Пробуждение Оливии - Элизабет О’Роарк

что моя бабушка понятия не имеет, кто я такая. Я пережила все те несчастья. Переживу и это.

– Иди сюда, сладкая, – зовет меня какой-то бизнесмен с тремя дружками; все они в деловых костюмах. – Мы хотим приватный танец.

– Извините, – я качаю головой, – но я только разношу напитки.

– Еще лучше: девственница привата. Я дам пятьсот долларов, если станцуешь для моего друга.

Я снова качаю головой:

– Извините, но нет.

Пятьсот долларов! Пятьсот долларов за жалкие три минуты? Я, должно быть, сумасшедшая, если от этого отказываюсь. Я только что отработала триста шестьдесят минут за каких-то шестьдесят пять долларов. Им бы даже не разрешили ко мне прикоснуться… хотя в этом клубе, похоже, очень гибкое понимание правил.

Но это скользкая дорожка. Если я возьму пятьсот баксов за приватный танец сегодня, то завтра я буду думать, не взять ли мне несколько тысяч за что-то куда более отвратительное.

Еще один парень шлепает меня по заднице, а затем другой спрашивает, не хочу ли я пойти в другую комнату. И при этом я должна оставаться приветливой и милой, чтобы в конце вечера получить свои чаевые… Шон заверил меня, что это «классное» место, но я подозреваю, что он говорил об ощущениях посетителей, а не сотрудниц.

Время идет, и та компания в костюмах становится все пьянее и громче. Самый бойкий из них опять машет, чтобы я подошла, и снова спрашивает о приватном танце.

– Давай же, – уговаривает он. – Мой приятель женится.

Я улыбаюсь и упираюсь рукой в бок, подражая тем девушкам, от которых меня раньше тошнило.

– Ты ведь знаешь, что я не могу, – отвечаю я с акцентом, которого у меня на самом деле нет. – Может быть, я лучше принесу вам всем еще по одной?

Я возвращаюсь к барной стойке и жду, пока приготовят их напитки. Они пьют виски со льдом, а в зубах держат сигары, которые им запрещено здесь курить – крупнейшая карикатура всех времен и народов.

– Даю две тысячи, – говорит он, когда я возвращаюсь с напитками. – Две тысячи, если ты станцуешь моему другу лучший приват в его жизни.

И я начинаю колебаться. Потому что мне нужно завязывать с этим местом. Мне нужно уехать в Сиэтл и попытаться решить проблему с бегом, вместо того чтобы жалеть, что меня не убили еще в детстве заодно с братом.

– Две с половиной тысячи долларов! – выкрикивает он. – Мое последнее предложение.

Я отставляю поднос. Ну здравствуй, скользкая дорожка.

Глава 64

Уилл

Эрин сдалась, как только я рассказал ей, что Оливия в опасности, и через двадцать минут я уже был на пути в аэропорт. Я все еще не могу поверить, как далеко Джессика была готова зайти. Но в данный момент я сильнее всего изумлен: несмотря на то что мы с Оливией поссорились как раз перед этим, она была готова отказаться от всего ради меня.

Как только я найду ее, клянусь богом, я никогда, никогда не буду воспринимать ее как должное.

Я прилетаю в Лос-Анджелес около половины седьмого и сразу же направляюсь в квартиру брата Эрин. Дома я никого не застаю, поэтому просто жду. И жду. Когда наконец появляется Шон и обнаруживает меня на ступеньках, он выглядит почти до смешного испуганным.

– Привет, чувак, – осторожно говорит он. – У меня при себе ничего нет, если ты за этим. Я буду тусить сегодня вечером в «Авалоне».

– Я понятия не имею, о чем ты. Я ищу Оливию.

– О-о. – Он делает шаг назад, как будто думает, что я собираюсь ему врезать. Полагаю, я и впрямь сейчас выгляжу слегка неуравновешенно… – Сестра рассказывала мне о тебе. Мне не нужны неприятности. Она у меня даже не живет.

Я бы и над этим посмеялся, не будь я настолько взволнован. Видимо, Эрин предупредила Шона об отце Оливии, но все равно мозгам этого парня не помешало бы поработать. Я, конечно, не брился несколько дней, однако сомневаюсь, что выгляжу достаточно старым, чтобы иметь взрослую дочь.

– Я не ее отец, тупица, – вздыхаю я. – Я ее тренер.

– О, – Шон нервно смеется, – точно, похоже на правду. Она, наверное, на работе.

– У нее уже есть работа?

– «Уэт-н-уайлд», стрип-клуб на Пятой улице.

– Стрип-клуб? – Я сам не узнаю собственный голос.

– Тут меньше мили, – говорит он, как будто меня волнует расстояние, а не место.

Я ловлю такси и потираю лицо ладонями. Оливия в чужом городе, без гроша в кармане, в отчаянии – и это полностью моя вина. К тому же она даже не догадывается о моих чувствах… Я посылаю в небеса безмолвную молитву, чтобы все это поскорее закончилось, и ситуация не стала еще хуже.

Глава 65

Оливия

«Отлично, Оливия. Только ты могла потерять работу в первый же день».

Итак, сейчас почти десять вечера среды, у меня в кармане семьдесят долларов вместо двух с половиной тысяч, которые я рассчитывала получить после полного рабочего дня. И если я вызову такси, то потрачу еще десятку.

Ситуация – отстой, но я нисколько не жалею о том, что сделала. Не могу поверить, что этот засранец решил, что может лапать меня там и остаться безнаказанным. Возможно, отчасти моя ярость вызвана тем, насколько произвольно могут трактоваться правила. В каком мире мы живем, если Уиллу нельзя этого делать, зато совершенно незнакомому человеку можно?

Через какое-то время я начинаю идти. Здесь всего миля, но это чертовски длинная миля, когда ее нужно пройти одетой, как проститутка.

В Колорадо сейчас одиннадцать… Интересно, что делают Уилл и Дороти? Может быть, они все еще злятся на меня или, может, как раз начали чувствовать облегчение. Рано или поздно так и будет. Как же иначе? Бедный Уилл едва ли хоть раз выспался с тех пор как я появилась в команде.

Но я тоскую по ним. У меня пощипывает глаза и зрение становится размытым, когда я думаю о Уилле; о том, как он сидит на диване у Дороти в одиночестве и, должно быть, винит во всем себя – потому что такой уж Уилл. Я скучаю по нему. Скучаю по всему, что у нас с ним было, и по всему, чего у нас так и не произошло, и я почти уверена, что это никогда не изменится.

Вернувшись в