Оператор совковой лопаты - Сергей Калашников

Воспользовавшись своей «великостью», стал таскать малышке понемногу остродефицитной бумаги. Теперь сидит и ловит отвисшую челюсть. Ребенок наваял рассказ в картинках о том, как маленький ирокез большую рыбу ловил. Чувствуется душа персонажей. Вот выпученные глаза удивленного дикобраза, медведь, чешущий в затылке, удирающий с поджатым хвостом волк и собственно рыба, надурившая глупого мальчишку, чем довольна так, что натурально хохочет. Комикс.

А вот изображена Покахонтас, которая ткет материал на четвертые штаны для своего Карасика. Что-о! Почему четвертые? Он что-то важное пропустил. Срочно к Толкущим Камни. И не забыть заказать в Европе красок! Карандашные рисунки хороши, но нельзя же стоять на месте. Только не забыть проверить их на токсичность! Краски, не рисунки. Интересно, как? А что это Сиропчик тут отирается? Уж не собирается ли он забрать Лесную Ягодку в свой вигвам? Чтобы она ему шила штаны. Ужас! Надо что-то делать. Давать женщинам равные права? Поистине безумная зима.

Если учесть, что он наконец-то добрался до деревянного сосуда с соком из Венесуэлы, который забыл выбросить, но заботливые индейцы не забыли доставить в его мандан, и в нем оказалось нормальное дизельное топливо, то понятно, почему при воспоминании о свершениях этого периода у Мишки подкашиваются ноги. Нет, «находку» свою он не стал сливать в топливный бачок. Отдал Сиропчику. У него большая коллекция разных жижечек, что вытапливается на углежогне. Вот пусть и такая еще будет. Может, перестанет наконец крутиться вокруг Лесной Ягодки.

Глава 63

Весна – напряженное время

Баржи с дизелями обычно спускают на воду у Нижнего поселка. Оттуда они попадают в бассейн Миссисипи. Тут уже налаживается регулярное сообщение, которым многие пользуются. Тамбов решает свои задачи. Подвозится серебро, точильные камни, увозятся мешки маиса, промтовары и воздушки. Но главное – приезжают и уезжают работники. Этот человекооборот и наполняет Тамбов рабочими руками, а изредка и светлыми умами мастерские и промыслы. Мастерство – главная ценность. Однако именно в этой кутерьме сложилось денежное обращение. Иголка эквивалентна одному дню малоквалифицированного труда. Семь иголок – это один стандартный ножик. Четыре ножа и иголка – топорик. Народ предпочитает рассчитываться иглами, они компактней.

Но в довершение всего в обиход вошли бумажные деньги. Бригадиры проставляют на выдаваемых работникам клочках бумаги количество отработанных у них дней и прикладывают отпечаток пальца. Потом те, кто считает, что набатрачил достаточно, идет на один из складов и получает расчет в тех предметах, которые ему нужны. Собственно, бумажки для этого применяются не всегда. Кусочек коры или щепка – все годится. Лишь бы горело. Потому что принятые «деньги» немедленно сжигаются.

Иногда эти расписки уходят вместе с хозяином в родное племя неотоваренными и «всплывают» спустя месяц или больше. Это обычно вождь приезжает, чтобы приобрести что-то крупное. Венецианскую гондолу или даже дизельную баржу. Получение в уплату за это ножей или топоров менее удобно, причем для обеих сторон. Одному тяжесть тащить, а другому раскладывать предметы среди товара. В общем, Лесная Ягодка нарисовала, Сиропчик накатал бумаги с прозрачным пластиком в качестве связующего, а склеивание двух тонких листиков с заключенным внутри четким оттиском удалось механизировать. Карточки получились размером примерно с банковскую. Рисунок одноцветный, черный. Иголка, ножик и топорик. Банкноты не размокают, зато их можно надломить, как игральные карты. И сложить колодой, да и перетасовать – размер у них один, уголки скруглены.

Подумал и присовокупил к набору номиналов изображение венецианской гондолы. Возможно, понадобится для крупных расчетов на межгосударственном уровне. Семнадцать топоров, нож и иголка – вот сложившийся номинал. Если потребуется еще больше – нарисуют баржу с дизелем. А что, несколько присланных на заработки в Тамбов землекопов меньше чем за год могут обеспечить племени отличный транспорт, вмещающий сразу целый род со всем скарбом.

Если рассудить о ценовой политике и возможности разорения при таких фантазиях, так Мишку они ни капельки не трогают. Полагать богатством обилие платежных средств? Так этого добра у него сколько влезет. Но от ведра иголок или груды серебряных слитков никакого прока нет. А вот энергичное перемещение индейцев по рекам способствует возникновению связей внутри материка. Будут они торговать или воевать, обмениваться пленниками или информацией – ему безразлично. Но преодолеть разобщенность племен без транспортной сети немыслимо. И саму эту сеть создать силами одних тамбовцев невозможно. Или процесс будет нарастать лавинообразно, или возмущение затихнет, как круги на воде.

Так вот, одну такую дизельную баржу построили на восточной реке. С ранней весны она курсирует от Бревнодорожного Кордона до самого устья. Мишка, когда рассматривал карту, припомнил, что где-то в этих местах располагался город, именуемый Саванна. Он специально разыскал его в детстве по указателю атласа. Интересовался названием первого судна, которое пересекло Атлантику под паром, без помощи парусов.

Кстати, саму реку Саечка уверенно наметила карандашиком на белом пятне испанской карты. Жаль, что не поехала она нынче с ним. Улыбнулась только загадочно. Чует его сердце, любовью в прошлой поездке они позанимались плодотворно. Айн и Ласточка тоже с малыми детишками домоседствуют, но Ведающего Мед в дальний путь без «няньки» не отпустили. Теперь в попутчиках Питамакан.

К поездке во Флориду подготовились тщательно. Привезут губернаторше отличный резной поставец с зеркалом под крышкой. Сайка его заполнила керамическими баночками с разными кремами. Говорит – самые лучшие. Из стреляного жира. Надо будет выяснить, что это такое. Хозяину полуострова – сундучок для документов. Без затей. Две массивные детали из литого серебра – ящик и крышка и стальные шарниры. Для господ офицеров – бритвы. Такой стали они больше нигде не найдут. Ну и зеркальца, серебряные стаканчики и чашки, правильный камень, ремень. Набор для настоящего идальго. А то в прошлый раз Мишка там появился, как с перепугу, с одним железом.

Удачно зашли. Кораблик Ганса уже стоит у пристани. Явно такелаж поправляют после трансатлантического рейса. Только флаг на нем незнакомый. Что-то желтенькое с черным. Ну и ладно! Не хватало еще в геральдике разбираться, как будто ему больше делать нечего.

Череда обязательных визитов, потеплевшие глаза губернатора, нежданно-негаданно получившего, наверное, годовое жалованье в виде пустякового с виду подарка – сундучок-то увесистый. Вчетвером его носить удобней, чем вдвоем. Представил Питамакана, одетого настоящим индейским вождем, точно так, как Мишка помнит по картинкам из детских книжек. Разговор мягко покрутился вокруг характеристики погодных условий на протяжении минувшей зимы, пробежался насчет несомненности грядущей летней жары да и сник. Может быть, хозяин полуострова не решился беседовать ни о чем серьезном в присутствии переводчика – дона Хуана. А может быть, и разговаривать ему с ними не о чем?