Империя под ударом - Алексей Фомичев

Синдик по моему совету выставил у тропинки и у ручья сторожевых. Хотя я не думал, что каторжники пойдут в рощу, им здесь делать нечего и добычи никакой. Но пусть постерегут для спокойствия.

Я тоже обустроил временный приют. Соорудил небольшой шалаш, сделал там лежак, застелил его плащом. В яме развел костер, поставил котелок с водой.

Приведя Тинеру к шалашу, заставил сесть на лежак и подал кружку с горячим отваром.

– Пей. Ты дрожишь вся.

Девушка устало улыбнулась.

– Слишком много силы ушло на лечение. Я еще не могу ее расходовать, как положено.

Она и впрямь дрожала, а руки были холодные. Я достал одеяло, набросил ей на плечи. Потом выложил на чистое полотенце вяленое мясо, лепешки, яйца, сыр.

– Ешь. Иначе вовсе заледенеешь.

– А ты?

– Уже поел. Давай, давай, налегай.

Я старался не особо пристально смотреть на нее, но ничего не выходило. Взгляд сам скользил по лицу, шее, телу.

Ее очарование и шарм разили наповал. Откуда такое в простой девушке, пусть даже магике? Не красотка из модного журнала, не актриса, не звезда эстрады, не столичная штучка в супернарядах. Одета в тогу и меховую безрукавку, на ногах сапожки. Ни макияжа, ни маникюра, ни затейливой прически. Роскошные волосы собраны в прозаический хвост.

Но ведь отвести взгляд невозможно! Меня тянуло к ней, как магнитом. Напустила чар? Бред, какие чары! Гипноз? Не катит, на нас эти фокусы не действуют. Наоборот, сами можем повлиять при случае. Тогда что? Просто влечение озабоченного самца? Но я-то себя знаю и точно могу сказать – банальным сексом тут и не пахнет. Но ведь запал определенно!..

– Кто ты? – спросила она, неторопливо отпивая из кружки. – Я так и не поняла, зачем ты меня искал.

– А… Да так, у нас друг отравился. Искал магика, чтобы вылечить, – равнодушно пересказал я прежнюю легенду.

– Где он?

А в самом деле, где? Об этом как-то не думали.

– В Ностахе.

– Это недалеко. Но я пока нужна здесь.

– Ты помогла им, чем смогла. Раненые выживут?

– Да. Сюда привезли тех, кто имел не очень серьезные ранения.

– Ну вот. Так что можно ехать.

– Сейчас? – улыбнулась она. Допила отвар, и протянула руку к ломтику сыра.

Я сел рядом с ней, вдохнул запах волос. Пахло чем-то терпким и приятным.

«С ума так сойду, – мелькнула мысль. – Если не сдержусь, наброшусь… глупо будет».

– Сперва поедим, а там посмотрим. Ты ешь.

Она послушно съела сыр, яйцо, отломила кусок лепешки. Я налил еще отвара, поставил кружку на тряпку.

– Хороший шалаш ты построил. И быстро, – вдруг сказала она. Потом повернула ко мне голову. – Ты воин?

– Воин тоже.

– Не легионер?

Я обнял ее за плечи, чуть притянул к себе. Держа ее взгляд, наклонился ближе.

– А что?

– Я не могу понять. Не вижу тебя, не чувствую. Это странно.

– Может, ты устала.

– Может быть, – несколько растерянно произнесла она. – Я хорошо чувствую твое настроение. Вижу, что ты меня очень хочешь.

Я опешил от ее откровенности, качнул головой. Во дает!

– Сперва я думала, что ты просто хотел овладеть мной. Но теперь чую, что дело не только в этом. Я не могу понять, кто ты такой. Для меня закрыты только… высшие магики. Но не обычные люди.

– А я не обычный человек.

– Да. Но тогда кто ты?

Я честно пытался сдержать себя, но близость ее губ, взгляд ее глаз просто сводили с ума. Положив руку ей на затылок, я притянул девушку к себе и поцеловал.

Накрыло меня сразу. От нее шел такой жар, что я мгновенно завелся. Но сумел удержать себя на грани, только целовал. Губы у нее мягкие, нежные, податливые.

Она не отстранилась, не закричала. Лежала в моих руках, чуть прикрыв глаза, и отвечала на поцелуй.

Не знаю, сколько мы так сидели, потому что я вообще потерялся. Потом где-то недалеко хрустнула ветка, вторая. Я с огромным трудом оторвался от Тинеры, сдерживая желание опрокинуть ее на лежак и стащить одежду.

– Ты околдовала меня?

– Что?

– Ну, использовала свои способности…

Тинера улыбнулась. Дышала она тяжело, губы набухли, в глазах дымка.

– Я чувствую твое тело, но тебя не вижу.

– Это все?

Она вдруг провела рукой по моим волосам, потом по щеке.

– Ты добрый. Ты очень сильный, могучий воин. Ты не причинишь мне зла. И ты очень хочешь меня. Прямо сейчас. Но больше я ничего не чувствую.

Похоже, это ее всерьез заботило. Я наклонился вновь поцеловать, но тут снаружи раздался голос синдика:

– Мэор Мард. Мэор Мард, вы здесь?

Дурацкий вопрос, он же видел меня у шалаша. Я кое-как встал, подмигнул Тинере и вышел.

Броух стоял возле костра. Выглядел он чуть получше, на голове новая повязка, крови не видно. Тинера свое дело знала.

– Мэор Мард, вернулся Унбер.

– Кто?

– Унбер, мой зять. Я посылал его к поселку.

– И что там?

– Никого. Трохем пуст. Каторжники не пришли.

Я посмотрел на небо. Светило уже падало вниз, через час-два стемнеет. Значит, гостей сегодня больше не будет. Каторжники не попрутся никуда в ночь.

– Поднимай людей, надо идти в поселок.

– Вы думаете?..

– Нечего думать, собирайтесь!

В поселок жители вернулись вечером. Сперва вошли мужики с оружием в руках, осторожно обошли дворы и улицы, а потом уже потянулись бабы с детьми и старики. Вместе с ними на лошадях завезли и раненых.

Трохем был разорен. Сгорели пять домов и около десятка построек, заборы, деревья. Многие дома разграблены, выбиты двери и ставни, внутри все перевернуто вверх дном. Тела убитых лежали всюду, вперемешку жители и каторжники.

Нескольких еще живых налетчиков прирезали на месте. Трупы сволокли за околицу и бросили в овраг. А тела своих собрали и положили во дворе одного из сгоревших домов. Завтра их будут хоронить.

Измученные, убитые горем сельчане как могли привели свои дома в порядок. Погорельцев приютили соседи. Синдик пообещал помочь с постройкой нового жилья.

Все устали сверх меры, к тому же беспокоила вероятность возвращения каторжников. И хотя на улице стемнело, мужики, подростки и несколько баб побойчее ходили по улице с оружием в руках.

Нас с Тинерой приютила семья кузнеца. Хозяйка выделила комнату, сын принес жаровню. Убитого кузнеца отнесли в сарай, чтобы был на холоде.

Пока осиротевшая семья обустраивалась в доме, а Тинера им помогала, я вышел на улицу и разыскал синдика.

– Вели всем спать. Пусть укрепят двери и ставни и держат топоры под рукой. А по улице нечего разгуливать. Каторжники не вернутся.

Броух недоверчиво посмотрел на меня. Дворянину и воину он доверял, но страх перед каторжниками перевешивал. Однако усталость брала свое, вот-вот добровольные стражники начнут падать в изнеможении.

– Почему не вернутся?