Запах страха - Вадим Панов

– Трудно оспорить это заявление. – Сантьяга вновь хлебнул коктейль, поставил бокал на стол и, сведя пальцы рук, внимательно посмотрел на барона: – Полагаю, мне известно, что вызывает вашу неуверенность.

– И что же?

– Страх.

Мечеслав покачал головой:

– Я перестал реагировать на издевательства и дружеские подначки, однако оскорблений не потерплю.

– Вы сильный и смелый мужчина, прославленный воин, умный царедворец, – продолжил Сантьяга. – Но в глубине души вам кажется, что ваше положение шатко. Вы не чувствуете крепость, Мечеслав, и потому изводите себя бессмысленной депрессией.

– Не надо настраивать меня против Всеславы, – проворчал барон.

– Ни в коем случае. – Комиссар выставил перед собой ладони. – Всеслава устроила вам выволочку, но будем объективны – она женщина. И этот факт заставляет королеву искать сильное плечо. Ваше плечо, барон. И вы обязаны его ей подставить, потому что любите. Но при этом должны быть готовы к тому, что иногда в ваше плечо будут вонзаться острые коготки. – Сантьяга помолчал. – Вы должны как можно быстрее избавиться от страха, который ведет ваши отношения в никуда. Определитесь, барон, и обретете счастье.

Некоторое время Мечеслав гонял по столу пустую рюмку, затем отставил ее и посмотрел в черные глаза нава:

– Почему вы завели этот разговор?

– О ваших взаимоотношениях с королевой?

– О страхе.

– Потому что вижу, что в нем кроется ваша главная проблема.

«У нас много общих тайн, и нам хорошо вместе, но я никто, я всего лишь стою у трона, и завтра все может измениться».

Такие мысли приходят в голову любого фаворита, и Мечеслав не был исключением. Сантьяга, сукин сын Сантьяга снова прочел его, как раскрытую книгу. Но зла не было. Напротив, барон неожиданно понял, что благодарен наву.

Мечеслав вновь посмотрел комиссару в глаза и спросил:

– Вы когда-нибудь боялись?

– Да, – невозмутимо ответил Сантьяга. – И мне не стыдно в этом признаться.

Поскольку то, что способно вызвать страх у комиссара, любого другого сведет с ума.

Нав допил коктейль, но уходить не спешил. Улыбнулся, припомнив занятную историю, и продолжил разговор:

– Страх очень странное чувство, барон, он может вас убить, и он же может превратить в героя. Как раз сегодня я стал свидетелем второго случая.

– Кто совершил подвиг?

– Один из ваших подопечных – уйбуй Копыто. Сегодня днем страх дал ему силу пойти против меня. Представляете? Я был так удивлен, что сохранил ему жизнь. – Сантьяга вновь выдержал паузу: – Не всякий подвиг должен заканчиваться смертью героя.

Пару мгновений барон обдумывал глубокомысленные фразы комиссара, но затем вернулся к повседневным делам:

– Вы, случайно, не сдали Копыто чудам?

– Зачем? – удивился нав. – Орден меня ни о чем таком не просил. – И поднялся: – Барон, благодарю вас за интересную беседу. И еще раз извините, что нарушил ваше уединение.

– Мне нужен совет, – негромко произнес Мечеслав.

Он еще не понял, что в это мгновение его отношение к Сантьяге чуточку изменилось. До сих пор он уважал комиссара, как воин воина, но не задумываясь вступил бы с ним в схватку, защищая свой Великий Дом. Однако тот совет, что требовался Мечеславу, обычно спрашивают у друзей.

– Я думаю, вам нужно жениться, барон, – спокойно ответил нав. – Давно пора.

Москва, где-то под землей,

27 сентября, среда, 00:58

– Ты меня слышишь?

Запах горелого мяса. Так было тогда, под Смоленском. Празднуя удачное окончание экспедиции, Глыба купил в деревне поросенка и пообещал всех удивить. Получилось. Отвлекся на пару тостов, и над поляной повис такой же вот запах.

«Опять шашлык сожгли, черти!»

Мурза открыл глаза. Мутный взгляд долго фокусировался, никак не мог зацепиться за что-то, чтобы навести резкость. Наконец уперся в чайник на столе. Ручка, крышка, носик… Контур не расплывается. Хорошо.

«Нет, не шашлык».

Природы вокруг не наблюдалось, ни смоленской, ни подмосковной. Был здоровенный шкаф черного дерева, зеркало в тяжелой раме и три катаны на стене. Не гламурные сувениры, а настоящие мечи, берущие не отделкой, а простым изяществом смертоносных линий. Воздух затхлый, влажный, характерный для подвалов.

Подвал?

Потолки невысокие, окон не видно.

«Что я делаю в подвале?»

На столе, рядом с чайником, аккуратно разложены знакомые предметы: «макаров», бумажник, «ухо», «батарейка», паспорт и телефон. Одним словом, все содержимое карманов.

«Где я?»

И тут навалилась боль. Добралась наконец. Почуяла, что археолог приходит в себя, выждала несколько секунд, а затем поприветствовала Мурзу резкими объятиями.

Сергей вскрикнул.

– Проняло?

Как ни странно, девушку Мурза заметил только после того, как та подала голос. Опустил взгляд: рядом сидит хрупкое создание, одетое в черные брючки и черный свитер, и тупо тычет ему в ногу раскаленную металлическую палочку.

– Перестань!

– Проняло…

– Что тебе нужно?

Их взгляды встретились. Красные глаза. Плакала? Смотрит с тоскливой злобой. Возможно, плакала. Лицо молодое, но неприятное. И ведь нельзя сказать, что дурнушка: глаза в меру большие, губы хоть и бледные, но в меру пухлые, нос обыкновенный. Правда, кожа какая-то странная, словно припорошена серой пылью. Девчонка не была дурнушкой, но лицо ее показалось неприятным. Красавица ведь тоже может быть мрачной, но при этом она остается красавицей. А эта… какая-то отталкивающая.

Или кажется отталкивающей потому, что он привязан к креслу, а ногу рвет раскаленная боль?

– Как ты это сделал? – угрюмо спросила девушка.

– Что сделал? – осведомился Мурза.

– Как? Их было трое… Да ты бы и одного не смог! Как… Или это не ты?

– Не я, – поспешно подтвердил Сергей. Он уже понял, что мысли его тюремщицы капитально путаются.

«Наркоманка? Психопатка? Черт, угораздило же! Подождите, подождите… а как меня угораздило?»

Девушка бросила металлический штырек на пол и принялась раскачиваться из стороны в сторону.

– Ты стрелял, и те, за машиной, стреляли… Но был еще один! – Резко поднялась, чуть наклонилась, оказавшись с Мурзой лицом к лицу, вперила яростный взгляд: – Кто выскочил из подъезда? Твой приятель?

И тут все встало на свои места. Темная тень. Из подъезда? Да, наверное. Короткая схватка. Отлетает чья-то голова. Крики. Он побежал, не стал дожидаться окончания драки. Побежал, но далеко не ушел. Удар по голове, и провал.

«Девчонка врезала? А больше некому».