Оператор совковой лопаты - Сергей Калашников

Вот тогда до него и дошло: раз написал Ведающий Мед, что земля у индейцев общая, то так и будет. Земля, вода и недра никому не принадлежат. А остальное – просто гостеприимство.

Иными словами, брать мед из чужого улья нехорошо. Зато можно поставить рядом свой.

За эту зиму случилось столько разного, что всего и не упомнишь. Например, раскололось племя Трусливых Койотов. Испанцев на юге стало маловато, а на запад, за Рио-Гранде, Ведающий Мед ходить не рекомендовал. Поэтому военной добычи перестало хватать. Кое-кто вернулся к мирной жизни, некоторые остались, чтобы обходить побережье Мексиканского залива, отстреливая заглядывающих сюда европейцев и деля между собой их имущество. Но отдельные ребята, преимущественно выходцы из племен северо-востока, сильно раздухарились, возжелали великой славы и великой добычи.

Тамбовцы выслали им навстречу три дизельных баржи и по рекам перевезли эту братию на восточное побережье. Мишка видел одну группу. Настоящие головорезы. В пятнистых накидках и штанах они производили впечатление современных спецназовцев. Особенно ножики у них страшные – с перьями вместо рукоятки. Они их забавно бросали острием вперед с короткой металки или прямо рукой. Карманный вариант дротика.

Глубокий залив, к которому направились эти четыре сотни, на испанской карте обозначен. И расположение британской колонии, что находится там уже больше десяти лет, помечено. Парням, так сказать, для почина. Командует этим отрядом уже не Пушок, а гурон по имени Суковатая Дубина. Мишка объяснил ему, что если набраться терпения и не налетать на поселение с ходу, а дождаться прибытия корабля и уже тогда все это захватить, то добыча будет – закачаешься. Если же до весны, когда собственно и плавают здесь через океан, времени останется много, то можно пройти северней и размяться с другой группой, что прибыла сюда только осенью. Она, должно быть, небольшая, и народ тамошний, скорее всего, охотно позволит увести себя в глубь материка при условии обеспечения нормального питания.

Испанский Сан-Агустин попросил не трогать. Пусть пока поживут. Это как бы окошко в Европу. Да и без серьезных потерь там у Койотов дело не обойдется. Место укрепленное, гарнизон профессиональный. С этим городком, кстати, потихоньку налаживается регулярное сообщение. Скоростной парусный тримаран туда и обратно оборачивается за пару недель. В серьезный шторм он, конечно, вынужден просто потихоньку чапать, пыхтя мотором, но при ровном ветре летит быстрее тридцати километров в час.

Дизели, кстати, одноцилиндровые четырехтактные надежны и экономичны и, что удивительно, хоть и низкооборотны, но развивают мощность где-то под десяток «лошадок», так что центробежные насосы на водометы теперь ставят покрупней. Будь это чудо у Мишки, когда он убегал от трехмачтовика, до пушечной пальбы дело бы не дошло.

Так вот, про Сан-Агустин. Индейцы, что наведались туда, передали сердечный привет тамошнему кузнецу и показали ему много замечательных вещиц, вызвавших у того самый живой интерес. Теперь производство иголок в Тамбове поставлено на широкую ногу. Все разбито на операции и оснащено так, что закачаешься. Отлитый стерженек специальной игольной нержавейки, выйдя из горна, пулей пролетает цепочку валков, отчего становится плоской проволочкой, которую сгибают вокруг формирователя ушка, обжимают обжимкой, проковывают на микромолоте, трескучем, словно сверчок, точат и полируют. Выход продукции огромный, на всю Европу хватит. Игл такого качества там не научатся делать еще несколько веков, потому что нет у них достаточно твердой нержавейки.

Стекольщик не сильно заморачивался с сырьем. Горный хрусталь с поташем в качестве исходной композиции его устроил, а как он этому добру обеспечивает бесцветность и прозрачность – неважно. Если потребуется, Толкущие Камни «разгильдяи» вычислят и запишут. Мишка с Карасиком долго удивлялись. У них это природное стекло ни в какую не плавилось, а с щелочью – пожалуйста. Правда, стекло получилось термостойкое, что для химической посуды очень хорошо. А еще очень хорошо получились маленькие зеркальца. Сынок стеклодува позабавлялся с отливанием плоских листочков, вопреки Мишкиному запрету, за что получил титул разгильдяя и постоянные поставки серебра. Ведрами теперь делает. Не один, ясное дело, подручных к нему Зеленая Уточка приставила старательных.

В Тамбове собирается немало увечных индейцев. Одноногие, однорукие, с неудачно сросшимися переломами. В кочевой жизни – обуза для родичей. А тут, если, скажем, дернуть за рычаг в момент, когда под просечку листик кожи подлез, так это несложно. Так что резчиков по дереву, плетельщиков из лозы или иных сидячих работников в городе хватает. Поэтому красивые оклады, пудреницы, шкатулки с зеркалом под крышкой – этого добра делаются горы, и все это уходит в столицу испанской Флориды к кузнецу. В кредит. Потому что никаких реальных денег на оплату такой груды реальных для этой эпохи сокровищ просто ни у кого нет.

Понятно, что все это богатство, тоже в кредит, будет продано тому самому шкиперу Гансу. Мишку прибыль ни капли не интересует. А интересует его устойчивая мотивированная работа канала, через который он намерен получить медь, олово, свинец, часы и многое другое. В первую очередь – корабельного мастера. Слабовато верится, что голландцу удастся заманить серьезного специалиста, но чем черт не шутит! Серебра на это дело Мишка отсыпал изрядно.

Отличный деловой лес под просторными тамбовскими навесами собирался годами. При чистке зарослей нормальное дерево индейцы срубают редко. Но потихоньку накопилось бревен вроде немало. Лесопилочка построена, опробована и законсервирована. Пока мастер не сказал, в какой размер делать доски и брусья, нечего переводить добро. Для разовых нужд и руками напилят в местах употребления, так сказать. А тут будут дальше копить лесное богатство и в тени выдерживать. Только Хрупкий Кремень к этому сокровищу имеет доступ. Но он многое делает в традиционном ключе, из жердей, которые тоже собираются Лесными Наладчиками.

Старшую дочку Никатипы зовут Лесная Ягодка. Мишка давно с ней дружит. И защищает всегда, когда строгая матушка ругает сию отроковицу за рисунки на горшках. И чего костерить ребенка, если после обжига все эти художества пропадут бесследно. Органические красители из ягодных соков нестойки. А у девчонки есть глазомер. С тех пор как Мишка рассказал ей о законах перспективы и раскрыл пропорции волшебных сечений, известных всем, кто изучал архитектуру, в ее рисунках произошел заметный прогресс.

Воспользовавшись своей «великостью», стал таскать малышке понемногу остродефицитной бумаги. Теперь сидит и ловит отвисшую челюсть. Ребенок наваял рассказ в картинках о том, как маленький ирокез большую рыбу ловил. Чувствуется душа персонажей. Вот выпученные глаза удивленного дикобраза, медведь, чешущий в затылке, удирающий с поджатым хвостом волк и собственно рыба, надурившая глупого мальчишку, чем довольна так, что натурально хохочет. Комикс.