Безумие стали - Андрей Погудин

Няня расчесала ей волосы и повязала лоб лентой. Чувствуя необъяснимое волнение, Зара подошла к зеркалу. Из глубины зарийского стекла на неё взглянула совсем незнакомая девушка. Блестели васильковые глаза, на точеной шее вспыхивали голубые капельки сапфиров, оттененные темно-красным шелком – блестящая ткань обтягивала острые грудки и струилась волнами по телу, скрывая подростковую нескладность. Пожалуй, я привлекательна, внезапно подумала Зара. Нет, даже красива! Теперь она поняла, кого разглядел в ней сэр Фалькон. Пусть растрепанная, в грязной одежде, но для спасителя-рыцаря она виделась настоящей леди. Только маленькой. Когда сзади подкралась Петинья с двумя сережками, Зара молча позволила ей украсить уши.

Гости собрались в Большом зале. Конечно, прибыли не все, еще дня два-три в замок будут являться вассалы эрла и везти подарки родителям и будущему воину. Также должна приехать Луиза, отец сказал, что отправил сообщение Джабу. Спрятавшись за балюстрадой, девочка разглядывала гостей. Эрл восседал на резном стуле с высокой спинкой и принимал поздравления, слуги тем временем подливали вино в кубки. Граф Кормарк подготовился к торжественному моменту заранее и подарил новорожденному Тельми полный доспех в три фута ростом; барон Райнел преподнес миниатюрный щит и меч, больше похожий на зубочистку; сэр Монтюскье с сыном вручили уздечку и седло от стоящего во дворе пони. Зара тихонько хихикала. Складывалось впечатление, что как только братик достигнет хотя бы пятилетнего возраста, его сразу пошлют на войну. Причем, все эти господа были настолько серьезны, точно данное событие давно предрешено и теперь в их силах только подготовить малолетнего сюзерена к предстоящим трудностям. Всё же большинство мужчин остаются детьми в любом возрасте и обожают играть в различные игрушки, подумала Зара. Просто чем они взрослее, тем серьёзней эти игры становятся.

Наконец, торжественная часть закончилась. Все пожаловали к столу, подошло время Зары выбираться из укрытия. Петинья всё стояла рядом, обсуждая с ней разодетых дворян, но сейчас сошла с балюстрады, чтобы увидеть, как воспитанница спустится по лестнице в зал. Сколько раз няня учила правильно шагать по ступенькам, верно ставить ногу и держать осанку! Девочка задрожала. Когда она летела по ветвям, рискуя сорваться и разбиться, ей и то не было так страшно. Что если она запнется и упадет на глазах всех этих господ? Отец внизу как раз закончил говорить о том, что Мелисса еще слишком слаба, чтобы выйти к гостям, и компанию за столом ему составит младшая дочь. Раздались приветственные возгласы. Зара глубоко вздохнула и сделала первый шаг.

Да и кого она испугалась? Этих разряженных стариков и прыщавых юнцов? Тоже мне, женихи! Пусть смотрят сколько угодно, ей на это плевать. Когда они ездили прошлым летом на турнир в Таггард, девочке запомнилась холодная Кларисса Тронвольд. Вот уж кто достоин называться леди с большой буквы! А как она снисходила по лестнице дворца… Зара припомнила скучающее выражение лица красавицы, её неторопливые, исполненные грации движения, кокетливый взгляд миндалевидных глаз и постаралась изобразить нечто похожее.

Сначала действительно чуть не споткнулась, переставляя внезапно онемевшие ноги, но заставила себя собраться и даже улыбнулась отцу, который как раз поднял кубок для здравицы, да так и застыл с ним, глядя на дочь. Стихли все голоса.

Петинья одобрительно кивала, спрятавшись за колонной. Зара из вредности уже хотела сбежать по ступенькам, но тут заметила, как смотрят на неё окружающие. Раньше она всегда сидела за столом вместе со всеми, вела себя, как хотела, и никто не обращал на неё внимания, кроме строгой Петиньи. Та всегда противно бубнила на ухо, какую вилку нужно взять и что настоящая леди не чавкает так громко в присутствии гостей. Сейчас Зара почувствовала себя голой. Постаревшие бароны и графы ощупывали взглядами её с ног до головы, отмечая ширину бедер, крепость фигуры и проклюнувшиеся груди. Так оценивают кобылу, гадая, сколько жеребят она принесет и насколько здоровы те будут. Поняв это, Зара уже хотела взбрыкнуть, совершить какую-нибудь глупость, и пусть ругает потом отец, но заметила взгляды юношей.

Они смотрели совсем по-другому, эти молодые виконты. В их глазах читался восторг, искренний интерес и желание угодить. Зара впервые почувствовала себя не диковатой девчонкой, которая дерзит няне, скачет по деревьям и лупит сына бортника, но благородной дочерью эрла, настоящей леди, способной вызывать восхищение и даже – чем даймон не шутит! – поклонение. Как это необычно и… здорово! Она приосанилась и величественно сошла с лестницы. Уже подойдя к отцу, всё-таки не выдержала и хихикнула – смешок разбил очарование момента. Глаза эрла прояснились, он тряхнул головой и поднял кубок выше.

– За мою дочь!

– Истинно!

– И за моего сына!

– Слава!!!

Отец медленно сел, шепнув: «Я тебя никогда такой не видел. Ты выглядишь великолепно!». Девочка зарделась от похвалы, подумав, что она тоже себя такой еще не видела. Громкоголосый сэр Монтескье желал роду Тельми мира и процветания, его сын сидел рядом с Зарой и всё норовил подложить ей в тарелку кусочек повкуснее. Она украдкой взглянула на ухажера – рыжий юнец лет пятнадцати, на подбородке курчавится хлипкая бородка, но хоть прыщей нет. Имя приятное – Лоис, да и отец поглядывает благосклонно, всё-таки Монтескье один из богатейших графов Рагвуда. Зары хватило ровно до второй перемены блюд. Однообразные комплименты быстро наскучили и, чтобы не сорваться и не нагрубить, она вышла из-за стола, сославшись на усталость.

В зале было душно, захотелось на свежий воздух. Девочка вошла в боковой коридор, ведущий к небольшому садику во дворе замка. Петинья увязалась следом, но на пятки не наступала, и то ладно. У крепостной стены горели огни – там, у костров, пировали слуги. Похолодало, Заре неожиданно захотелось согреться у жаркого пламени, встретить товарищей по детским играм и рассказать им о своих приключениях. Она уже свернула на тропинку сквозь кусты жимолости, но внезапно остановилась. Что скажут смешливый Рон, толстый Люк, Барик-Ящерица, когда увидят её в таком платье, да при украшениях? Чего доброго, преклонят колено перед госпожой – тогда, считай, дружба обречена. Не смогут дети слуг больше видеть в ней ровню, какие уж там игры?

Сзади зашуршал гравий. Никак Петинья не оставит в покое! Или, может, Лоис Монтескье решил продолжить знакомство? Сняв туфельки, Зара нырнула в заросли бузины и, подобрав платье, промчалась вокруг заросшего тиной пруда. Почему, когда хочешь побыть одна, надо всегда бежать куда-то? Надоело! Она выскочила из сада у небольшой калитки в крепостной стене, за которой начиналась тропинка к Даймон Рид. Здесь стражи не было, стояла лишь покосившаяся от времени будка, где жил огромный и злой пес Тюфяк. Впрочем, Зара давно нашла к нему подход, прикармливая неприступного с виду охранника мясной вырезкой, и, бывало, даже пряталась в собачей конуре от Петиньи, прижавшись к теплому боку волкодава. Жалко, не взяла ничего вкусненького, подумала девочка. Ну, да ничего, поглажу Тюфяка, расскажу ему о наболевшем, да пойду обратно, пока няня не подняла тревогу. Зара тихонько позвала пса, чтобы узнал её, и обогнула будку. Волкодав лежал на боку, натянув цепь. Его шерсть топорщилась от засохшей крови.