого молодого человека и узнать больше о сегодняшнем турнире по фехтованию. Но “Две утки” казались неподходящим местом для привлечения к себе внимания; если бы они вспомнили, что Келлич умер там, они бы вспомнили женщину, которая была с его убийцей. Она оттолкнулась от стены и зашагала по улице. Она двигалась по затененным участкам улицы, избегая факелов на шестах и людей, которые толпились вокруг них, смеясь, разговаривая и отмахиваясь от роящихся насекомых. Она снова услышала упоминание о сегодняшнем фехтовании, но никто не упомянул имени Вандиена, только то, что “Незнакомец и герцог составят прекрасную пару, и кого волнует, кто выйдет из этого живым?” Люди, собравшиеся вокруг говорившего, в основном посмеялись над этим. Она рискнула подойти на несколько шагов ближе, надеясь услышать больше, но затем ее отвлекла женщина в старой мантии с капюшоном, спешащая по улице. В ее целеустремленной походке было что-то до боли знакомое, и Ки поплелась за ней, едва осмеливаясь надеяться.

К тому времени, как она миновала три факельных столба, Ки была уверена. Держась в тени, она ускорила шаг, ее ботинки бесшумно ступали в густой уличной пыли. Затем, на следующем отрезке темноты между факелами, Ки набросилась на нее, придушивая, обхватила рукой горло и потащила сопротивляющуюся девушку в темноту между двумя зданиями. Девушка укусила, глубоко вонзив зубы, но ткань рубашки Ки была толстой, и она удивила свою пленницу, только глубже засунув предплечье в рот. С кляпом во рту она боролась, но ее свободная одежда мешала ей, а Ки был настроена очень решительно. В конце здания была куча соломы, не очень чистая. Ки швырнула Уиллоу на землю и встала над ней, свирепо глядя.

— Что… чего ты хочешь от меня? — спросила Уиллоу дрожащим голосом.

— Вандиен. Где он?

— Ки!

Нотка смятения в голосе девушки, когда она узнала ее, сбила Ки с толку. Но она скрыла это, снова спросив:

— Где Вандиен, моя упряжка и фургон? Я знаю, что ваше проклятое восстание забрало их, и я хочу их вернуть. Или я пойду к герцогу и назову имена.

— Я не знаю!

Уиллоу ответила слишком быстро, и в ее голосе было слишком много паники. Ки схватила ее за ткань на груди и рывком подняла на ноги. Теперь ее гнев сфокусировался и принес с собой такую силу, что Ки знала, что может убить эту девушку своими руками.

— Я хочу их обратно, — прорычала она.

— Винотор! — внезапно ахнула Уиллоу. — Винотор забрал фургон и упряжку.

— А Вандиен? — спросил я.

— Я не знаю! Клянусь, я не знаю, Ки! Его забрали другие. У нас так устроено, что ни один человек никогда не знает всего плана. Клянусь, я его не видела!

Ки потрясла ее.

— Но ты можешь это выяснить?

— Я… может быть. Я не знаю, они не захотят мне говорить, но я попытаюсь. Клянусь, я попытаюсь. Только ты не должна идти к герцогу. Это все испортит… если герцог узнает о нас сейчас, он убьет и Вандиена. Пожалуйста, Ки. Пожалуйста.

Ки поверила ей. Не было сомнений в неподдельном страхе, который наполнил ее голос, когда она говорила о том, что Ки пойдет к герцогу. Итак, у нее было понимание по этому поводу. И то, что Уиллоу сказала о том, что ни один человек никогда не узнает всего плана, соответствовало тому, что Козел рассказал ей о мятежниках. Ки ослабила хватку на одежде Уиллоу.

— Вот что мы сделаем, — сказала ей Ки. — Сначала мы отправимся за моей упряжкой и фургоном. Затем ты пойдешь к своим друзьям и дашь им понять, что я хочу, чтобы Вандиена выпустили на свободу целым и невредимым, прямо за городом, на дороге, ведущей в Виллену. И что, если это не так, герцог узнает не только все, что знаю я, но и все, что знает Козел о вашем восстании. На что ты готова поспорить, что “Две утки” превратятся в дымящиеся руины еще до наступления ночи?

— Козел… тоже жив? — Уиллоу внезапно показалась сбитой с толку.

— Да, Уиллоу. Он жив. И Вандиену тоже лучше быть живым. Или многие другие люди будут мертвы до завтрашнего вечера. Ты меня понимаешь?

Голос Уиллоу теперь казался более твердым.

— Сейчас я отведу тебя на ферму Винотора, — решительно сказала она. — Он и его сыновья, вероятно, все еще здесь, в городе, на