Пришельцы. Земля завоеванная (сборник) - Роман Злотников

Мое бунгало, конечно, не предел совершенства и роскоши. Но кое-чем я могу гордиться. Например, грамотно обустроенная кухня, первое дело для потомственного повара. Гостиная с комплексом синтеза мебели. А вот прихожая, стилизованная под XX век, с настоящей деревянной вешалкой, досталась от бабушки. Я купил вакуумную чистку для ботинок и оставил все как было.

Но соседям этот антураж понравился. «Гламурненько», – одобрила Маркиза, оглядывая могучее развесистое сооружение.

– Двадцатый век, поди, – авторитетно произнес Вечно Толстый, трогая пальцем деревянный крючок. – Новодел.

Две Пятки усмехнулся и сунул ногу в вакуумную чистку.

А вот к гостиной они отнеслись настороженно. Глядя, как прямо из пола поднимаются, обрастая фактурой и цветом, диван и два кресла, Маркиза сказала:

– Синтетика. Фу. Не люблю пластмассу.

Я обиделся за свой синтезатор, остановил программу и задал новые параметры. Диван изменил очертания. Его ножки изогнулись в форме буквы «S» и покрылись тяжелой позолотой. Подлокотники поднялись, свернулись в мягкий валик, а спинка приняла мягкие волнистые очертания. Сверху я налепил позолоченный резной гребень с гербом СССР (на фоне земного шара скрещенные серп и молот в венке из колосьев, если кто не знает) и покрыл всю эту красоту декоративным шелковым полотном, характерным для стиля «барокко»: темно-зеленые полосы на розовом фоне с узором из фруктов и мелких птичек. В программе для кресел поставил метку «гарнитур», только гербы убрал со спинок.

– Прелестно, – сказал Вечно Толстый, плюхаясь на диван, изрядно просевший под его телом. Две Пятки устроился рядом. Маркиза подошла к креслу и ткнула кулаком в сиденье.

– Офонареть! Он еще и мягкий.

Я закончил выращивать стол, и Маркиза тут же положила на него свой сверток.

– Мы тебе пирог принесли, – объявила она. – Только он немножко подгорел и его лучше горячим поедать. Где у тебя можно разогреть?

– На кухне, – я показал в сторону мембраны, прикрывавшей дверной проем. – Руки моют здесь.

Я провел ее в ванную комнату, достал там из шкафчика две одноразовых шапочки, халат, бахиллы и перчатки и протянул девушке.

– Серьезный подход, – уважительно сказала Маркиза, натягивая халат.

Мы вошли в мою святая святых. Я развернул пирог, понюхал. М-да. За такое творчество у нас из колледжа выгоняли с запретом на профессию. Вряд ли это можно спасти, но примитивную коррекцию стоит сделать.

– Слушай, наверное, надо срезать горелую корку, молочком размочить, а сверху маслицем смазать, – скомандовала Маркиза. – Яичко можно еще взбить, с мучкой размешать. Давай я помогу.

– Не стоит.

Я посадил Маркизу на высокий барный стульчик и сунул ей в руки бокал с фруктовым коктейлем.

Затем поставил пирог в молекулярную печку и включил режим анализа.

Молекулярной кухней я заинтересовался еще в школе и, смею надеяться, достиг определенных успехов. В последнем классе лицея я выиграл Межмосковскую олимпиаду. А на первом курсе колледжа стал дипломантом конкурса «Молекулярное кафе» памяти Ильи Варшавского. Надо было создать гармоничное блюдо, состоящее из вкусовых элементов соленых огурцов, селедки, взбитых сливок и малинового джема. Большинство участников пыталось создать десерт, сводя к минимуму участие селедки и огурцов, а я главным компонентом выбрал селедку, структурировав все это под мучное изделие с хрустящей корочкой. Комиссия очень смеялась…

– У тебя тут что? Пульт управления космическим аппаратом? – поинтересовалась Маркиза, наблюдая за моими действиями.

– Просто кухня. Ничего лишнего.

Анализатор звякнул и вывел данные на панель. Спектрограмма вполне ожидаемо меня не порадовала, но восстановлению это изделие домашней кулинарии поддавалось. Я не стал спрашивать Маркизу, что внутри пирога – анализатор показывал большое количество углеводов и клетчатки, характерное для фруктовых начинок. Поэтому я решил, что не лишним будет покрыть все это сверху глазурью. Внес изменения в стандартную программу коррекции и запустил процесс.

Молекулярная печка замерцала индикаторами, на панели замелькали графики и полосы. Маркиза завороженно наблюдала за процессом. «Коррекция закончена», – сообщила печка.

Я открыл дверцу и достал пирог. Пахнуло хорошо пропеченным тестом, ванилью и сложной смесью душистых специй.

На Маркизу больно было смотреть.

– Это что? Это как? Это мой пирог? – Она выронила стакан и сползла с табуретки. – Мужик, ты кто?

– Ну… я студент второго курса колледжа Вкусного и здорового питания.

– Пошли! Скорее. – Она схватила меня за запястье и потащила с пирогом в залу. Я поставил свою ношу на стол.

– Круто, – сказал Два Пятки. – А на вкус это так же, как пахнет?

Я с достоинством кивнул.

– Да-а, – Вечно Толстый склонился над пирогом, потрогал пальцем глазурь и слизал шоколадную каплю. – Концептуально. Я только одного не понял: почему ты капустную кулебяку облил шоколадом?

Я растерялся, а Маркиза торжествующе засверкала глазами и воскликнула:

– Почему? Потому, что он – ученик кулинарного техникума!

Впоследствии, когда я благодаря (странное слово, но здесь – абсолютно верное!) трагическим событиям переселился на Африканду, я узнал, что в колонии была инфотека, целиком составленная из произведений раннего и среднего техногенеза. Маркиза и ребята воспитывалась на старых плоских фильмах, телезаписях, копиях с бумажных книг. Они откармливались натуральными продуктами растительного и животного происхождения, наблюдали, как зреют и колосятся зерновые, и самостоятельно собирали грибы в дикорастущем лесу.

Я им завидовал? Мягко сказано. Я помирал от зависти.

Честно говоря, вначале у меня были корыстные мотивы. Я возмечтал завести себе персональных дегустаторов с неизощренным природным вкусом. Но ничего не вышло. Мои гости оперировали тремя градациями: вкусно, очень вкусно, пальчики оближешь. Довольствуясь самой простой едой, они не почувствовали неладное, даже когда я явно переложил ванили в сырники, а жаркое из кролика приготовил без майорана.

Ребята приехали вместе с родителями – владельцами самого большого рудника на Африканде. У себя на родине они считались чуть ли не золотой молодежью, а в Москве оказались провинциалами с местечковыми привычками и долго привыкали к местным реалиям.

Однажды я показал Маркизе, как готовить мясное блюдо.

Мне на 16-летие родители подарили новый кухонный комбайн с приличным синтезатором, почти как ресторанным, только маленьким. Маркиза, как всегда, сидела на высоком барном табурете и наблюдала. Две Пятки и Вечно Толстый на кухню не рвались, для них я открыл чат-окно прямо на стенке, чтоб не скучали.