Происхождение христианства - Карл Каутский

Такой ход развития вполне понятен для организации, которая первоначально была чисто пролетарской, но после стала все больше допускать в число своих членов богатые элементы.

Несмотря на это, очень многие теологи отрицают коммунистический характер раннего христианства. Они думают, что рассказ в Деяниях апостолов позднего происхождения, что, как это часто случалось в древности, то идеальное состояние, о котором мечтали, изображалось как существовавшее в прошлом. Но при этом забывают, что для официальной церкви позднейших столетий, благоволившей к богатым, коммунистический характер раннего христианства был очень неудобен. Если бы изображение коммунизма основывалось на позднейшей выдумке, то защитники оппортунистического направления без всяких колебаний протестовали бы против этого и позаботились бы уже, чтобы сочинения, содержащие такие повествования, были исключены из церковного канона. Церковь допускала подделки только в тех случаях, когда это было ей выгодно. А по отношению к коммунизму этого нельзя сказать. И если он официально был признан одним из основных требований раннего христианства, то это случилось, наверное, потому, что иначе нельзя было поступить, потому что предание в этом пункте пустило слишком глубокие корни и получило всеобщее признание.

Возражения, которые приводятся против существования коммунизма в древнехристианской общине, не отличаются особенной силой. Все они собраны критиком, который выступил против моего изображения раннего христианства, поскольку я дал его в своих «Предшественниках социализма».

Этот критик, г-н. А. К-, доктор теологии, опубликовал свои возражения в статье в «Neue Zeit» о «так называемом древнехристианском коммунизме».

Прежде всего нам возражают, что «проповедь назарянина не ставила себе целью экономический переворот». Но откуда это известно г-ну А. К.? Деяния апостолов он признает ненадежным источником для изображения организаций, происхождение которых относится ко времени после предполагаемой смерти Христа, и в то же время евангелия, которые отчасти составлены позже, чем Деяния апостолов, должны нам с достоверностью передавать характер речей Христа!

О евангелиях можно сказать то же, что и о Деяниях апостолов. Из них можно узнать только о характере тех, кто их писал. Они могут также сообщать нам воспоминания. Но воспоминания об организациях удерживаются в памяти дольше, чем воспоминания о речах, и их не так легко искажать.

Впрочем, как мы уже видели, даже в переданных нам речах Христа легко указать целый ряд характерных черт, находящихся в полном соответствии с коммунизмом первоначальной христианской общины.

Следовательно, особенное учение Иисуса, о котором мы не знаем ничего определенного, еще нисколько не говорит против коммунизма.

Г-н А. К. хочет нас дальше уверить, что практический коммунизм ессеев, который иерусалимские пролетарии имели пред своими глазами, не оказал на них никакого влияния. Напротив, коммунистические теории греческих философов и поэтов, по его мнению, произвели самое глубокое впечатление на необразованных пролетариев христианских общин вне Иерусалима и внушили им коммунистические идеалы, осуществление которых они, по обычаю того времени, отнесли к прошлому, т. е. к эпохе существования первоначальной христианской общины в Иерусалиме.

Следовательно, образованные элементы уже гораздо позднее принесли пролетариям коммунизм, практическое осуществление которого прежде оставило их индифферентными. Чтобы поверить этому, требовались бы более сильные доказательства. Те свидетельства, которые имеются у нас, доказывают прямо противоположное. Чем большее влияние приобретали образованные слои в среде христианства, тем больше последнее удалялось от коммунизма, как это уже видно из Евангелия от Матфея и как мы еще после увидим на примере развития христианской общины.

Об ессеях г-н А. К. имеет совершенно ложное представление. Вот что он пишет о иерусалимской коммунистической христианской общине:

«Наше недоверие возбуждается в особенности тем обстоятельством, что этот единственный коммунистический эксперимент предпринят был в обществе, состоявшем из иудеев. Никогда еще, до нашего летосчисления, иудеи не делали таких социальных экспериментов. Никогда до того времени мы не встречаем иудейского коммунизма. Напротив, у греков как теоретический, так и практический коммунизм не представляли тогда ничего нового».

Наш критик ничего не говорит нам об этом практическом коммунизме греков в эпоху Христа. Но просто не верится, что он у иудеев находит меньше коммунистических элементов, чем у греков, когда коммунизм иудеев высоко поднимается над коммунистическими стремлениями эллинов благодаря именно своему практическому осуществлению. И г-н А. К-, очевидно, не имеет никакого понятия о том, что ессеи упоминаются уже за полтора столетия до Христа. Он, по-видимому, думает, что они появились только в эпоху Христа!

Но те самые ессеи, которые не оказали никакого влияния на практику иерусалимской общины, создали, по мнению нашего критика, коммунистическую легенду, которая во втором столетии после Р. X. нашла себе место в Деяниях апостолов. Ессеи, исчезающие с арены истории вместе с разрушением Иерусалима — вероятно, потому, что они были захвачены падением иудейского государства, — должны были после этого события — в такое время, когда противоположность между иудейством и христианством достигла своего кульминационного пункта, — доставить греческим пролетариям легенды о происхождении христианской общины и внушить им коммунистическое прошлое, тогда как эти самые ессеи, по мнению того же критика, не оказали ни малейшего влияния тогда, когда иудейские пролетарии основали в Иерусалиме организацию, которая имела с ессейством многочисленные, как личные, так и материальные, пункты соприкосновения!

Очень возможно, что в первые памятники христианской литературы вплетены были ессейские легенды и воззрения. Но еще вероятнее, что на первых порах развития христианской общины, когда она еще не создала никакой литературы, ее организация подверглась влиянию ессей-ского прообраза. Влияние это могло выразиться только в смысле проведения действительного коммунизма, а не в смысле создания легенды о каком-то коммунистическом прошлом, которого в действительности никогда не было. Вся эта придуманная современными теологами произвольная конструкция, усвоенная также г-ном А. К-, которая отрицает влияние ессейства в то время, когда оно существовало, и приписывает ему огромную роль, когда его не было, показывает только, как изобретательны некоторые теологические умы, когда нужно очистить древнюю церковь от «скверны» коммунизма.

Но для г-на А. К. это еще не есть решающее доказательство. Ему известно еще одно «главное основание», на которое до сих пор «никогда не обращали внимание: противники христиан обвиняли их в чем угодно, но не в коммунизме. И они не пропустили бы этот пункт обвинения, если бы он был сколько-нибудь обоснован». Я боюсь, что мир и теперь не заметит этого «главного основания». Г-н А. К. не может отрицать, что коммунистический характер христианства резко подчеркнут в целом ряде заявлений как в Деяниях апостолов, так и в евангелиях. Он утверждает только, что эти заявления имеют чисто легендарное происхождение. Но они бесспорно были и соответствовали действительным христианским тенденциям. И если, несмотря на это, противники христианства не указывали на его коммунизм, то это происходило не потому, что они не имели для этого никаких опорных пунктов. Обвиняли же они христиан в таких преступлениях, как убийство детей, кровосмешение и т. д., для которых они в христианской литературе не имели ни малейшего доказательства. И они пропустили бы такие обвинения, которые они могли обосновать всей христианской литературой с самого ее начала!

Причину этого явления следует искать не в отсутствии коммунизма в древнем христианстве. Она заключается в том, что тогда к коммунизму относились совершенно иначе, чем теперь. В наше время коммунизм в древнехристианском смысле, т. е. в смысле раздела, несовместим с ходом производства, с существованием общества. В наше время экономические условия, безусловно, требуют противоположности раздела, концентрации богатства в немногих местах: или в руках частных лиц, как теперь, или в руках общества, государства общин, быть может, также товариществ, как в социалистическом строе.

Иначе обстояло дело в эпоху раннего христианства. Если оставить в стороне горное дело, то преобладало мелкотоварное производство. Правда, в области сельского хозяйства крупное производство было в значительной мере распространено, но оно основано было на рабстве, в техническом отношении стояло не выше мелкотоварного и держалось только там, где оно могло вести самое хищническое хозяйство при помощи рабочей силы дешевых рабов. Крупное производство не стало еще, как в наше время, основой всего способа производства.