Сады Луны - Стивен Эриксон

Рваная Снасть коротко хохотнула.

— Вот уж вряд ли. Не так-то много я для тебя сделала. Опонны об этом позаботились.

Паран замер.

— Опонны?

«Близнецы, брат и сестра, Близнецы Удачи. Он тащит, она ведёт. Это они были в моих снах? Голоса… говорили о моём… мече». Некоторое время он молчал, затем подошёл к столику. Под зеркалом лежал меч в ножнах. Паран положил руку на рукоять.

— Я купил этот меч три года назад, но в деле он побывал только несколько дней назад — против собаки.

— Ты это помнишь?

Что-то в голосе Рваной Снасти заставило его обернуться. В её глазах плескался страх. Чародейка даже не пыталась его скрыть. Паран кивнул.

— Но имя клинку я дал в день, когда купил его.

— Имя?

Улыбка Парана была мрачной.

— Удача.

— Этот узор ткался давно, — со вздохом проговорила Рваная Снасть и закрыла глаза. — Впрочем, подозреваю, и Опоннам не могло прийти в голову, что первой кровью, которую отведает твой меч, будет кровь Пса Тени.

Паран прикрыл глаза, затем вздохнул.

— Значит, это был Пёс.

Она посмотрела на него и кивнула.

— Ты уже видел Локона?

— Да.

— Берегись его, — сказала Рваная Снасть. — Моя лихорадка — следствие того, что он применил Путь Хаоса. Если Пути хоть как-то структурированы, то Путь Локона прямо противоположен моему. Локон безумен, капитан, и он поклялся тебя убить.

Паран повесил меч на пояс.

— А какую роль играет сам Локон?

— Насчёт этого я не уверена.

Похоже было на ложь, но Паран пока её принял.

— Сначала он каждую ночь приходил проверять твое состояние, — заметил капитан, — но уже два дня я его не видел.

— Сколько я была без сознания?

— Дней шесть. Насчёт времени я уверен не более твоего. — Он подошёл к двери. — Знаю только, что не могу здесь прятаться вечно.

— Погоди!

Паран улыбнулся.

— Хорошо. — Он снова развернулся к чародейке. — Скажи, почему мне не следует уходить?

Чародейка неуверенно помолчала, но потом сказала:

— Ты ещё нужен мне здесь.

— Зачем?

— Это не меня боится Локон, — ответила она, с трудом подбирая слова. — Это ты — твой меч — сохранили мне жизнь. Он видел, что ты сделал с Псом.

— Проклятье, — прошипел Паран.

Она по-прежнему оставалась для него, по сути, чужим человеком, но это признание задело юношу за живое. Паран попытался подавить вздымавшуюся в нём волну сочувствия. Капитан говорил себе: задание превыше всего, он уже отплатил чародейке за заботу, если она о нём вообще заботилась; в конце концов, она явно не раскрыла всех причин для того, чтобы продолжать прятаться, то есть не доверяет ему, — он говорил себе всё это, но без особенного успеха.

— Если ты уйдёшь, — сказала чародейка, — Локон меня убьёт.

— А как же твои защитные чары? — воскликнул капитан почти в отчаянии. — Локон сказал, что ты закрылась чарами.

Рваная Снасть натянуто улыбнулась.

— Думаешь, он просто так скажет тебе, насколько ты на самом деле опасен? Чары? — она рассмеялась. — Да я и сижу-то с трудом. Если сейчас попытаюсь открыть свой Путь, сила поглотит меня, выжжет дотла. Локон хочет, чтобы ты ничего не знал — ни о чём. Кукла лжёт.

Даже это признание прозвучало для Парана полуправдой. Но оно было достаточно осмысленным — объясняло, почему Локон ненавидит и явно боится Парана. Большего обмана следует ожидать от куклы, а не от Рваной Снасти, по крайней мере, так ему казалось, хотя никаких оснований для такого вывода не было, но всё же… чародейка хотя бы человек. Капитан вздохнул.

— Рано или поздно, — сказал он, расстёгивая пояс с мечом и возвращая клинок на столик, — нам с тобой придётся прекратить эти манёвры и игры. Опонны там или нет, но у нас есть общий враг.

Рваная Снасть вздохнула.

— Спасибо. Капитан Паран?

Он тревожно взглянул на неё.

— Что?

Она улыбнулась.

— Приятно познакомиться.

Паран нахмурился. Ну вот, снова взялась за своё.

— Войска, похоже, недовольны, — проговорила Лорн.

Они стояли у северных ворот Крепи и ждали. Один из стражников ушёл в город, чтобы найти второго коня, а оставшиеся трое держались в стороне и тихонько переговаривались.

Ток Младший спешился. Он придвинулся поближе к своей лошади и сказал:

— Да, адъюнкт. Очень недовольны. Расформирование Второй и Шестой армий привело к смене командования. Никто не остался на прежнем месте — от самого верха до распоследнего зелёного рекрута. Все взводы разделили. А теперь прошёл слух, что «Мостожогов» отправят на покой. — Он посмотрел на трёх морпехов, поймал на себе и адъюнкте их суровые взгляды. — Людям это не нравится, — тихо закончил Ток.

Лорн откинулась назад в седле. Боль в плече продолжала ровно пульсировать, и адъюнкт была рада, что путешествие закончилось, — по крайней мере, на время. После кургана т'лан имасс не появлялся, но она часто ощущала его присутствие в пыльном ветре над потрескавшейся сковородой равнины. Оказавшись рядом с Током Младшим, Лорн почувствовала жгучую ярость и бешенство, которые царили среди малазанских войск на этом континенте.

В Крепи десять тысяч солдат были на грани открытого бунта и ждали только слова Первого Кулака Дуджека. И Высший маг Тайшренн не улучшал положение, открыто отменяя приказы, отданные Дуджеком офицерам. Но больше всего адъюнкта беспокоили смутные слухи о Псе Тени, который напал на последнюю кадровую чародейку Второй, — тут была загадка, и Лорн подозревала, что разгадать её жизненно важно. С остальным можно справиться, если она возьмёт руководство на себя.

Адъюнкт страстно ждала встречи с Тайшренном и этой чародейкой, Рваной Снастью, — имя было знакомым, оно возбуждало воспоминания родом из детства. И вокруг всех уклончивых намёков оборачивался плащ страха. Но Лорн была готова сразиться с ними, когда наступит время.

Ворота распахнулись. Она увидела морпеха с боевым конём в поводу, и морпех был не один. Ток Младший отдал честь так рьяно, что адъюнкт слегка усомнилась в его преданности. Лорн осторожно спешилась и кивнула Первому Кулаку Дуджеку.

За тринадцать месяцев, с их последней встречи в Генабарисе, военачальник словно постарел на дюжину лет. Лорн слегка улыбнулась, представив себе эту сцену со стороны: Первый Кулак, усталый, старый, однорукий человек, адъюнкт Императрицы с рукой на перевязи и Ток Младший, последний агент Когтей в Генабакисе, одноглазый, половина лица опалена огнём. Вот они — представители трёх из четырёх сил Империи на континенте, и все выглядят препаршиво.