Папа, мама, я и Сталин - Марк Григорьевич Розовский

дразнит, потом кусает, рвет на части, действует всепоглощающе и душераздирающе… Жизнь в реальности, которая и без того фантасмагорична (но — привык, начал привыкать!), заменяется на жизнь во впечатлениях, видениях, мнимостях… Вот бы собрать воедино все сны всех узников ГУЛАГа — мощная бы кинолента получилась бы. Такое в Каннах не приснится, что снилось моему отцу в Канске!.. Реальность отступает — а это ведь только и нужно узнику. Ревность плодоносит: бытие срастается с небытием.

Он ревновал — значит, любил. Значит, жил. Значит, был.

Зам. Нач. Опер. Чек. Отдела

При Управлении Краслага НКВД

Гэ-ну Янковскому

От ЗК Шлиндмана Семена Михайловича

Канский ОЛП, бриг. 5

ЗАЯВЛЕНИЕ

Я плановик-экономист, работал с ноября м-ца 1935 г. в г. Петропавловске на Камчатке Нач-ком Планового отдела треста «Камчатстрой».

3/XII — 1937 г. я был арестован и мне предъявили обвинение по ст. 58, п.п. 1-а, 7, 8 и 11. Следствие велось почти три года, a 10/IX — 1940 г. мне было объявлено решение Особого Совещания при НКВД СССР о заключении меня в ИТЛ сроком на 8 лет «за участие в антисоветской право-троцкистской организации», в которой я никогда не состоял, и не мог, как честный советский человек состоять, и о существовании которой ничего не знал.

Я уверен, что это решение будет пересмотрено (1-й Спецотдел НКВД СССР в марте м-це 1941 г. сообщил, что мое ходатайство о пересмотре дела передано в Секретариат Особого Совещания), так как не может быть такого положения, чтобы честный человек был бы оклеветан и осужден за совершение тягчайшего преотупления, которого он не совершал, и чтобы в этом в конце концов не разобрались. Поэтому прошу вас не смотреть на меня как на действительного преступника-троцкиста, ибо я им никогда не был и не буду

В свете этого мне совершенно непонятно, почему мне трижды отказывают в свидании с женой и ребенком (последний отказ от 2-го Отдела Упр-я Краслага я получил 21-го с.м.).

3 7 года я уже не виделся со своей семьей.

Жена моя обращалась в ГУЛАГ НКВД СССР, но ей ответили, что вопрос о свиданиях разрешается на месте, т е. в Управлении Краслага (письмо жены от 11/V с.г. прилагаю). Она пишет, что будет ждать до середины июня, а потом все равно приедет и будет добиваться разрешения. Что я. могу сделать, — ведь и мое, и ее желание увидеться вполне законно.

Я работаю в Финчасти ОЛП счетоводом, никаких замечаний и взысканий не имею, выполняю все правила лагрежима, участвую в общественной клубной работе; — и с этой стороны нет оснований лишать меня свидания.

В дополнение к моему устному обращению к вам, прошу вас рассмотреть мое заявление и разрешить мне свидание с женой и ребенком.

Жена моя — Котопулло Лидия Михайловна, инженер-конструктор, работает в проектной мастерской, живет в г. Москве, уп. Петровка, д. № 26, кв. 50.

Сыну Марику — 4 года.

Очень прошу вас не отказать в моей просьбе.

Зк С. Шлиндман 24/V- 1941 г.

РЕЗОЛЮЦИЯ: т. Прохоров!

Объявите, что по данным УРО ему может быть представлено свиданье не раньше 15/VI — 41 г.

Р. S. Письмо возвратите адресату.

Канск, 1/VI — 1941 г.

Любимая Лидука, дорогой мой сыночек?

За эту прошедшую неделю у меня произошло много событий. Прежде всего насчет свидания: 23-го числа я обратился лично к Зам. Нач. Опер. — Чек. Отдела при Управлении Краслага Янковскому с вопросом, почему мне отказывают в свидании; он меня расспросил, как да что, и заявил, что не видит оснований к недаче разрешения. Назавтра утром я отправил ему письменное заявление, и в тот же день, вечером, он встретил меня в зоне и сказал, что вопрос уже разрешен положительно, свидание получу. На моем заявлении он написал резолюцию, что, согласно установке УРО (2-ой Отдел Управления), свидание мне будет разрешено 15/VI. 26-го же, вечером, я вновь встретил его, спросил, как и когда будет официально оформлено разрешение, на что он ответил, что мне свидание будет разрешено бесспорно, что я могу уже написать тебе об этом, и ты можешь приезжать во второй половине июня. Когда я ему указал на то, что, насколько мне известно, сейчас вообще не дают свиданий из-за отсутствия, якобы, соответствующего помещения в лагпункте, он ответил, что меня это не касается: раз свидание разрешено, то помещение будет, пусть, говорит, ваша жена приедет, а если только свидания не дадут, пусть обратится ко мне. Я вновь спросил у него, могу ли я писать тебе, чтоб ты выезжала, и он вновь подтвердил, что могу.

И вот я не знаю, как же поступить теперь: выезжать тебе или нет, — ведь официального-то разрешения пока что нет. 5-го числа я подам заявление Нач-ку УРО, но боюсь, не откажут ли вновь.

За последнее время уже были случаи, когда приезжали жены на разрешенное свидание, но уезжали ни с чем обратно — свидания не дали — нет помещения. Как бы не вышло и с тобою так же, — вот чего я боюсь. Но, с другой стороны, зам. Нач. Опер. — Чек. Отдела управления — лицо вполне официальное, и он не должен был бы, кажется, безосновательно делать такое заявление и подводить нас.

Я думаю, нужно сделать так, ты приготовься к отъезду с тем, чтобы, как только получишь мою телеграмму о разрешении свидания, сразу сумела выехать. Но до этого, я считаю, выезжать нельзя, — слишком рискованно. Когда приедешь в Канск, и если будут какие-либо тормозы в предоставлении свидания, обращайся к Янковскому. Надеюсь, что свидание будет, состоится, и мы, наконец, увидимся. Как я жажду этого момента, моя любимая женушка!

2-е событие: 27/V неожиданно для меня, как это вообще случается в лагере, меня перевели на общие работы. Вот уже

5 дней, как работаю на шпалорезке, катаю Баланы, гружу шпалы и т. п. Эти 5 дней стоят мне года жизни. Работа для меня совершенно непосильная, я надрываюсь, выбиваюсь из сил. Дважды за эти 5 дней меня врач освобождал от работы: с сердцем было плохо, ноги распухли, вены вздулись, голова адски болела, вчера и температура поднималась. Нормы очень высокие, работа тяжелая, с 6-ти утра до 6-ти вечера, с часовым перерывом на обед, а с завтрашнего дня переходим на 12-ти часовой рабочий день, чтобы заработать свою пайку хлеба и 2-ой котел из кухни (т. е. 2 баланды