Запах страха - Вадим Панов

– Мурза хотел поговорить!

– Ты забрал кинжал?

Если человек не в себе, то нужно больше конкретики, пусть зацепится за факты и хоть чуть-чуть успокоится, приведет мысли в порядок. Иначе разговор застрянет на обвинениях и воплях.

– Не успел.

– А что случилось?

– Ты что, дура? – «Да, да, думай, что я дура, что я ничего не поняла. Это поможет тебе поверить, что я ни при чем». – Квартира взорвалась!

– Ого! – Марина присвистнула. «Главное, не переиграть!» – А кто предложил войти в нее?

– Не помню.

Крохин начал поддаваться.

– Когда открылась дверь, Мурза стоял рядом?

– Нет.

– Вот видишь! – Колдунья поняла, что перехватила инициативу. – Ты спросил, как он тебя нашел?

– Наверное, паспорт мой видел, – пробормотал Виктор. В его голосе читалось смущение. – Там еще масаны были… Я им шеи свернул.

«Только этого не хватало!»

На этот раз «консервная банка» произвела грандиозный шум.

– Откуда взялись масаны?

– Понятия не имею.

«Случайность? Скорее всего. На дворе ночь, вампиры выбрались на прогулку, услышали перестрелку и решили разузнать, в чем дело. Да, пожалуй».

– Тебе есть где ночевать? – негромко спросила девушка.

– Найду, – отрывисто ответил Виктор.

«Но мне не скажет!»

Еще один прокол. Несмотря на их длительную связь, Марина не позаботилась о сборе генетических образцов Крохина – не было необходимости. И сегодня, установив в квартире артефакт с «Дыханием дракона», не прихватила ни бритву, ни зубную щетку. Как теперь искать идиота? Правильно – восстановить доверие, и он сам придет.

– Я не должна знать, где ты проведешь ночь, – ровным голосом произнесла девушка. – Так тебе будет спокойнее, и мысли дурацкие не полезут в голову.

– Вот именно.

– И, может быть, утром ты сообразишь, что я твой единственный друг.

Проблему мертвых масанов Кортес решил просто. Отправив Артема за стрелком, он подкрался к ближайшему телу и вытащил из кармана куртки телефон. А позже, по дороге к машине, отправил с него SMS: «Опасность обнаружения! Три трупа масанов! Полиция в пути!»

И поэтому фургон Службы утилизации прибыл на Автозаводскую всего на пятнадцать минут позже первой патрульной машины – полицейские едва успели огородить место происшествия оранжевой лентой, – и задолго до появления экспертов. К тому времени, когда тела начали изучать специалисты, «масанский след» был полностью вычищен.

– Причина взрыва? Или это поджог?

Капитан Зиновьев, начальник отдела убийств районного полицейского управления, поднялся в квартиру Крохина сразу, как только разрешили пожарные. Мрачно оглядел поврежденную лестничную клетку, дверь, заглянул внутрь, но дальше прихожей не пошел: сажа, вода – грязно. Принялся уточнять подробности, стоя на лестнице.

– Соседи взрыва не слышали, – доложил один из подчиненных. – Был негромкий хлопок, и все. А эксперты дадут ответ не раньше завтрашнего дня.

– Ты, Костя, скоро без экспертов даже бутылку пива не откроешь, – усмехнулся Зиновьев. – Дверь что, пожаром вынесло?

И кивнул на искореженный вход в квартиру напротив – тяжелая металлическая дверь сиротливо висела на единственной уцелевшей петле.

– Я думаю, что боеприпас срабатывал на открывание. Поэтому дверь этой квартиры просто распахнулась, пропустила ударную волну…

– Есть один нюанс, – кашлянул Костя. – Соседка утверждает, что ее дверь вынес жилец пострадавшей квартиры.

– То есть его отбросило, и он вышиб собой металлическую дверь? – уточнил Зиновьев.

– Ага.

– Тогда бы он сейчас здесь валялся с сотрясением и переломами.

– И подъездную дверь кто-то вышиб.

– Ерунда. – Начальник отдела убийств вытащил из кармана пачку сигарет. – А показания соседки… У соседки стресс, совершенно понятно. Вот и привиделось не пойми что со страху.

Клуб «Ящеррица»

Москва, Измайловский парк,

26 сентября, вторник, 23:43

– Надираешься? – Барон Ратомир без спроса, на правах старого друга, вошел в оккупированный Мечеславом кабинет и опустился на стул.

В отличие от некоторых других лидеров Зеленого Дома Ратомир не приветствовал свободный стиль одежды, не выносил джинсы, футболки и прочие «несерьезные» вещи, предпочитая им идеально выглаженные брюки и сорочки. Кроме того, он никогда не забывал демонстрировать свой статус, и сейчас грудь барона украшал висящий на золотой цепи медальон с изображением воробья – герба домена Марьино.

– Не берет, – грустно ответил Мечеслав. – Третья бутылка пошла, а в голову не дает.

– Настроение дурное?

– Еще какое! – Мечеслав наполнил рюмку гостю и осведомился: – Почему спрашиваешь?

– За белые полосы в нашей жизни! – Ратомир выпил, закусил лаймом и ответил: – Честно говоря, я чувствую себя немного виноватым. Проблемы-то у тебя возникли из-за моего праздника.

– Оставь, – махнул рукой Мечеслав.

– Что я могу для тебя сделать?

– Ничего.

– Уверен?

– На сто процентов.

Ратомир покачал головой, после чего холодно произнес:

– Мне неприятно видеть тебя в таком состоянии.

– Я в порядке.

– Мне не нравится, как с тобой обошлись, Мечеслав. Я понимаю, что магией владеют только женщины, и этот факт – бла-бла-бла – не изменить. НО. Они должны понимать, что семья – это все мы. И женщины, и мужчины. Без нас они вряд ли чего-нибудь добились бы.

– Они понимают, – протянул Мечеслав, наполняя рюмки.

– Не очень-то заметно.

– Не следует делать глубоких выводов на основании заурядной ссоры.

– Тем более! – взвился Ратомир. – Если она с тобой так обошлась, то чего ждать остальным? Я не хочу, чтобы меня нарядили в клоунский колпак.

– Меня, значит, нарядили? – тихо спросил Мечеслав.

– А разве нет?

Пару секунд мужчины буравили друг друга взглядами.

– Мы не владеем магией, – продолжил Ратомир. – Но это не значит, что мы глупее. Мы просто другие. А они хотят доминировать во всем. Постоянно показывают, что мы – бла-бла-бла – никто!

– Не горячись, – примирительно протянул Мечеслав. – В конце концов, без них нам не обойтись.

– И они этим пользуются!

«Проклятье! Вряд ли Всеслава подумала над тем, как мое назначение взбаламутит Великий Дом!»

До сих пор Мечеслав рассматривал наказание лишь в контексте своих взаимоотношений с королевой. Но слова Ратомира показали, что Всеслава подбросила дровишек в костер извечного противостояния между колдуньями и их мужчинами. Бароны промолчали, однако это не означает, что они так просто проглотили обиду.