Сонная Лощина - Вашингтон Ирвинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обнаружив, что его настойчивость и постоянство бессильны, Мохамед решил обеспечить себе поддержку дуэньи, попавшей в плен одновременно со своей госпожой. Она была родом из Андалусии, и ее христианское имя забыто; что же касается мавританских легенд, то они называют ее не иначе как благоразумной Кадигой, и она действительно отличалась редким благоразумием, как это явствует из истории ее жизни. Едва только султан побеседовал с нею наедине, как она признала убедительность приведенных им доводов и взялась выступить его ходатаем перед юной христианкой.
– Ну вот! – вскричала она. – Стоит ли бесконечно плакать и убиваться? Не лучше ли быть хозяйкою этого изумительного дворца со всеми его садами и фонтанами, чем сидеть взаперти в старой пограничной крепости вашего отца? Что в том, что Мохамед неверный? Ведь вы выходите за него, а не за его веру. Если при этом он несколько стар, то тем скорее вы овдовеете и станете сами себе госпожа. Так или иначе, вы в его власти, и лучше быть султаншею, чем рабыней. Когда попадешь в руки разбойника, разумнее отдать свой товар за сходную цену, чем допустить, чтобы его отняли силой.
Доводы благоразумной Кадиги в конце концов победили. Девушка осушила слезы и стала супругою Мохамеда Левши; она приняла даже (правда, лишь внешне) веру своего августейшего мужа, а ее благоразумная дуэнья немедленно превратилась в ревностную поборницу мусульманства. Именно тогда эта последняя получила арабское имя Кадиги и разрешение остаться при своей госпоже.
По истечении положенного срока султан сделался гордым и счастливым отцом трех прелестных девочек, родившихся вместе; он предпочел бы, конечно, чтобы то были не дочери, а сыновья, но утешился тем, что три дочери сразу вовсе не плохо для человека в его годах и к тому же левши.
В связи с этим счастливым событием он, подобно всем мусульманским государям, обратился к астрологам. Астрологи рассмотрели гороскопы принцесс и покачали головами.
– Дочери, о повелитель, – сказали они, – никогда не бывают надежною собственностью; твои же, достигнув зрелого возраста, потребуют особо бдительного надзора. Вот почему, когда придет время, собери их под свое крылышко и не доверяй никому.
Среди придворных Мохамед Левша пользовался славою мудрого государя и сам, несомненно, держался того же мнения. Предсказание астрологов не причинило ему особого беспокойства, ибо, веря в свой ум, он полагал, что сможет уберечь дочерей и перехитрить волю судьбы.
Рождение трех дочерей было последним супружеским трофеем монарха: у султанши детей больше не было, и через несколько лет она умерла, поручив трех малюток его любви, а также верности благоразумной Кадиги.
До достижения принцессами опасного, то есть брачного, возраста оставались еще многие годы, но предусмотрительный и мудрый султан счел необходимым заранее принять меры предосторожности и решил воспитывать дочерей в своем замке, называвшемся Салобренья. Это был роскошный дворец, вставленный, так сказать, в грозную мавританскую крепость на вершине горы у самого Средиземного моря. В сущности говоря, эта крепость служила тюрьмою для принцев, и мусульманские государи заточали в нее своих казавшихся им небезопасными родичей, разрешая узникам роскошь и развлечения, среди которых, в сладострастной неге и праздности, те и проводили всю свою жизнь.
Здесь и поселили принцесс, отгороженных от всего мира высокими стенами, но окруженных удовольствиями и прислужницами-рабынями, спешившими предупредить их прихоти и желания.
В их распоряжении находились восхитительные сады, изобиловавшие редчайшими цветами и фруктами, благоуханные рощи, бани с ароматическими маслами и благовониями. С трех сторон из окон замка открывался вид на плодороднейшую долину, пестревшую красками самых разнообразных полевых и садовых культур и запертую на горизонте горделивой грядой Альпухары, а с четвертой – видно было залитое солнцем безбрежное море.
В этом чудесном убежище, среди роскошной природы, под безоблачным небом три принцессы превратились в редкостных красавиц, и хотя они воспитывались все вместе, в каждой из них обнаружились известные особенности характера. Принцесс звали: Са́ида, Сора́ида, Сораа́ида, и таков же был порядок их старшинства, ибо между рождением каждой из них протекло ровно по три минуты.
Саида, старшая, обладала бесстрашной душой и во всем вела за собою сестер, подобно тому как это случилось при их появлении на свет. Она была любопытна, любознательна и полна стремления доискиваться сути вещей.
Сораида испытывала неодолимое влечение к красоте и, конечно, поэтому обожала смотреться в зеркало или в воды фонтана, страстно любила цветы, драгоценности и другие прелестные вещи.
Что касается Сорааиды, самой младшей из них, то она была тихой и робкой, в высшей степени чувствительной и преисполненной нежности, как это явствует хотя бы из того, что у нее было множество любимых цветов, любимых птиц и любимых животных, которых она окружала ласкою и заботами. Ее развлечения также отличались изяществом и благородством, ибо состояли из размышлений и грез. Она могла часами просиживать на балконе, созерцая искрящиеся звезды летнего неба или освещенное лунным сиянием море; в такие мгновения песнь рыбака, едва доносящаяся с далекого пляжа, или звуки мавританской флейты, льющиеся со скользящего вдоль берега судна, вселяли в ее душу восторг. Малейшее волнение стихий повергало ее, однако, в неодолимый ужас, и раскат грома лишал ее чувств.
Годы текли спокойно и безмятежно. Благоразумная Кадига, которой было вверено попечение о принцессах, ревностно относилась к своим обязанностям и денно и нощно окружала своих питомиц заботами.
Замок Салобренья, как уже сказано, был построен на горе у самого моря. Одна из его внешних стен, спускаясь по склону горы, обрывалась на повисшей над водою скале, у подножия которой стелилась узкая полоска песчаного пляжа, омываемого немолчным прибоем. На гребне этой скалы стояла небольшая сторожевая башня, которая была переделана в павильон с решетчатыми ставнями, открывавшими доступ ветерку с моря. Здесь принцессы имели обыкновение проводить знойные полуденные часы.
Любознательная Саида сидела однажды у окна павильона, в то время как ее сестры, прикорнув тут же на оттоманках, предавались сиесте, то есть полуденной дреме. Вдруг ее внимание было привлечено галерою, весла которой размеренно поднимались и опускались и которая плавно подвигалась вдоль берега. Когда галера подошла ближе, принцесса заметила, что она полна вооруженных людей. Судно бросило якорь у подножия башни; с него на берег высадилось некоторое число мавританских воинов, сопровождавших нескольких пленных христиан. Любознательная Саида разбудила сестер: все три прильнули к оконной решетке, скрывавшей их от постороннего взгляда. Между пленниками находились три богато одетых испанца. Они были в расцвете юности, отличались благородной осанкой, и
